Марш обреченных (СИ) - Злобин Михаил
Мои повеления исполнялись быстро и предельно качественно. Потому что я иной раз и на похвалу не скупился. И пока это ощущение не успело приесться и обесцениться среди солдат, пользовался им на полную катушку. Потом, конечно, придется новую систему стимулирования разработать. Ну а пока за право расседлать и почистить мою Мурашку чуть ли драки не устраивались. Иными словами, я вновь удачно применил тот самый прием, использованный на слугах в поместье Адамастро.
Другие аристократы, конечно же, моих порывов не оценили. Они не скрываясь крутили пальцем у виска, наблюдая за такими чудачествами. Для них сон с простолюдинами в одной палатке был равносилен ночевке в хлеву. Эх, дурачье! Когда-нибудь они поймут, что преданность и любовь своих людей гораздо ценней золота и серебра. Особенно на войне, где от них во многом зависит и твоя жизнь. Ну да ладно, их дело. Я никого разубеждать не собираюсь.
В таком ритме мы провели в крепости Сарьен еще около луны. Или даже чуть больше. Тренировались, отъедались и прочее. А потом вдруг пришла новость: на рассвете полк отправляется в марш. Но куда — не сказали. Мне хотелось надеяться, что этим событием не было ознаменовано окончание нашего обучения. Ведь, по-моему, знали и умели мы до ужасного мало. Нет, конечно, лиранты у нас были опытные. Не то что мы, птенцы, войны не нюхавшие. А ильгельд, самый старший офицер полка, так и вовсе в боях на западных рубежах провел больше половины жизни. Им-то уж должно быть виднее, что делать. Но все равно как-то неспокойно…
На следующий день Сарьенский полк в полном составе отправился в путь еще до восхода солнца. Всего около семи сотен копий плюс обозники. Как оказалось, у нас даже свой кузнец где-то в самом хвосте ехал. Видел его мельком вместе с передвижной кузней. Только какой-то больно уж молодой. Не выглядел он умелым мастером. Поэтому я уже заранее решил к нему не обращаться без крайней нужды.
В первый день мы по моим прикидкам преодолели немного. Что-то около тридцати километров. Обоз нас сильно тормозил, а потому лошади все это время шли спокойным шагом. И вот настала пора разбивать лагерь. Я, как проживший среди своих людей достаточно долго, не только знал сильные и слабые стороны каждого. Но еще и сам учился у них жить под открытым небом. Поэтому быстро распределил обязанности. Одни пошли за сухостоем для костра, другие занялись установкой шатра-палатки, двоих отрядил таскать воду, еще парочка человек отправились за провиантом, а потом приступили к готовке. Остальные взяли на себя уход за скакунами. И уже менее, чем через час у нас было подготовлено место для ночлега, на огне доходил скромный, но сытный ужин, да и кони сверкали намытыми боками. Всё чинно-блинно и без всякой лишней суеты.
А вот у других колонн, насколько я мог видеть, дела обстояли похуже. Молодые эльдмистры либо вообще забили на распределение задач, либо раскидали их неравномерно. Другие и вовсе самоустранились от руководства, свалив всё на подчиненных. Оттого нередко можно было встретить ситуации, когда половина воинов слоняется без дела, а у самих, при том, даже костер не разведен. Ну или когда огонь разожгли, а до ближайшего ручья за водой забыли сбегать. Да и много чего еще.
Я попытался было сунуться с добрым советом к соседям, коих, как на зло, возглавлял Лэдор нор Фэрвейн, с которым у меня периодически происходили конфликты. Аристократ явно не понимал, что дров ему на всю ночь не хватит, а впотьмах людей за ними отправлять не самая лучшая идея. Но вместо благодарности я наткнулся на стену ледяного пренебрежения. Ну и хрен с тобой! Посмотрим, как твое высокомерие будет тебя греть, когда огонь под навесом погаснет.
Вернувшись к своей колонне, я с удовлетворением отметил, что у нас уже и ужин поспел. Навернув целую миску сваренной на костре каши с солониной, я аж ремень на поясе ослабил. По сути, мне ничего больше не оставалось, кроме как объявить свободное время для своих солдат. Дела сделаны, так что пусть теперь отдыхают, занимаются чем хотят и готовятся к завтрашнему дню. А я пока пойду прогуляюсь до ветру. А то что-то надавило на пузырь…
Справив нужду, я вернулся и с удивлением обнаружил, что народу на нашем бивуаке как-то поубавилось. На всякий случай решил уточнить у помощника. Но его-то как раз и не смог отыскать.
— А куда Полуна черти унесли? — спросил я у ближайшего воина.
— Так это… увели его, мой экселенес, — последовал ответ.
— В смысле? Кто увел? Куда? — округлил я глаза.
— Неведомо мне, господин. Пришел офицер из соседней колонны, приказал следовать за ним. Забрал всех, кто отдыхал. Человек семь, не меньше.
— Вот это новости! И почему мне сразу не доложили? — нахмурился я.
— А… о чем докладывать-то, мой экселенс? То ж не просто какой-то посторонний пришел, а такой же эльдмистр, как и вы…
— Да мне плевать, кто там пришел! У вас командир только один — я! И слушаться вы должны только меня! Понятно⁈
— Конечно, господин, ваша правда! — поспешно выдал боец. — Но…
— Никаких «но!» Куда они пошли⁈
— Туда, мой экселенс! В ту сторону.
— Всем оставаться тут! — приказал я напоследок. — Если еще какой-то умный эльдмистр придет и захочет кого-то забрать, шлите лесом!
Выдвинувшись в указанном направлении, я не особо удивился, когда нашел своих бойцов во главе с Полуном у костров соседнего отряда. Ну да, у того самого, которым командовал нор Фэрвейн. Сперва он чуть ли не открытым текстом меня послал, а теперь заимел наглость вернутся и запрячь моих подчиненных махать топорами? Вот же морда обалдевшая! Ух, как же я зол! Ну да ладно, Саня, выдыхай. Не забывай, что тут за любое ругательное слово можно вызов на дуэль получить. Поэтому просто улыбаемся. Это тоже людей бесит.
— Эй, Полун! — нарочито громко крикнул я. — Вы заблудились что ли? Вы почему тут? Не припомню, чтобы посылал тебя сюда дрова рубить! Ну-ка, бегом к остальным!
Воины, завидев меня, молча побросали инструмент и отправились к нашему костру. Однако рядом со мной моментально нарисовался оборзевший эльдмистр, припахавший моих солдат.
— Это я приказал им заняться чем-нибудь полезным, — с вызовом бросил он. — Они все равно бездельничали, а так хоть…
— Я не с вами разговаривал, экселенс Лэдор, а со своими людьми, — прервал я его таким тоном, что тот зубами заскрежетал.
— Мы не успели заготовить достаточно дров, и нам понадобились дополнительные руки, — сквозь сжатые челюсти процедил аристократ. — Поэтому будьте любезны, Ризант нор Адамастро, оказать нам…
— Нет, я не буду любезен, — снова перебил я офицера. — Ваша колонна по численности ровно такая же, как и моя. И если вы не в состоянии ей управлять, то это исключительно ваша беда. Мои бойцы страдать из-за этого не будут.
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать! Я такой же эльдмистр, как и ты! — запальчиво выкрикнул нор Фэрвейн, чем привлек внимание, пожалуй, всей округи.
В нашу сторону обратилось не менее полусотни лиц. И все с интересом замерли, наблюдая за ссорой двух высокородных.
— Я попрошу вас сохранять спокойствие и вести себя подобающе дворянину, экселенс, — усмехнулся я Лэдору прямо в морду. — Это вы позволили себе слишком многое. А теперь не желаете признавать собственных промашек. Однако я так и быть прощу вас. Все-таки опыт не приходит без ошибок. Рано или поздно, но вы научитесь…
Мой нравоучительный и одновременно снисходительный тон задел аристократишку настолько, что у него аж щеки покраснели. Вдвойне унизительно для Фэрвейна было то, мои речи могли слышать практически все. И высокородный совсем уж закипел.
— Не бери на себя слишком много! — разозлился он. — Ты напрашиваешься на то, чтобы тебе преподали урок!
— Прошу прощения, экселенс Лэдор, но ваши наставнические навыки вызывают у меня большие сомнения, — обидно рассмеялся я.
— Ах ты грязный полукровка! — окончательно закопал себя вспыльчивый дурачок. — Я сотру эту ухмылочку с твоей рожи! Давай, попробуй бросить мне вызов! Я дал тебе достаточный повод! Или ты даже после этого струсишь⁈
