Первый из рода: Калибан, Проклятый зверь - Виктор Крыс
Огромный дом был пуст, охрана на стенах на меня и на детей не обращала внимания, и даже увидев мастера Иньху стражи лишь зашептались. Вся территория вокруг дома была если не заброшена, то явно в упадке, на некоторых окнах даже была видна паутина.
— Пока мамы нет, мы отпустили слуг, — тихо прошептала Исау, провожая меня по темным коридорам в комнату, что раньше служила тренировочной комнатой. Из-за моих размеров мне не подходило большинство комнат, а доски под ногами натужно скрипели.
— А когда она вернется?
— Никто не знает, — печально вздохнула Исау. — Но океан не бесконечен и однажды она вернется.
Девушка слегка склонила голову и закрыла дверь, оставив меня одного в моей комнате. Ковер и несколько одеял, разложенные прямо на полу, красноречиво говорили о том, что ни о какой кровати не может быть и речи.
Открыв бумажную дверь, я увидел большую каменную чашу, которую, как видно, использовали для мытья, и когда я погрузился в пресную воду, то позабыл обо всем и постепенно уснул под разговоры стражей на стенах, чьи голоса в ночи разносился по всему двору полупустого дома.
— Мастер снова уедет через пару дней?
— Не знаю, в этот раз ничего не сказал, но не думаю, что он выдержит дочерей дольше трех дней.
— Уже два года прошло, как она сгинула в море.
— Невероятная женщина, объединила пиратов и этим флотом разгромила Аларию, но ураган забирал и более невероятных людей.
— Неудивительно, что дети до сих пор ждут её, хоть император и признал ее мертвой.
— Скорее неудивительно, что Иньху так мало проводит времени дома. Это же невыносимо слушать про свою жену постоянно и каждый день видеть дочерей, что верят, будто она еще жива…
Усталость не дала мне начать раздумывать о мертвой матери Исау и Агау, потерявшейся в море, и мастере которому невыносимо быть дома, когда его рану постоянно бередят дети. И он ищет успокоение в море, или же смерти он ищет? Столько вопросов, но ответы я могу поискать позже, если, конечно, захочу, а сейчас сон. И только, казалось, я уснул, как перед моим взором возникла гора, скованная льдом. Вокруг был лишь снег и по нему сквозь вьюгу ко мне медленно подошел огромный волк и оскалил пасть. Я же стоял на лютом морозе с оголенным торсом с двумя ножами в руках и кричал, яростно, злобно. И внезапно, я услышал стук, а чуть позже и почувствовал,
— Тук-тук, — кто-то стучал пальцем по моему лбу. — Тук-тук.
— Ты проснулся? — шепотом проговорила мне маленькая девочка прямо в ухо и продолжила стучать по лбу.
Тук-тук-тук…
— Агау, ты что творишь? — прорычал я, не открывая глаз, спать хотелось невероятно.
— Проверяю, проснулся ты или нет, — спокойно произнесла кроха и вновь постучала мне по лбу. — А что это у тебя за круг на лбу и треугольник?
— Агау, я не одет.
— Я закрыла глаза и наощупь добралась до пруда. Надеюсь, от твоей вони не умерли золотые рыбки, — продолжила стучать Агау по моему лбу. — Меня оставили на тебя, а мы уже опаздываем на базар.
— Агау, — резко открыв глаза я хлестанул рукой по воздуху, желая скинуть мелкую в воду, но смог лишь увидеть, как Агау делает сальто и приземляется метра за два от моей руки. Это заставило меня прорычать. — Воздушник.
— Как и мама, — стоя спиной ко мне проговорила Агау. — А еще, пылающая головешка, у меня водный дар. От тебя, кстати, пар шел когда я зашла. Ты вскипятил воду, пока спал. Бедные золотые рыбки.
— Рыбки? — рыкнул я, смотря на каменную чашу и ручеек, что впадал в неё. Надеюсь, маленькие рыбки смогли спастись. — А где трупы рыбок⁈
— Не было здесь никаких рыбок, каменюга бездушная, — печально вздохнула кроха и медленно начало шагать в своем черном кимоно к дверям в тренировочный зал. — Но зато я узнала две вещи: ты добрый и не хочешь смерти даже рыбкам, а еще тебя весело бесить! Даже лучше чем Исау, так как тебя злить опасно!
Я почувствовал, как от меня пошел пар, когда я медленно встал на ноги. У моих ног закипела вода, а воздух с шумом наполнил мои легкие. Мелкая воздушница не дала мне поспать, обвинила в смерти ничем не повинных существ и нагло мне лгала!
— АГАУ!− неимоверный крик заставил дрожать деревянные двери дома, а мелкую врунишку словно снесло в сторону дверей, что раскрылись перед ней и моментально захлопнулись.
— Брат, ты собираешься стать символистом, так папа сказал утром, а они почти монахи, спокойные что горы! — запыханно прокричала из-за дверей Агау.− А правда, что имя твоего рода это слово Силы? И что твое имя рано или поздно тоже станет словом Силы?
— Слово Силы это что? — накидывая халат спросил я, смотря как на стенах охранники смотрела на меня во все глаза, и что забавно, половина из охранников, которых я видел, были женщинами.
— Ну, я маленькая и точно не знаю. Ты назовись полным именем, и я прочувствую. Ты там оделся?
— Да.
— Назовешься? — высунулась Агау из двери и посмотрела на меня горящими глазами.
— А тебе не сказал Иньху? — ухмыльнулся я.
— А тебе отец сказал своё имя рода, которое он перенял у моей матери?
— Нет.
— Ну и я тебе не имею права сказать. Таковы традиции, а ты, как я понимаю, глава своего рода, — начала выхаживать по крыльцу Агау скрестив за спиной руки. — И потому назваться ты должен сам, а если ты не назвался, то только потому, что решил остаться безымянным. Но если отец знает твое имя, значит, этого достаточно.
— О как, выходит, что как бы ты ни просила, но он тебе не рассказал, — улыбнулся я, смотря сверху вниз на кроху, которая надула свои щеки и метала глазами молнии. — Злишься, да? Знаешь, в плату за мое чудесное и такое раннее пробуждение я тебе тоже не скажу.
— Какое раннее? Рассвет прошел давно! — возмутилась кроха и даже запрыгала на месте. — Все нормальные люди встают с первыми лучами рассвета!
— Я большой, мне нужно много спать.
— Меня попросили передать тебе просьбу! — выпалила кроха и, немного промедлив, продолжила. — Мне нужно чтобы ты отвел меня на базар, там будет очень важное выступление Исау, а отец занят вашими трофеями и не успеет меня забрать из дома, а сам прибудет туда только к самому выступлению.
— И скоро начнется это выступление?
— Скоро, — надув
