Первый среди равных. Книга VII - Жорж Бор
— До, — коротко ответил Аксаханов. — Бежанова отпустили до того, как мы обнаружили мумию Кольцова. Сейчас над ней работают наши эксперты по культурам Дикого Континента.
— Мумия из Африки? — удивлённо спросил я. Как скромный клерк мог оказаться в таком опасном месте я не понимал.
— Нет, ваша светлость, — спокойно ответил собеседник. — Но на ней очень много характерных признаков африканских народностей. Но сделали её у нас. И в момент создания мумии Илья Игоревич однозначно был жив.
— Понятно, — задумчиво ответил я. Мелькнула мысль попросить у жандарма фото пострадавшего или хотя бы описание, чтобы потом поговорить на эту тему с Алараком, но я не стал этого делать. Артур Ибрагимович и так сделал больше, чем можно было ожидать. — Благодарю вас за информацию.
— Вторая новость, Ярослав Константинович, — произнёс жандарм. — Экспертам удалось установить дату создания мумии. Сейчас начато расследование по этому вопросу. Идёт поиск документов, подписанных Кольцовым с момента смерти. Вполне возможно, что к вам вернётся существенная часть имущества Веги, ваша светлость. И часть активов вашего отца.
— А вот это действительно хорошая новость, — ответил я. — Спасибо, что нашли время, чтобы мне позвонить, Артур Ибрагимович. Как ваш коллега? Выздоровел?
— Да, — коротко и удивительно сухо ответил собеседник. — Юрий в порядке. Но восстанавливаться будет долго.
— Понятно, — спокойно произнёс я. С менталистом явно было что-то сильно не так. И говорить на эту тему Аксаханов не собирался. — Артур Ибрагимович, а можем мы с вами обсудить чисто гипотетическую ситуацию?
— Если она находится в рамках законов Империи, — сразу обозначил границы дозволенного собеседник.
— Разумеется, — окончательно убедившись, что Аксаханов не один, ответил я. — Допустим, речь идёт о небольшом отряде бойцов одного аристократического рода. Предположим, что этот отряд попал в очень неприятную ситуацию. Его оставили вдали от основных сил на верную смерть и не дали шанса покинуть пост.
— Так… — задумчиво протянул жандарм. Он явно пытался понять, какое отношение имеют мои слова к последним событиям на границе аномальной зоны. И у него явно не получалось. — Довольно необычная ситуация, ваша светлость. Я бы сказал, что такое случается крайне редко. Никто в здравом уме не станет жертвовать хорошими бойцами. И тем более сейчас.
— Это просто теоретическая ситуация, — невольно улыбнулся я. Аксаханов уже привык, что я очень редко задаю вопросы без одного или нескольких смыслов. — Хотел узнать, как отреагировали бы имперские службы, если этот отряд решил бы спасти свои жизни.
— Это дезертирство, — категорично ответил жандарм. — Даже в случае, если бойцов не поставили в курс общего плана и они действительно должны были погибнуть прикрывая особо сложное направление. За такое только одно наказание — смерть.
— Неприятно, — поджал губы я.
— Но в вашем случае, если рассуждать дальше, работает Право Последнего, — поспешно добавил собеседник. — В такой ситуации, глава рода сам принимает решение по провинившимся. И может их простить, если они этого заслуживают.
— И вариантов нет? — прямо спросил я. — Даже если свидетелем ситуации стал другой аристократ, готовый подтвердить увиденное под присягой?
— Дезертирство остаётся дезертирством, ваша светлость, — окончательно запутавшись, замедленно ответил Аксаханов.
— А если у свидетеля на руках есть вещи, доказывающие попытку уничтожения самого боеспособного подразделения на территории владения в период гона? — решил зайти с другой стороны я.
— Ерунда, ваша светлость, — рассмеялся Артур Ибрагимович. — Такого никогда не было и быть не может. Если бы мы обсуждали реальную ситуацию, а не ваши гипотетические предположения, то у меня бы появился только один совет — передать этому свидетелю, чтобы он забыл свои бредни и вернулся к реальной жизни. Глупость какая, право слово!
— Если бы такой человек существовал, то я бы непременно передал ему ваши пожелания, Артур Ибрагимович, — собеседник отлично умел контролировать себя и я далеко не сразу понял, насколько натянуто звучал смех жандарма. Видимо, я коснулся такой темы, которую обсуждать по телефону не стоило. — В любом случае, спасибо, что позвонили и что ответили на мой вопрос.
— Не за что, Ярослав Константинович, — преувеличенно бодро, ответил собеседник. — У меня есть распоряжение передать вам документы как можно быстрее. Поэтому курьер приедет сегодня, ваша светлость. Во второй половине дня. Если, конечно, у меня получится найти подходящего человека в нашей неразберихе. А то может и самому придётся ехать.
— Тогда передайте вашему курьеру, что во второй половине дня я планирую быть в Себыкино, Артур Ибрагимович, — поняв намёк собеседника, произнёс я. — Наверняка, придётся подписать какие-то бумаги о получении документов. А то придётся вашему коллеге меня искать по всему владению.
— Обязательно передам, ваша светлость, — ответил Аксаханов. — До свидания и всего наилучшего.
— До свидания, Артур Ибрагимович, — произнёс я и повесил трубку. В том, что жандарм приедет сам, можно было не сомневаться. Я бы ни за что не поверил, что глава шестого отдела жандармерии в Тверской губернии не сможет найти нормального посыльного для доставки документов. А вот причина такой реакции Аксаханова… К моменту окончания разговора, я навернул уже не один круг по посёлку и остановился возле так и сидевшего на прежнем месте Кожедуба. — Похоже, Прохор Александрович, мы с вами разворошили очень большое осиное гнездо.
— Даже не сомневался, Ярослав Константинович, — нахмурившись, виновато опустил глаза маг. — Простите, что так получилось. Я поговорю с ребятами и мы решим, как дальше поступить. Выход пока вижу только один — уходить из ваших владений, пока никто не узнал, что вы в курсе нашего побега.
— Вариантов всегда больше одного, — весело ответил я. — Даже когда тебя съели. И помни, Прохор — из владений Разумовских никто не уходит, если я этого не разрешу. Аршавин поставил тебе и твоим людям конкретную задачу. И тебе нужно её выполнять. Остальное — не твои заботы. Охрану мою видел?
— Нет, — чуть растерянно из-за резкой смены темы и тона разговора, покачал головой Кожедуб. На лице мага боролись такие противоречивые эмоции, что мне оставалось только ему посочувствовать. Нужно будет сказать Ратаям, чтобы присматривали за нашим гордым соседом. Как бы он на смерть себя не приговорил, ради мнимого очищения имени моего рода. — Всех по группам Петрович распределил. И магов, и обычных
