Тьма. Том 8 - Лео Сухов
Так они и прикрывали въезд, пока вся вереница грузовиков не скрылась за валом.
Глава 10
[Помехи]
[Помехи]
[Помехи]
[Помехи]
— Связи нет! — хмуро бросила Саша, усаживаясь за стол. — Со ставкой не свяжешься, новости не узнаешь…
— А нам нужна эта связь? — уточнила Авелина.
Дело было в Болотном Мысе. Мы сидели большой компанией в столовой «Последнего Рубежа». Да, эти административные цитадели, оказывается, во всех Серых землях так называют.
На этот раз меня и мою дружину поселили здесь же. Тем паче, мест в гостиницах всё равно не было. Сюда-таки успели добраться передовые отряды, а ещё тут застряли три торговых каравана, которые ехали в Тобол. Вот мест и не осталось.
За столом сидели я, Авелина, Арсений, Саша, Давид, Бархан, Иван Семёнов и Витал, глава дружины цесаревны. Которого я, кстати, в этот вечер впервые увидел без тяжёлой брони. Собственно, все те люди в нашем объединённом отряде, которые принимали решения или хотя бы могли на них влиять.
Правда, ведущая роль оставалась за Виталом и Давидом. Эти двое обладали, пожалуй, наибольшим опытом среди присутствующих.
— Ну да… Было бы неплохо понимать, что там позади, а что впереди! — вздохнула Саша. — Но раз связи нет, значит, так и быть, обойдёмся.
— Всё ещё хотите прорываться дальше? — уточнил суровый мужчина, похожий на медведя.
Это был глава Болотного Мыса, Лавр Арсеньевич Стрекотин, который, собственно, и оказал нам гостеприимство. И сейчас он очень не хотел отпускать ценную Рюриковну в, как он сам это назвал, «проклятущее не-пойми-куда»:
— Вы, ваше высочество, собой не должны рисковать.
— Кто-то всегда рискует, Лавр Арсеньевич, — парировала Саша. — Завтра утром выезжаем дальше на Крокодилово. Это не обсуждается.
Ни в какое Крокодилово мы, конечно, не собирались. Это была легенда, чтобы сбить со следа возможных преследователей. А они у нас явно имелись, судя по давешнему нападению разбойников.
Мы очень надеялись, что в Болотном Мысе по проводной связи выйдем на контакт со ставкой. Однако выяснилось, что провод перебит, и связи нет. Ну или нам так сказали. В любом случае, дальше предстояло прорываться на свой страх и риск.
И Витал предложил иной путь, отличавшийся от указанного в картах-схемах. После Болотного Мыса решено было уходить на север, в сторону — пам-парам-пам! — Болотистого. Да, мне тоже очень нравились разнообразные местные названия…
А вот что мне не понравилось — это что нам предстояло проехать за день почти пять сотен километров. А затем ещё около полутора тысяч — в сторону Стопервого.
С одной стороны, глупо лезть туда, где разведчики обнаружили гнёзда. С другой стороны, если Дикий Вождь разумен и как-то направляет имеющиеся силы, то, скорее всего, бросил зверьё на юг, чтобы затормозить продвижение сил зачистки.
И в этом случае, ехать мимо гнёзд будет даже легче, чем путём, предложенным ставкой. И всё равно второй перегон — который от Болотистого в Стопервый — обещал стать настоящим испытанием. Мало того, что ехать придётся, в том числе, и ночью, так ещё на этот период обещали первую оттепель.
Да и признаки меняющейся погоды были налицо. Южный ветер гнал на север тёплый воздух, небо заволокло тучами, снова начинался снег. А главное, температура выросла до нуля. Конечно, ещё не весна, но болотам и не надо много тепла, чтобы из ледышки стать трясиной.
Вот и приходилось рисковать, чтобы успеть. А ещё вводить всех, кто не с нами, в заблуждение по поводу маршрута. Если у Болотного Мыса действительно нет проводной связи, выиграем пару-тройку дней.
— Обсуждается-не обсуждается… — вежливо, но всё же пробурчал Стрекотин. — Вы наши гиблые земли не знаете, ваше высочество, особенно по весне!.. Помереть тут, извините, как два пальца об стол. Да и «изменыши» распоясались совсем… Под стенами ажно каждую ночь ходят. Мы уж и тревогу крутить перестали: даём людям выспаться.
— А если в самом деле нападут? — недоверчиво вздёрнул бровь Витал.
— Те, кто на стенах стоит, первое время удержат. А там и остальные защитники, в случае чего, подтянутся… — успокоил его Стрекотин. — Ладно, раз решили, отговаривать вас не буду. Ваши щиты эти, ну которые деревянные, мои ребята залатают и укрепят. Надеюсь, ваше высочество, всё у вас в итоге получится…
— Спасибо, Лавр Арсеньевич! — искренне кивнула Саша.
Посидев ещё немного, глава Болотного Мыса залпом допил чай и отправился спать, чего и нам от души посоветовал. Правда, мы его совету последовали не сразу. Как и многие дружинники, которые сейчас размещались в казармах. Напряжённый день требовал чуть-чуть расслабиться, пусть и в форме банальных разговоров.
Утром начался снегопад. Белые хлопья валили с неба, как пух из порванной подушки. И эта подушка, видимо, была очень большой…
Слой снега рос прямо на глазах. Пришлось срочно выезжать, пока с концами не замело. Первыми, естественно, пошли вперёд разведчики Бархана. На снегоходах умчались в сторону ворот Болотного Мыса.
Связи по рациям не было, но ребята обещали оставлять вдоль дороги условные знаки, которые знали и Витал, и Давид. А потом вся наша колонна, зарычав моторами, выехала из внутреннего двора «Последнего Рубежа».
Покинув Болотный Мыс, мы двинулись на запад. И очень надеялись, что не пропустим нужный поворот, и не придётся возвращаться.
А всё почему? Потому что снегопад превратил мир вокруг в сплошную белую муть. Видимость упала сначала до ста метров, а потом и того меньше. Уже спустя час после выезда мы двигались, будто в коконе, и единственным ориентиром были красные габариты грузовика впереди.
Броневики работали, как ледоколы, продавливая в сугробах колею. А грузовики, рыча перегруженными двигателями, продирались по их следам. Рыхлый мокрый снег цеплялся за колёса и днища, машины буксовали, их регулярно заносило. В итоге, скорость не превышала пятнадцати километров в час. А ощущение было, будто продираемся сквозь плотную вату.
Я стоял, держась за стойку в кузове, и смотрел, как снег под колёсами превращается в хлюпающую кашу. За нами тянулся не просто след, а длинная грязная лужа, моментально заполняющая колею. Весенняя распутица, о которой все так много говорили, начиналась на глазах.
Из кабины слышался отрывистый мат Кислого: он выкручивал руль из стороны в сторону, чтобы как-то удержаться в колее. По рации, висевшей у меня на поясе, то и дело пытались что-то сказать, но слышно было только:
— … Пш-ш-ш-ш… ш-ш-ш… гхыр… ш-ш-ш…
Эфир был мёртв. Нам оставались лишь обрывки слов, похожие на сигналы бедствия из другого, как будто сказочного измерения.
Через пару часов мытарств, колонна ещё сильнее замедлила ход. А
