Алексей Чижовский - Одаренный
Никаких изменений, кроме резко возросшего аппетита, я пока не ощущал. После посещения Нунзы я и так потреблял двойную норму, но после установки импланта заметил, что организм требует еще и еще. Но с питанием здесь проблемы не было — синтезатор без ограничений выдавал простые блюда. Национальная имперская еда — хребургеры, мне совсем не понравилась — после того, как попробовал десяток различных вариантов этих булочек, я пришел к выводу, что продукт рассчитан исключительно на антранцев.
Изучив навык "Силовые щиты", я закончил с "Тяжелым оружием" и уже скоро смогу задействовать снаряжение, на которое потратил приличные деньги. Закрыв уведомление нейросети о загрузке столь необходимой базы, я поместил в приемное гнездо коммуникационного модуля новую пластинку.
— "Ксенология" второго ранга, начата загрузка данных, расчетное время проведения — 144 стандартных часа 40 минут" — я подтвердил выбор, выбросив почерневший прямоугольник в утилизатор. Приличным срокам я не удивлялся — установленная нейросеть давала бонус при загрузке только практических навыков. А теоретические базы изучались со скрипом.
И мне еще повезло — достаточно высокий индекс интеллекта позволил значительно повысить эффективность обучения. С учетом установленных имплантов, этот показатель у меня достигал ста пятидесяти двух единиц. Я знал, что в центральных мирах Содружества на тысячу разумных приходится только полторы сотни тех, у кого базовый индекс интеллекта превышал сотню. Что резко ограничивало возможность установки специализированной нейросети и развития в качестве специалиста.
Как сложилась такая система, я до конца не выяснил — вполне вероятно, к этому приложили руки корпорации-производители симбионтов и правители технологически развитых государств.
Наемники убивали время как могли — Шата занималась переоборудованием абордажного бота, который получил крепления для навесных модулей, а также разделенный на две палубы десантный отсек.
Командир последнюю неделю не вылезал из купленной медкапсулы, загружая базы под разгоном. Удовольствие оказалось дорогим — порция спецпрепарата стоила пять тысяч кредитов, и ее можно было растянуть на десять дней. Ну, или употребить за один раз, но такое не рекомендовалось — слишком велика нагрузка на мозг.
Я, как и остальные, регулярно посещал центр досуга, где бойцы употребляли разнообразные вещества и развлекались тотализатором. К сожалению, наш верзила плохо воспринял идею поколотить кого-нибудь на ринге — дескать, его убеждения не позволяют развлекать публику.
Поэтому с мечтами разбогатеть на ставках пришлось распрощаться.
Зато заведение оказалось ценным источником информации — из подслушанных разговоров я узнал много интересного. Техники и пилоты в открытую обсуждали экспедицию. Однако кроме слухов о научной группе и ящерах, щедро тратящих деньги на подготовку, ничего конкретного узнать не удалось — представители народа Аш-Камази не спешили делиться своими планами.
Фактически, корпорацией рулил один старый крокодил по кличке
Шимшон, которому тут принадлежало все. Этого чешуйчатого деятеля народ сильно уважал, поскольку тот средств на специалистов не жалел и вел дела более-менее честно. Ящеру служили несколько сильных псионов, которые редко покидали свою часть корабля.
На этот раз рядом со мной сидел Дэйн — новичок, широко раскрыв глаза, пялился на окружающих. Все-таки в приличное общество его пускать было рановато — стоило мне отвернуться, как юный боец у кого-то стащил планшет и сейчас с удивлением разглядывал изображения совсем неодетых женщин и синемордых обезьянок, судя по первичным половым признакам — самок. А также гражданина империи, который запечатлел себя в их компании.
— Так, у кого ты это спер? — строго поинтересовался я.
— У того порочного, — подросток махнул рукой в сторону осоловевшего от дури толстяка, пускающего слюни.
— Верни где взял! — отрезал я. — Брать чужое — нехорошо.
— А гуфий Шахназ говорил, что обчистить порочного — дело, угодное старцам… — буркнул юный воришка, но послушно положил предмет на столик перед торчком.
— Здесь тебе не там! Учитель запрещает воровать, в том числе и у порочных. Путь могучего воина несовместим с жизнью мелкого жулика!
Дэйн только расстроено вздохнул, повернувшись к арене, где очередная парочка готовилась выпустить друг дружке кишки на радость зрителям.
— Мудрейший, а почему этот мужчина машет руками и подмигивает мне? — спросил подросток. Он показал на типа с лицом, похожим на крысиную мордочку — тот сразу же пересел за другой столик.
— Хм, — усмехнулся я. — Это антранец, а у них там всякие гадости — обычное дело. Извращенец это, в общем…
— Тогда надо его убить! — рука новичка дернулась к поясу, где висела трещотка.
— Вот поэтому я и не выдаю тебе пока боеприпасов. Местные могут обидеться, когда ты начнешь их отстреливать прямо здесь. Думаю, у тебя в ближайшее время появится возможность прикончить кого-нибудь.
Мы все-таки не на курорт направляемся…
— Я буду ждать этого момента с нетерпением! — кивнул Дэйн.
— Так, думаю на сегодня хватит — знакомство с миром порочных может быть вредно для неокрепшей психики. И ты уже сожрал два хребургера. А от употребления этой дряни ты рискуешь стать похожим на этого… — кивнул в сторону пускающего слюни толстяка.
Дэйн поперхнулся и выплюнул недожеванную булочку прямо на пол — к ней тут же ринулся крошечный робот-уборщик. Отправив побледневшего новичка в жилой модуль, я вернулся в центр досуга, собираясь посмотреть на выступление Абу, который собирался принять участие в поединке. Новичку же предстояло довольствоваться записью — терминал развлекательной системы в жилом модуле мог подключаться к камерам арены.
Я разглядывал соседей — ближайший столик занимали пятеро бойцов, облаченных в одинаковые темно-зеленые скафы. Принятые в империи
Антран знаки отличия и пухлые физиономии головорезов с коробочками нейроинтерфейсов на висках намекали — это бывалые вояки. Один из головорезов надрался и начал горланить гимн во славу императора
Харбака Второго.
— Небо, усыпанное звездами, — презрительно процитировал Хасс.
— Как всегда. Высокая миссия, традиции, служба империи и прочее дерьмо…
— Хмм… Патриотизм — это же хорошо? — покосился я на бойцов, которые с серьезными лицами стали подпевать выступающему.
— Когда тебе начинают говорить о патриотизме, значит, собираются обмануть! Хорошо, что у меня хватило мозгов не подписывать контракт с военными, — засмеялся наемник и добавил: — Здесь за пару месяцев я заработал больше, чем за три последних года!
— Не всем так повезло, — отозвался я, отпив из фигурной емкости с голограммой неприятного типа, похожего на пьяного клоуна. Такие бутылочки сегодня раздавали бесплатно — в честь какого-то антранского праздника. Сладковатая жидкость приятно защекотала язык, а через мгновение лопающиеся пузырьки обожгли горло. Сделав глоток, я ощутил, как в моем желудке распускается маленький взрыв.
— Это да, — согласился наемник. — Но многовато здесь военных.
Полторы сотни людей. Вроде как охрана ящеров. Этот Шимшон — крутой тип. Ему здесь принадлежит все…
— Зачем тогда брать нас? — спросил я, брезгливо отодвинув термоядерный напиток.
— Терять наемников дешевле, чем этих, — пояснил Хасс, пожав плечами.
Я покосился на большой голоэкран — там пронзительно вопил звероподобный громила в шлеме, полностью закрывающем лицо. Боец потрясал своим необычным оружием — посохом с серповидными лезвиями на концах. Дроиды утаскивали тело проигравшего в медпункт.
— Победитель — Котар Железноголовый. Двести кредитов мои, — констатировал Хасс. — Сейчас на него два к одному… Жалко, что здесь лимит по ставкам…
— Похоже, опасный тип, — заметил я, когда победитель снял свой головной убор. На покатом лбу красовалась реалистичная татуировка паука, а выпученные глазки злобно смотрели на зрителей, ожидая следующую жертву.
— За двадцать дней — три покойника, одного уделал этот Котар.
Когда такой штукой разрубают голову напополам, капсула бессильна, — боец сделал глоток из стакана с шипящей жидкостью. — И желающих выйти в круг еще полно. Через сорок минут появится Абу, он тоже выставил свою кандидатуру. Не хочешь поставить на него?
— Нет, уж! Хватит с меня, — отмахнулся я. — В его талантах фехтовальщика я не уверен… хоть и таскает саблю.
— Ты же первое время ставил на каждый бой! — удивился Хасс.
— После того, как таким образом просадил две тысячи, мною было принято волевое решение — больше никаких игр. К тому же я просто проверял одну теорию…
