Ревизор: Возвращение в СССР 8 (СИ) - Винтеркей Серж

Шел на очередную пару со Светой Костенко. Я прямо её спросил, что это за финт ушами такой Величко продемонстрировала?

— Да дурочка просто… Не обращай внимания. — отмахнулась она. — Не все такие.

— Да я знаю, что не все такие. Только как она дальше собирается отношения с сокурсниками строить? После того, как, можно сказать, в глаза нам заявила, что мы второй сорт людей.

— Слушай, возьми и спроси у неё сам, если тебе так интересно. — ответила Света.

— А ты пойдёшь в ресторан? — спросил я. — Не хочешь отказаться и на место её поставить?

— Да я бы с удовольствием. — замялась Светка. — Но родители не одобрят… Там свои связи, понимаешь?

— Понимаю. — отозвался я.

Больше я её на эту тему ни о чём не спрашивал. Ей и так тяжело лавировать между нашими и вашими.

После пар у нас было очередное комсомольское собрание. Взяли на себя обязательства в рамках Ленинского зачёта хорошо учиться. Сатчану я позвонил в перерыве между последней парой и собранием, поэтому вышел из универа, в кои-то веки, одновременно со всеми.

У главного входа стояла «чайка». Красивая машина, я аж залюбовался.

— Ооо, — разочарованно протянул Витька Макаров, собиравшийся к нам в гости в ДАС. — Блин… Это за мной.

Он, недовольно опустив плечи, стал спускаться по лестнице. Мы с однокурсниками переглянулись недоверчиво и, переполняемые любопытством, последовали за ним. Увидев приближающегося Витьку, водитель «чайки» вышел из машины, открыл заднюю дверь и так и остался стоять, пока мы все, и парни, и девчонки не обступили машину.

— Что-то случилось? — спросил Витька водителя.

— Отец велел срочно дома быть. — пожал плечами тот.

Витька покорно залез на заднее сиденье и с сожалением в глазах помахал нам рукой на прощанье. Машина отъехала. А мы так и остались стоять.

— Вот тебе и Витька. — усмехнувшись, сказал Женя Булатов. — Кто бы мог подумать…

А я тайком подглядывал за стоявшей неподалеку Величко и её реакцией. Надо признать, потрясение у неё было конкретное. Витька ей сегодня все шаблоны разорвал. Ха-ха! У него калибр папы явно побольше оказался, чем у нее. А она сдуру его не пригласила на день рождения, не разобравшись.

Да, не только ей, нам всем он сегодня все шаблоны сломал. Думаю, потом в общаге только это и обсуждали. Правда, я не мог в этом участвовать — пришла пора ехать выступать с лекцией в Горный институт. Взял такси — оделся сегодня во все импортное, и выглядел очень серьезно, девчонки весь день на меня косились, даже Светка Костенко, которая хорошо одетых парней наверняка много повидала. Порвать что-то в метро или автобусе или запачкать никак не хотелось.

Я, едва уговорился на лекцию в «Знании», сразу же набрал отца. Уведомил о ней, и попросил организовать все так, чтобы помимо сотрудников вуза, в зал загнали еще и первый курс. Батя сказал, что никаких проблем — такую инициативу всегда поддержат. В армии понимают, что солдат должен быть всегда занят, иначе быть беде — в вузах такую концепцию тоже разделяют.

Тарас лично меня и встречал. В компании с мужиком, оказавшимся проректором Горного института.

— Владислав Владленович, — представился он. Холеный, ухоженный — один в один мой папочка. Глаза холодные — видно, что очень себе на уме. Скорее всего, образцовый карьерист. Несколько удивленно окинул меня взглядом — явно отметил, что я очень хорошо одет даже для Москвы.

Но сразу же высказал и сомнения в моей компетентности, этакий засранец:

— А вы уверены, что компетентны по такой важной теме в таком возрасте?

Тема и в самом деле была бы непростой для какого-то другого, обычного первокурсника. «Девятый пятилетний план». Вот только я трудностей для себя не видел. В планах идущей пятилетки (началась как раз в этом 1971 году) достроить Капчайгайскую ГЭС, построить Волжский автомобильный завод (ВАЗ), первую в мире атомную электростанцию на быстрых нейтронах, продолжить строительство Байкало-Амурской магистрали (БАМ) и много чего другого. А я в будущем на большинстве из этих объектов, уже построенных, побывал. И прекрасно понимаю их значение для экономики СССР. Да я по одному БАМу могу с закрытыми глазами полчаса рассказывать, почему он так важен. По ВАЗу еще полчаса. И так далее.

Но скандалить я не стал. У меня в этом вузе папаня работает и девушка учится. Нечего им жизнь портить из-за чрезмерной реакции на надменных козлов. Поэтому бодро сказал:

— Московский комсомол считает, что я справлюсь, и у меня нет другого выхода, Владислав Владленович, как оправдать его ожидания! Надеюсь, вы будете присутствовать в зале во время моего выступления?

Вот и что говорить мужику в ответ на такое заявление? Что он сомневается в способности московского комсомола найти грамотного специалиста для выступления? Этак недалеко и до идеологической крамолы… А он карьерист, ему нельзя себя марать и тенью подозрений в готовности ниспровергать идеологические устои партии, у которой комсомол — верный помощник. Черт побери, да я удовольствие получал, когда при помощи вот таких вот ходов заставлял осекаться жирных котов, воображающих себя вершителями судеб.

Так что проректор заткнулся, но, правда и на чай с сушками меня к себе не позвал, как принято при прибытии с лекциями от общества «Знание». Уж я-то уже это прекрасно знал!

Обратился к моему отцу, совершенно очевидно зная, что я его сын (папаня, видимо, на радостях всем растрындел):

— Тарас Семёнович, проследите, чтобы лектор не заблудился. Выступление через десять минут.

И демонстративно свалил. Да и пожалуйста — под таким змеиным взглядом сушкой подавишься, не в то горло пойдет. А мою десяточку мне в «Знании» выплатят — я уже узнал, что это выступление платное. Хотя я и без десяточки бы сюда пришел — я здесь не ради нее, а чтобы уязвить Карапетяна, слишком засматривающегося на чужих девушек. И поставить его на место.

Батя расстарался — когда я попал в зал, и меня повели на трибуну, где уже горделиво восседал проректор, я в первом ряду, среди седых аксакалов педагогического труда обнаружил и мою Галию. Пропихнул ее на почётный первый ряд, вот когда молодец, тогда молодец!

Пока люди собирались в последние пять минут, внимательно рассматривал ряды в поисках этого самого Карапетяна. И таки его обнаружил, обратив внимание на высокого парня, глаз не сводившего с Галии. Морда лица у него была недоуменная — мол, а что она там делает, если все остальные студенты не ближе четвёртого ряда от сцены сидят?

Наконец, пришел мой час. Надменный проректор дал отмашку (при этом он всячески старался выглядеть добрым руководителем в присутствии столь большого количества своих подчиненных) и я приступил. С большим удовольствием сосредоточился во время выступления на Галие — был просто уверен, что Карапетян скоро это обнаружит, и придет в еще большее недоумение. Мол, что за беспредел творится? Какой-то важный лектор, ради которого сотни человек согнали, глаз не отводит от девушки, которую он уже привык считать в будущем своей.

Меня и так обычно хорошо несет, когда я выступаю на публике, а когда при этом смотришь на любимую девушку, поощряющую тебя взглядом и искренне за твой успех переживающую… В общем, я был чертовски красноречив и убедителен. Особое внимание ближе к концу уделил ВАЗу, зная, насколько болезненен вопрос личных авто в стране. Хотели ездить на них десятки миллионов, а ездили миллионы. Со вкусом расписал, появление каких моделей можно ожидать в ближайшее десятилетие — а в чем проблема, если я на них всех поездил, от нескольких раз посмотреть до нескольких лет? У мужиков чуть слюни не текли от этой части моего выступления, а потом я еще добавил жару. Расписал, каких новинок в будущем можно ожидать от автопрома — от подушек безопасности до обогреваемых кресел, от персонального компьютера на борту до автопилота. Когда заканчивал с этим, в зале была абсолютная тишина, и выражение лиц у мужиков, да и у части девушек, было абсолютно одинаковым, близким к эйфории. Они под мое вкусное описание уже сидели в собственном красивом авто на обогреваемом кресле и нашаривали кнопку на персональном компьютере, чтобы включить автопилот. Скосил глаза на проректора — ба, да тот тоже поплыл! Ей-богу, все сильно смахивало на выступление проповедника секты перед паствой, понаедут всякие уроды к нам в девяностых… Мне бы еще пиджак с золотыми пуговицами, чтобы гипнотизировать ряды собравшихся граждан, и аналогия была бы полной.