Наставник - Екатерина Лесина
- Эт еще до меня, - повинился палач, который выглядел весьма расстроенным. – Дед мой, он увлекался всяким…
И нарисовал в воздухе что-то непонятное.
- Все средство искал. Такое, чтоб от всех болезней.
- Такого не бывает, - Миара поставила склянку на пол. – Вы не будете возражать, если я просмотрю?
Возражающих не нашлось.
Следующий флакон был сделан в виде капли с очень вытянутым горлом, которое залили воском, сбоку присобачив кусок пергамента.
- «Вечный сон», если не ошибаюсь. Весьма редкий яд. Делают его из смеси змеиных желез и корней одного растения. Я даже у нас такого не видела. Капли хватит, чтобы человек уснул. Навсегда. Причем не обязательно в еду.
И взгляд её презадумчивый вновь обратился на Миху.
- Даже не думай, - сказал он.
- Я не о тебе, - Миара отмахнулась. И фиал вернула на место. – Я скорее о том, что, где один яд, там и другой. Любезнейший, вы не могли бы подойти?
И произнесла она это нежным голосом, только палач почему-то сглотнул. И глянул на барона этак, испытующе и с надеждой.
- Подойди, - велел Джеррайя.
- Не стоит меня бояться, - улыбка Миары стала еще более радостной. – Я лишь хочу, чтобы ты взглянул на все это… хорошо взглянул. И сказал, чего не хватает?
- Не хватает? – палач смотрел на Миару, что кролик на удава.
- Именно. Может, что-то пропало? Или… конечно, мы слегка нарушили порядок, но вдруг ты вспомнишь?
Она провела пальцем по полке.
И потерла.
- Ты пыль вытираешь?
Палач мотнул головой.
- Ута. Это рабыня. Старая. Хорошая женщина. Аккуратная. Господин её еще когда приставил… она старается. Она бы не стала ничего брать, госпожа!
- Брать… да, может, и не стала бы. Она грамотна?
- Так… откуда же ж? На кой оно ей?
- Ясно. А ты?
Палач потупился.
- Тоже ясно.
- Читать могу. Потиху ежели. Дед учил, да только что оно мне с той грамоты. Тяжко. Голова болит, - он вздохнул тяжко. – Мне б иное чего. Но и иному учил.
- А дед, стало быть, грамотным был?
- Целителем. А после уж в палачи пошел.
- По совместительству, - не удержался Миха.
- Во-во. Так и старый барон сказал. Мол, раз ты, многомудрый Савр, целитель, стало быть, знаешь, как спрошать, чтоб клиент до сроку не отошел. Ну а которые не нужные, тех он деду давал уже, на испытания. Зелий там или еще чего. Дед… он хорошим был.
Вот слабо верилось, честно. С другой стороны очевидно, что в нынешнем мире представления о том, что есть хорошо, а что плохо, несколько отличались от Михиных.
- Он же ж людям помочь хотел. А то ж отец мой помер, как зараза та пришла. И мать. И все-то прочие. Я только не помер, но малый был, не помню, почитай, ничегошеньки. А туточки, госпожа магичка, туточки все на месте, как дедом еще поставлено было. Вы не думайте, я строго все блюду.
- Чудесно.
- От деда записи остались. Мне-то они не нужны, а вам, глядишь, сгодятся, ежели, конечно… надо, - палач опять замялся. Все-таки был он довольно стеснителен для человека его профессии.
- Вот это на самом деле чудесно.
И теперь Миара не шутила.
- И это… того… он туточки список все. Составлял. Чего есть. Несть?
Она чуть прикрыла глаза, сдержала вздох и велела:
- Неси.
А вот очередной фиал исчез в рукаве, правда ненадолго. Почувствовав взгляд, Миара вернула его на полку.
- Яд взяли отсюда, - сказала она. – Сомневаюсь, что в замке так много мест, где можно найти такую замечательную вещь, как корень армонии. И сделал это человек, который точно знает, какие здесь хранятся сокровища.
Такхвар потер подбородок.
- Найдите эту… рабыню.
- А вообще, конечно, - палец Миары скользил по полке. – Удивительнейшая безответственность. Я вижу по меньшей мере дюжину крайне любопытных компонентов. Ими не то, что одного наемника, ими всех, кто в замке, убрать можно.
И улыбка у нее сделалась до крайности мечтательной.
Гадюка.
Вот как есть гадюка.
Но полезная.
А упомянутую рабыню отыскали. Даже нашли. В одной из камер, в которых она убиралась. Правда, никого не удивило, что была она мертва.
Глава 13
Глава 13
Тело, избавленное от одежды, уложили на столе. Кожаные петли захлестнули руки и ноги мертвеца, а через грудь палач деловито перебросил тяжелую цепь. Звенья были из металла толщиною в палец Михи. Вторую такую же протянули над животом, а уж на горле затянули широкую полосу ошейника.
