Civilization (СИ) - Коллингвуд Виктор
Так одним из первых у меня было простое вроде бы дело. Шли навстречу скир с быком на привязи и исавар с небольшим стадом коров. Бык почуял коров и начал буянить — снес и самого скира, вывихнув ему руку, и исавара, убив того насмерть.
По первому впечатлению тут некого наказывать. Скир не приказывал быку ни на кого кидаться, он и сам пострадал. Но — местное общество таких тонкостей не понимает — если ущерб причинен, то кто-то должен быть наказан за него. Понятий «виновен-невиновен», «случайность», «непреднамеренность» — тут не существует.
Я посмотрел на скира. Крупный, как почти все из его фары, всклокоченная черная борода, длинные черные волосы на голове умащены и заплетены в 2 косы. Взгляд с хитринкой, прорезающейся сквозь напускное смирение. А ведь знает, что могу засудить вплоть до смерти. Смелый мужик.
— А была ли злоба в сердце причинителя? Хотел ли скир убить исавара?
Несколько скиров из его деревни подтвердили, что этот Дамаск — человек благонамеренный и богобоязненный, почитает родителей и племенных вождей. Фаррах скиров тоже его расхваливал.
— Похоже преступление неумышленное. Если не было намерения убивать — нельзя говорить о преступлении, таком же, как и умышленное убийство.
— Но с другой стороны, скир явно зря вел быка, зная как он отреагирует на корову, и не приняв никаких мер предосторожности против этого. Надо было послать вперед мальчика или раба, которые бы предупреждали владельцев коров об опасности. В тот ничего не сделал!
— Если злобы в сердце не было, то это не преступление, а проступок. Талион тут не применим, должен быть только выкуп. Штраф в пользу семьи потерпевшего в цене 5 быков. Штраф 3 сикаля меди в пользу храма!
В таких делах можно внятно, на примерах, пояснить всему народу, почему решение именно такое, и как надо поступать в аналогичных случаях, на что обращать внимание для правильного разрешения дела.
Так хотя бы самые простые юридические понятия потихоньку усваиваются местным обществом.
Не менее важно и то, что тут у нас межплеменной спор. Раньше суд мог состояться только внутри племени — свои судили своих по своим обычаям. А если скир убил исавара — то это просто повод к войне исаваров и скиров, и не важно, умышленно он убил или нет. То, что такие ситуации разрешаются теперь судом — это огромный шаг вперед и очень серьезный плюс моему правлению.
Перед уходом в стасис я провел итоговое совещание с жрецами.
— Нужно всячески поддерживать правосудие. Споры меду фарами нужно рассматривать в суде. Один, или лучше трое жрецов должны вести такой суд в мое отсутствие. Таким образом, введением законодательных ограничений и судебным разрешением споров мы сможем добиться снижения уровня агрессии в обществе, и исключить на будущее подобные эксцессы.
Подумав, я все-таки решил записать полученные законы, выбив их прямо на камнях моего храма. Так я хотя бы сам их не забуду!
Кстати, насчет храма надо принять решение. Нахождение в городе показало свои опасности. Если очередной пожар коснется моего храма и продлится, скажем, сутки или двое — мое прибежище может быть повреждено. Термозащита цилиндра в другой раз может не выдержать. Я не знаю вообще, на что она рассчитана, но вряд ли на длительный сильный нагрев!
С другой стороны, если модуль стоит в городе — я больше защищен от нападения. Дилемма!
Обсудив с жрецами этот животрепещущий вопрос, я решил построить храм где-нибудь отдельно на горе или холме. Охрану снаружи поручить отряду ахайров, а внутри — например, сводному отряду, состоявшему из 6 человек от каждой из фар. Крепкая стена должна будет защитить храм снаружи. Надо будет заняться этим в самое ближайшее время, но не сейчас — первым делом надо восстановить город. Пришлось отдать все накопленные храмовые богатства и даже направить на строительные работы наших рабов. Чертов пожар!
Глава 17
Ход 12
Прошло 240 лет.
Восстав в очередной раз, я принял доклады жрецов и отправился осматривать отстроенный заново город.
Город сильно вырос, восстановив все сгоревшие в мятеже постройки. Центром города естественно был городской очаг. К нему примыкала главная площадь — тут был и рынок, и мастерские ремесленников, и арсенал, и склад зерна, и место выборов и метания жребия, и место заседаний фаррахов, и все остальное вместе взятое.
Теперь у меня было несколько комнат, в которых можно жить и совещаться с жрецами.
Восстановление города после пожара повлекло большие расходы. Моя казна оказалась пуста. Поэтому эту сессию пришлось начать с ее пополнения. Без денег ничего не сделаешь, хоть ты тресни!
Наилучшие доходы в этом мире давала торговля. Я заслушал жрецов, и, как понял из их доклада, наши торговые отношения с кочевниками сильно изменились. Жители степей с каждым годом привозят все меньше металлов, видимо, просто ничего больше не могут найти на продажу. При этом они потеряли интерес к нашим волокушам и упряжкам волов, что было очень чувствительно для торговли — этот товар давал большую часть наших продаж.
Теперь мы продаем наконечники копий из металла, а нам продают в основном рабов. А ведь нам самим не хватает металлов! Но цены рабов, предлагаемых северянами, очень низки, а потребность в них велика — ведь их используют на сельхозработах повсеместно.
В торговых делах произошли перемены. На главной площади появился рынок! Раньше торговля шла за городскими воротами, на специальном поле. В городе было тесно, проехать к площади было нельзя — только пройти пешком. Появились улицы, и упряжки быков стали тащить товары в его центр.
Торговля шла в основном с иноземцами — выходцами из степей севера или востока, гор запада или лесов юга. Местные товары продавались мало — все выращивали или делали примерно то же самое, и торговать просто не было смысла. А вот на товары издалека всегда имелся спрос.
Приезжая к нам, торговцы раскидывают свои шатры за городскими стенами. Однажды отряд кочевников — тассагитов напал на торговцев прямо под стенами города и разграбил караваны. Адаже не оказали им помощи — ведь торговцы для них, хоть и полезные, но чужаки.
Для предотвращения подобного и для удобства размещения торговцев я приказал сделать специальное предместье, огородив его стеной. Там купцы будут в безопасности в период торговли. Также я сообщил, что торговцы как гости города находятся под покровительством богов и должны защищаться городской стражей.
Все это должно улучшить товарооборот.
Как оказалось, кочевники теперь сами умеют делать волокуши и выращивать упряжных волов. Поэтому сбыт упал. Мы продаем им зерно, горшки, ткани, покупаем металлы, рабов.
Хорошенько обдумав все услышанное, я решил сделать упор на двух способах добывания средств.
Во — первых, это храмовая мастерская. Мы можем делать в ней то, чего не делают конкуренты — колесный транспорт. Я решил сделать все-таки именно телеги со сплошными колесами, тяжелыми, но прочными. Раньше применению колеса мешало отсутствие дорог. Теперь же, после двухсот лет переселений и торговли, появились пусть не «дороги» в полном смысле этого слова, но хорошо разведанные, знакомые караванщикам постоянные пути с накатанной колеей, пролегавшие по более менее ровной местности. По таким путям уже был смысл пускать колесный транспорт, что, конечно, подхлестнуло торговлю.
Во-вторых, в эту сессию я решил устроить совершенно новое предприятие, обещавшее отличные поступления в храмовую казну. Но дело это требовало больших инвестиций и моего отъезда из Адажиона на значительное время.
Это удивительное место ахайры открыли еще 40 лет назад, но бурные события последних двух сессий до сих пор не дали мне заняться им вплотную. Довольно большое соленое озеро в пустынной местности севернее Станубиса было бы отличным местом для добычи соли. Я давно уже решил основать там предприятие и первым делом поставил аванпост с небольшим отрядом для защиты будущих инвестиций. Теперь мы снарядили караван к берегам озера с намерением обосноваться тут окончательно, создав небольшое, но обещавшее стать крайне прибыльным предприятие по добыче соли.
