Goblins - Стальное сердце. Часть 1
Я, кстати, рассказал Хатеми о записке — та, поначалу, махнула рукой, считая все это детской блажью или глупой шуткой над молодым Учихой: ну, в самом деле, сложно представить, что приглашение на серьезную встречу будет доставлено таким несерьезным способом! Или же все это — хитрый способ вытащить меня на романтическую прогулку, а то — тут она погрозила мне пальцем — я, дескать, совсем не уделяю Ино времени, от чего та расстраивается и переживает.
Но потом, вспомнив, видимо, характер племянницы и ее склонность влипать в неприятности, все ж таки пообещала попросить кого–нибудь из взрослых членов клана прогуляться вечерком. За нами, имеется в виду, дабы присмотреть.
Но рабочий день подошел к концу, как и вечерняя тренировка — пришла пора отправится заниматься глупостями и бездарно убивать то немногое свободное время, которое у меня обычно оставалось на самообразование или отдых.
Ино встретила меня там, где и договаривались, причем, когда я ее увидал, то пришлось зажимать себе рот ладонью — это чтобы не заржать, уж больно комично она выглядела. Во всем черном, как настоящий шиноби на задании, с шапочкой из ткани, закрывающей лицо и голову и оставляющей открытой лишь глаза, впечатление портил только шикарный хвост золотых волос, который она пропустила сквозь дыру в шапочке.
— Чему ты веселишься, Наруто?
— Да так, неважно. Пошли уже, дзенин юный, куда нам, кстати?
Встречу неизвестный поклонник Учихи назначил на окраине деревни, в роще, которую от остальной части деревни отделяла река. Хорошее место, если хочешь кого–то повалять на травке, так мне думалось. Или горло перерезать — тоже сойдет.
Когда мы уже подходили, по одной из тесных улочек, выходящих на берег реки, я заметил и молодого Учиху, который в сопровождении взрослого шиноби, мне незнакомого, реку уже пересек, и углубился в рощу. Ну, хорошо хоть и этому ума хватило, идти на эту встречу не одному.
Вообще, меня уже полчаса как одолевают нехорошие предчувствия. Опыт прошлой жизни или же шестое чувство — не знаю, что это, но что будут неприятности — я чувствовал своей не раз (в прошлом) продырявленной шкурой.
— Ино, пошли–ка домой! Не нравится мне все это — попробовал я отговорить девчонку от ее затеи — Поганые у меня предчувствия…
— Можешь идти — девочка уперлась — Я дальше пойду одна!
Надо было пропустить ее вперед, и дать по затылку, и передать ее потом на руки отцу — но, как это всегда и бывает — хорошая мысля приходит опосля. Тогда я решил, что предчувствия — не повод портить отношения с будущей химэ (и ее многочисленной родней), а одну ее тут оставлять было нельзя — и мы двинулись дальше.
Ино заявила, что бывала тут уже, посреди рощи есть довольно большая поляна — туда, скорее всего, Саске с сопровождающим и направляются. Поэтому мы нарезали небольшой крюк, чтобы выйти к месту встречи чуть в стороне — кстати, обнаружилась тропинка, ведущая в нужном нам направлении, что не могло не радовать (я то умею тихо передвигаться по лесу, а вот Ино…).
Немного поплутав, к пункту назначения мы вышли — пред нами предстала аккуратная поляна, залитая лунным светом. Посреди поляны в неподвижности пребывал шиноби среднего роста, черноволосый и бледный. Он стоял, совершенно не двигаясь, и, что–то с ним было не так — понять бы, что именно… Какая–то назойливая мысль на этот счет вертелась, никак не получалось ее ухватить. Кроме этого, я чувствовал, что тут кроме нас и этого незнакомца есть кто–то еще.
Спустя несколько минут, на поляну, треща кустами, вывалилась парочка Учих. Увидев того, кто их встречал — оба замерли, как вкопанные, после чего Саске, сделав несколько робких шагов к нему, дрожащим голосом что–то спросил. Ответа не было.
— Итачи? Итачи, это ты?! Я… Я так… Зачем ты пришел? — Саске подошел еще ближе, его спутник же остался стоять на месте — Почему ты молчишь? Отвечай!!!
И тут я, наконец, ухватил ту самую мысль, которая не давала мне покоя: ветер. Он дул слабыми порывами, лес шелестел и трава, покрывающая полянку качалась под его дуновениями — но одежда странного шиноби оставалась неподвижной, ни складочки не шевельнулось! Иллюзия!
Из леса прилетел метательный нож, и со стуком воткнулся псевдоИтачи в шею — тот повалился навзничь, естественно, не так, как падают живые люди, но Саске не обратил на это внимания. Он мгновение неверяще созерцал происшедшее, потом с воплем упал на колени, и, что–то причитая, схватился за лицо.
События стали развиваться весьма стремительно, и то, что я описываю столь долго, не заняло и нескольких секунд.
В спутника Саске из леса прилетело еще несколько ножей — он ушел от них длинным прыжком, которым переместился к Саске, и попытался утащить того — но молодой Учиха сопротивлялся, он вырвался из рук сопровождающего, и подбежав к месту падения неизвестного шиноби остановился, неверяще глядя на тело. Видимо доперло до парня — что ловушка. Из леса же, тем временем принесло аж трех нападавших: затянутые в черную материю фигуры двигались весьма быстро, и, судя по наличию у них в руках коротких мечей, намерения у них были самые недружественные. Двое из них атаковали взрослого Учиху, один собрался заняться молодым. Я в это безобразие встревать не собирался, и благополучно слинял бы, прихватив спутницу, — не оступись неуклюжая девчонка, и не упади в соседний куст, с писком и жутким треском ломаемых ветвей.
Неизвестные, атаковавшие спутника Саске тут же разделились, и один из них прыжком отправился поубавить количество наблюдателей. Нас, то есть, поубавить.
Будь я один — я бы ушел. Учихи мне не друзья, и их проблемы — не мои проблемы. Но я был не один, а с такой обузой, как Ино от взрослого шиноби не уйти. Поэтому, схватив юную химэ Яманака за шкирку, как нашкодившего котенка, я, использовав немного чакры, зашвырнул ее в соседние кусты, как можно дальше, сам же готовясь встретить нападавшего.
Шансов у меня немного, я трезво оцениваю свои возможности в противостоянии с взрослым шиноби — но безвыходных положений не бывает. Ставки сделаны — пора бросать кости!
Глава 24
Все–таки гораздо лучше быть взрослым и сильным, чем мелким и слабым… Особенно, когда тебя хотят убить.
Мне не надо складывать печати, чтобы колдовать, это, как по мне, здорово экономит время, поэтому малый универсальный защитный купол на себя, паралич в убийцу, немного чакры в ноги — и отпрыгнуть, вправо и вверх, одновременно с хорошим огненным шаром себе под ноги — это сюрприз убийце, летевшему ко мне. И зажмуриться!
Под ногами бахнуло — я открыл глаза, и выругался — немного поторопился, и, вместо того, чтобы хорошенько прожарить убивца, лишь слегка его опалил. Испортил его красивые шмотки, которые слегка затлели — всего и результата. Паралич на него, не то чтобы не подействовал — нет, подействовал, но как то странно, только замедлил — нападавшему явно пришлось прикладывать усилия, чтобы двигаться.
Сам же я успешно застрял в кроне деревца, запутавшись в его ветвях, и частично их обломав. От опасности быть наколотым на один из сучьев, как кусок окорока на вилку, меня спас купол, сожрав при этом немалую толику и так невеликого моего резерва. Мельком бросив взгляд на поляну, где также развивались боевые действия, я заметил еще одно действующее лицо — невысокий коренастый светловолосый мужик сцепился с одним из нападавших. Учиха–старший так же оказался вполне способен за себя постоять, а вот мелкого нигде не было видно. Убили?
Убиваться и плакать о его суровой судьбинушке было некогда, ветки дерева, на которых я так некомфортно расположился, трещали, а несколько дезориентированный вспышкой противник времени терять не собирался — от купола отскочили пара каких–то железяк, а я отправил вниз еще аж три горячих подарка и проклятие Магической Пиявки. В ответ, что–то свистнуло, грохнуло, лицо мне опалило жаром, и я почувствовал, что лечу. О том, что проклятие пришлось по адресу, я понял, по небольшому притоку энергии — это порадовало, мне сейчас любая капля маны к месту.
Всегда завидовал магам, специализирующимся на управлении стихией воздуха. Что может быть лучше — преодолеть земное притяжение и летать, летать… Свысока смотреть на людей–букашек, ползающих по земле, самому же быть подобным сильфам — свободолюбивым духам воздуха. Ветер в лицо и высота — мало, что может быть лучше этого.
Впрочем, я отвлекся.
Что самое неприятное в полете? Нет, не страх высоты, не головокружение, не укачивание. Самое неприятное — это приземляться. Особенно, когда порхаешь не по своей воле, и полет не контролируешь. А посадка выдалась неласковой, однако ж, не смертельной — спасибо силе магии, моей кошачьей ловкости, и, главное, отдельное спасибо благородному кусту, принявшему на себя всю тяжесть моего положения, и отдавшему, таким образом, жизнь за правое дело. Злыдень же не унимался, продолжая снабжать меня всякими ненужными мне предметами — вроде метательных ножей, каких–то игл и звездочек причудливой формы. Купол защитил мой организм от появления в нем новых, не предусмотренных природой отверстий — и кончился. Вернее, это я снял с него подпитку — маны осталось не так много. Мало осталось, чего уж там — бесполезно его держать, если от любого чиха в мою сторону купол лопнет. Буду надеяться на «шкуру» — уж от метательного оружия защити, главное, рожу не поставлять.