Анна Гаврилова - Благословите короля, или Характер скверный, не женат!
Я мотнула головой и уже собралась поведать о своей печали, как взгляд зацепился за памятный высокий столик, на котором стояли ваза и статуэтка. В этот миг настроение резко изменилось, а сердце забилось с такой силой, что едва не вырвалось из груди.
Я вскочила на ноги и вылетела из постели пулей! Перемахнув через ошеломленного монарха, в долю секунды оказалась возле столика и схватила вожделенную записку!
Не уверена, но кажется, издала победный визг и уже после этого крутанулась на пятках и даже подпрыгнула. Ну а Ринар… совсем обалдел. Рыкнул:
– Света! Что?!
Прозвучало настолько громко и грозно, что я опять подпрыгнула. И только сейчас сообразила, что танцую тут совершенно голая, но не смутилась. Продемонстрировав правителю Накаса листок, я повернулась к зашторенному окну и спешно развернула послание. Лишь прочитав первые слова, пояснила:
– Это ответ! От моей сестры.
Лица Ринара я не видела, но точно знаю – такого поворота его величество не ждал. Более того, об ответных «весточках» знатоки «вопроса перемещенцев» в отчетах не сообщали. Но это было мелочью! Записка – вот что важно!
А писала Юлька следующее:
«Привет! Свет, не понимаю, где тебя носит и что все это означает, но поверь – не смешно! Мы в полном шоке и очень за тебя волнуемся. Где бы ты ни была, прошу – возвращайся скорей. (Ну или позвони! Если, конечно, можешь.)»
Дальше, после отступа, о делах:
«Вещи твои из квартиры вывезли, с начальником связались и даже машину на нашу стоянку перегнали. Проглоту привет тоже передали, но это, повторюсь, не смешно.
Ждем тебя как можно скорее! В полицию пока не обращались, но затягивать с заявлением родители не будут. Если можешь, сообщи, где ты. Если мы можем хоть чем-нибудь помочь, тоже сообщи».
Завершала послание красивая размашистая подпись – слишком сложная и знакомая, чтобы быть подделкой. Впрочем, почерк тоже был знаком, да и листок – в мире Ринара таких не встретишь, Юлька его из принтера выдернула. Ну и сам текст… он был написан обыкновенной шариковой ручкой. Уж не знаю почему, но этот момент зацепил особенно – я даже поднесла записку к лицу, дабы понюхать чернила.
Только теперь его величество отбросил одеяло и поднялся. Преодолев разделяющее нас расстояние, монарх выдернул лист из моих пальцев и принялся читать.
Удивительно, но текст он разобрал. А потом поднял глаза на меня и спросил:
– Это как? В смысле, как такое возможно?
Я улыбнулась и беспечно пожала плечами. Выпалила после паузы:
– Юльчик! Это она догадалась.
– Да я понял, но…
Ринар замолчал. Впрочем, а о чем тут спрашивать? Ведь и без слов ясно.
Я вновь крутанулась на пятках, а весьма растрепанный король поймал и притянул к себе, невольно напомнив, где я и в каком виде. Жар обнаженного мужского тела, который почувствовала ну очень ярко, отрезвил и опьянил одновременно.
Только потакать меткам и прочим инстинктам я, как и прежде, не собиралась – весточка из дома интересовала куда больше. Ринарион этот момент осознал. Или дело не в проницательности? Или он сам за ночь утомился?
Как бы там ни было, но провоцировать на продолжение ночных безобразий правитель Накаса не стал. Подарив легкий поцелуй в губы, монарх отпустил, позволяя умчаться в ванную.
Ну и сам, разумеется, к той же двери направился – увы, но нам вновь предстояло друг друга караулить. Иначе с нашей телепортацией не получалось.
Новая встреча с Тиной прошла на удивление спокойно – без новостей и философских наставлений. Помощница, как и вчера, была очень улыбчива и мила, а я не знала, как усидеть на пуфике, и прилагала массу усилий, дабы не ерзать.
За завтраком было то же самое – я не ела, а буквально глотала и постоянно дергалась. Ринарион, который отлично мои настроения понял, улыбался уголками губ и, как ни странно, тоже поспешал.
А вот прогулка до кабинета из темы обычности немного выбилась. Я так привыкла, что дворцовые залы абсолютно пусты, что, обнаружив шагающих навстречу четверых в темных куртках, запнулась и слегка опешила. В голове даже мелькнула паническая мысль – все, каюк, нас посетили убийцы! Но Ринар отреагировал на появление четверки весьма спокойно, и это спокойствие подсказало – опасности нет.
Мимо «люди в черном» не прошли. Оказавшись в нескольких шагах от нас, дружно согнулись в поклоне, а тот, что вышагивал первым, сказал:
– Ваше величество… – И уже мне: – Леди…
Я привычно присела в подобии реверанса, а когда встала, сообразила – перед нами маги. Те самые, которых для проверки защитных плетений вызвали.
Это было любопытно! И если бы ни Юлькино письмо, я бы непременно с каким-нибудь вопросом пристала. А так – все-таки промолчала, однако смотрела очень и очень пристально. Зато Ринар…
– Как идет проверка? – вопросил его величество.
– Все штатно, – ответил «первый» из магов.
– А что с большими покоями?
– Вчера сделали усиление периметра, сегодня будем усиливать защиту непосредственно комнат.
В голосе мага прозвучало профессиональное спокойствие, а я, вспомнив вчерашние пояснения, слегка порозовела. Правда, длилась эта неловкость недолго – ровно до тех пор, пока Ринар не кивнул «первому» и увлек меня дальше, к широкой, украшенной золотыми элементами лестнице.
Два пролета, очередной роскошный зал и коридор, который ведет к приемной… Вот тут, в коридоре, терпение его самодурства закончилось – меня поймали, чтобы крепко прижать к себе и… да-да, поцеловать.
Жест был неожиданным, а губы Ринариона до того настойчивыми и горячими, что я охнула. Тот факт, что успела упереться ладонями в мужскую грудь и вообще отвлекаться от намеченной цели не собиралась, на ситуацию, увы, не повлиял.
Вопреки желаниям я поплыла. Вначале ответила на поцелуй по инерции, а спустя несколько секунд осознала, что целую сама и всерьез. Это осознание было отличным поводом протрезветь и взять себя в руки, но я поступила наоборот – прижалась тесней и всецело отдалась сумасшедшему чувству.
Никаких прикосновений, достойных спальни, между нами не было – несмотря на самый настоящий крышеснос, оба держались прилично. Только со стороны эта сдержанность, видимо, была не очень-то заметна. Или пробегающая мимо служанка по какой-то иной, не связанной с нами причине, поднос уронила?
Как бы там ни было, но звук получился великолепным! Громким, звонким, многогранным! Тут был и звон разбитой посуды, и дребезжание ударившегося о мраморный пол металла, и изумленный писк, и вообще все!
Это «все» заставило-таки оторваться друг от друга и вернуться в реальность.
Замершая в десятке шагов служанка отчаянно растерялась и приготовилась если не к казни, то к выговору точно. Но ни Ринар, ни тем более я даже слова не сказали. Лично я вообще опустила глаза и принялась поправлять платье.
Пара секунд на попытку восстановить дыхание, и мы с Ринарионом двинулись дальше. Только теперь монарх не просто шел рядом, а аккуратно придерживал за талию.
А меня шатало! Причем шатало до самой приемной! Лишь когда увидела замерших у массивных дверей стражников, сумела взять себя в руки и в кабинет вошла в более-менее пристойном состоянии.
Вот только Сарс с Бирисом эту пристойность не оценили… Едва мы с Ринаром переступили порог, в тишине кабинета прозвучало веселое:
– Ваше величество, леди Светлана, доброе утро!
А за этим новое, совершенно провокационное:
– Как спалось?
Я не ожидала, но король на помощников прицыкнул. Правда, веселость последних никуда не делась… И вообще создалось впечатление, что у этой парочки приготовлена новая стопка донесений. Судя по лицам, не менее приятных, нежели вчера.
Это был еще один повод смутиться. Что же получается, процветание Накаса напрямую с нашим интимом связано? Или просто совпадение? Может, причина не в близости, а… в нашей покорности божественной воле, например?
Вот только желания заморочиться на этой загадке у меня не возникло – тема ответного письма Юльке занимала гораздо сильней.
Его величество об этом зуде, конечно, знал и, повторно прицыкнув на помощников, спросил:
– Ты готова продиктовать?
Я подумала и, отрицательно покачав головой, сказала:
– Нет. – Потом подумала еще раз и добавила: – Можно я попробую сама? В смысле, самостоятельно это письмо напишу.
Его величество глянул недоуменно, а непосвященные в детали Бирис с Сарсом искренне удивились. Но прежде чем успели поинтересоваться, Ринарион кивнул и повел к собственному столу.
Только я узурпировать королевское рабочее место не стала – попросив бумагу, чернильницу и перо, направилась к столу, за которым обедали. Просто знала, что воевать с кляксами буду долго, а лишать Ринара возможности заняться делом не хотелось. Да и вообще – лажать в одиночестве гораздо приятней. А в том, что у этого письма будет рекордное количество черновиков, сомневаться не приходилось.
