Режиссер Советского Союза - Александр Яманов
В плане постели она меня полностью устраивает. Да и в быту, Зоя — не самый плохой вариант. Более того, она весьма неплохо образована и с ней можно поговорить на разные темы. Но есть какая-то червоточина, которая более не позволит воспринимать её как спутницу жизни. Предавший хоть один раз, пусть даже мысленно, продолжит свой путь Иуды.
Думаю, что приму окончательное решение после съёмки фильма. Уж очень многое на него завязано. Цинично и даже трусливо? Да! Но дело важнее.
Глава 14
Стоп! — кричу как оглашённый.
Срываюсь с кресла и бегаю вокруг Агаповой. Наконец принимаю решение.
— Нина, — актриса категорически запретила называть её по отчеству, — А изобразите-ка мне хабалку. Или слабо?
— Фраерок, ты чего совсем берега попутал? Ты на кого тут вообще квакаешь, — выдаёт Агапова эдаким гнусноватым тоном.
Народ просто прифигел и в павильоне повисло молчание. Я же хватаю ручку актрисы, целую её и бегу на своё место.
— Это было божественно! А теперь давайте снизим уровень быдловатости раза в два. Вы же работник советской торговли, а не базарная баба. Но образ практически найден.
Начинаю искать нужных мне людей и опять завожусь.
— Профессор? — ору Сафонову, — Прекращайте смолить ваши самокрутки! И вообще, хватит курить в павильоне, для этого есть специальные места! Присоединяйтесь, скоро общая сцена. Мама! Где наша мама?
— Бегу, бегу! — восклицает под смех всей группы Серова, — Чего изволите, товарищ начальник?
— Садитесь и читайте. От сих до сих, — показываю пальцем выделенный текст, — Необходимо добавить понимания, о чём идёт речь. А то уже шестой дубль, а мы всё топчемся на месте. И вас ещё гримировать — думаю, сегодня успеем снять пару эпизодов.
— Закадровый текст тоже на мне?
— Я пока не решил. Не нагнетайте, Валентина Васильевна. И так весь на нервах… Читайте.
— Они действительно были очень разными. Абсолютно не пара, с какой стороны ни посмотри. Она — большая, немного нескладная и высокая.
А он — худенький, субтильного телосложения, сутулый, в очках, плешка просвечивается, ростом невелик. Она, даже без каблуков, выше его. Она шумная, смелая, за словом в карман никогда не лезла и выпить могла много, но даже не хмелела. Он же тихий, стеснительный, непьющий, в компаниях незаметный. Человек-невидимка просто. Целыми днями пропадал то в своем университете, то в библиотеках[2].
— Чуть ли не торжественно продекларировала Серова.
Нет. Пожалуй, закадровый текст будут читать другие люди. Но Валентина Васильевна реально сильна! Мало того, что согласилась сыграть женщину лет на двадцать старше, так она ещё настолько вошла в образ, будто всю жизнь играла подобных старушек. Были определённые проблемы с гримом, но это вопрос решаемый. Состарить человека гораздо легче, чем омолодить.
Сижу, анализирую наш состав актёров и понимаю, что всё будет замечательно. Я долго сомневался насчёт Сафонова, выбирая между ним и Голубицким. Изначально, в главной роли мне виделся Александр Лебедев, но актёр сам отказался. Окончательно меня переубедил Зельцер. Решил согласиться с соавтором. И теперь понимаю, что он был прав. Голубицкий недостаточно аристократичен. А мне нужно, чтобы зрители сразу поняли неестественность союза двух абсолютно разных людей. На том и строился весь сюжет фильма.
По маме героини все вопросы были сняты после первой же пробы. Серова решила не упускать шанс и зубами вцепилась в возможность реинкарнировать свою карьеру. Что касается мамы профессора, то здесь мы неожиданно утвердили Пельтцер. Изначально я Татьяну Ивановну не рассматривал, но она как-то сама оказалась на пробах. Актриса она сильная, что тут сказать. Утвердили её сразу, коллегиальным большинством. Вернее, единогласно.
Это прозвучит странно, но для меня Пельтцер — это бабушка из гениальной серии Ералаша. Вот ничего не могу с собой поделать, но вижу её исключительно в этом образе. Может, она чем-то похожа на мою родную бабушку, тоже нянчившуюся с балбесом-внуком чуть ли не до его тридцатилетия. Мне было очень тяжело перестать воспринимать её в исключительно комическом образе. Но надо было видеть, как Татьяна Ивановна способна перевоплощаться! Зельцер сразу попенял на мою зашоренность. А ведь она и роль толком не успела изучить, ограничившись общим описанием. Только мы сразу поверили, что другой мамы у героя быть не может.
А ведь часть гениальных ролей ей только предстоит сыграть. Хочу надеяться, эти фильмы будут сняты. Уж слишком кардинально я могу повлиять на советский кинематограф в целом. Ещё, она — очень позитивный человек. Обстановка на площадке сразу становится более раскованной в присутствии Татьяны Ивановны. Про её чувство юмора я вообще молчу. Гениальная женщина!
* * *— Товарищи авторы, как вам пришла в голову такая идея?
Понимаю, что нас с Самсоном откровенно клеят. Или, в женском исполнении — это называется строить глазки. Так вот, сегодня нам их строят уже в сотый раз. Я про себя посмеиваюсь, начиная понимать звёзд шоу-бизнеса, которых атакуют восторженные фанаты. А вот Серёге весьма некомфортно. Не привык он к такому повышенному вниманию.
Ещё и Пузик, увидев подобное, развернулась, махнув рыжим хвостом, и демонстративно покинула зал. Ну не дура? Человек её любит и у него важный момент в жизни, а она свои эмоции показывает. Нет чтобы поддержать. Мне с трудом удалось удержать друга, чтобы он не побежал следом за этой провинциальной королевой. Чую, что ещё предстоят нам разборки. Влюблённые — они же совершенно неадекватные. Оксане в любом случае от меня достанется. А упрёки нашего Ромео я переживу.
Ситуацию спасла Антонова, которая и затащила нас на выставку в выходной. По словам Ирины Александровны, советский народ, который вторую неделю штурмует музей, хочет узреть своих героев. Выставку решили продлить, так как количество желающих её посетить просто невероятное. Вот и висят наши плакаты в Пушкинском уже вторую неделю. Мы
