Сергей Мельник - Чужие игры
«В чем?» — Я оторопел от подобной подачи со стороны загробного мира.
«Не знаю. — Тень растворилась, даря на прощание: — Он наконец-то нашел, а потому он вернет долг, золото, он сказал: иди за золотом».
Тяжело вздохнув, я накинул плащ, взял перчатки и спустился во двор, где меня уже поджидал запряженный возок. Пора. Пора на бал, пора лицом к лицу встретить то кровавое безумие, что вот-вот должно было разразиться, стерев меня и жалкие остатки моей репутации на этом свете. Да, именно так я расценивал грядущее неизбежное, ибо сомнений и других толкований трагедии не будет. Это сейчас Гербельт лишь с прищуром смотрит в мою сторону, а де Кервье простирает длань защиты надо мной, но что будет дальше, если король умрет от моей смертельной забавы, даже представлять не стоит. Не стоит гадать и строить прогнозы, с вероятностью сто из ста я лишусь свободы и по прошествии энного времени жизни, так как большая игра и большая политика требуют при любом из раскладов назначить виновных, наградить непричастных, а каждому по заслугам выдать слона, если ты, конечно, не верблюд.
Бабушке нужен будет козел отпущения, и я не питал иллюзий о ее мыслях, о кандидате. Ибо сударыня без толики сомнений развалила напополам череп любимого мужа, так что козел, сегодня вырядившись в лучший свой наряд, трясется по улицам города, изредка поглядывая в окошко на серый зимний город из холодного камня и тысячи безразличных лиц и судеб. Безразличных к какому-то мальчишке, что сейчас едет на свой первый и, похоже, последний в жизни бал, дабы засвидетельствовать публично свою глупость и бессилие перед судьбой, расписавшись в книге учета для неудачников.
Думаете, можно было бежать? Наверно, можно, даже не так — нужно. Но не хочу. Тупо, банально не хочу, потому что тогда я убегу от всего, чего уже достиг, от всего, во что вкладывал свое время и душу, предам память тех, кого уже нет, а также тех, кто мне дорог, но кого я скорей всего уже никогда не увижу. От мыслей становилось черно на душе и тоскливо на сердце, город бурлил, дворец сиял огнями, собирая в своих стенах сияющую нарядами, драгоценностями и улыбками знать и высший свет короны.
Красиво, черт возьми, красиво… Статно, чинно, не спеша и с расстановкой, согласно иерархии, мы, прибывающие к бальному залу, выстраивались в переливающуюся богатством колонну, ступая по ковровой дорожке. Нас поправляли вышколенные лакеи согласно очередности и статуса, дабы особо рьяные графы не посмели проскочить вперед герцогов, а бароны стали стеной от именитых, но, как правило, голозадых рыцарей. Сами понимаете, удел рыцарей — поле брани, их капитал — это честь, доблесть и отвага, так что ничего удивительного в том нет, что их поставили замыкать шествие. Так сказать, прикрывать тылы от возможного нападения, весьма глупого и мифического, как девственница в притоне противника.
— Ваше приглашение. — Низко поклонился мне лакей, беря из моих рук пропуск на бал и передавая его глашатому, что уже во всю мощь своей глотки оповестил тех, кто был внутри: — Барон Ульрих фон Рингмар-Когдейр… в сопровождении господина лера Сеньгоу Ло!
Он немного запнулся, так как обычно в сопровождении должна присутствовать дама. Скинув свой плащ слугам, прошел я в глубь богато убранного отдельного дворцового корпуса, специально построенного под званые балы короны. Впечатляет, тут явно не скупились на убранство палат, мрамор и золото, хрусталь, сотни вельмож. Наверно, такой бал не так уж и плох, здесь вполне можно найти деловых партнеров, ну и еще кое-что…
— Ты все же пришел. — У меня щелкнула отпавшая от удивления челюсть, ко мне подошла высокая статная женщина с холодными, но завораживающими своей чистотой голубыми глазами. — И не вздумай орать.
Император в теле этой снежной королевы подхватил меня под локоток, увлекая к столам с закуской.
— Прекрати брыкаться и не вздумай активировать узор защиты. — Девушка мило улыбалась окружающим. — Обещаю не вселяться в тебя, а будешь разводить панику, убью герцогиню.
— Какую? — сморозил я тут же глупость.
— Эту. — Император кокетливо наклонился, давая мне возможность заглянуть в прекрасный вырез платья. — И еще целую кучу, если понадобится, так что прошу без лишних телодвижений.
Амулет, выделенный мне де Кервье, остался в карете, так как я не думал о исходе подобных событий, а зная прыть этой твари по перемещению в толпе, я даже бы и пытаться не стал кидаться по сторонам магическими узорами, да и не позволили бы мне. Чуть впереди я увидел долговязую фигуру Нильса Ваггета, главного мага короны, да и не думаю, что среди слуг не скрываются безопасники-маги, призванные следить за порядком.
— Как ты пробрался? — Я подошел к столу, задумчиво рассматривая закуски. — Все как-то уже привыкли думать, что тебе сюда вход закрыт.
— Пусть так и думают. — Холодный блеск ее льдинок глаз наполнился весельем. — Вижу, ты уже успел пообщаться со своей подружкой Вальери. Как она, кстати, давно ее не видел?
— Прекрасно, бабуля пышет радостью и готовит новый подсвечник для скорой встречи с тобой. — Я выбрал рулетики с красной рыбкой и нежным сливочным кремом.
— Бабуля… — Он-она тяжело вздохнул. — Как время быстро летит, еще вчера от нее взгляд невозможно было отвести, а уже через миг какой-то соблезвон называет ее бабулей. Кстати, смотрю, она пошла с тобой на редкие откровения, как думаешь, почему?
— Думаю, потому, что благодаря твоей сегодняшней выходке я уже не жилец, — набив рот, глухо буркнул я. — Вот… решил, так сказать, напоследок гульнуть с размахом.
— Ничего с тобой не будет. — Красотка томно вздохнула, погладив меня по щеке. — Это я тебе гарантирую, а также то, что король останется жив. Просто не ты, не де Кервье многого не понимаете.
— Например, того, кто же конкретно впустил тебя. — Я встретился с ней взглядом. — Мы думали, все уже здесь, а на деле все только будет, так как кто-то из больших людей имеет вторые интересы.
— Попридержи-ка, юноша, язычок. — Он-она изобразила несколько наигранный смешок для подошедшей к нам группе людей. — Ваше любопытство до добра не доведет.
Я пожал плечами, разглядывая народ в зале.
— Ладно, Улич, пойду костюм сменю, а ты не вздумай мне тут под ногами путаться. — Веер в руках красавицы шлепнул игриво меня по плечу. — Скоро вернусь, и не дай боги тебе испортить даме настроение.
— Давай-давай. — Я проследил за исчезающим в толпе императором. — Тоже мне дама пик.
— Ло требует битвы. — Маленький воитель вынырнул у меня из-за спины. — Где воины, Ули Ри? Ты обещал битву!
— Воины? — Я усмехнулся, разглядев в зале одну небезызвестную мне особу. — Вон смотри, видишь красоту в ее первозданном виде?
— Женщина, воин? — Ло с сомнением смотрел на плывущую в окружении целого сонма воздыхателей в нашу сторону южную звездочку Лессу фон Каус. — Где она прячет оружие?
Маленький азиат с сомнением склонил набок голову.
— Она сама оружие! — Улыбнулся я ему и уже подходящей прелестнице. — Вы восхитительны, баронесса!
— Ну что мой, мальчик? — Она улыбнулась. — Надеюсь, мне уже в скором времени не придется краснеть за своего ученика?
Краснеть? Ах да, по программе уже вот-вот должны объявить танец, открывающий бал, я оглянулся, отмечая, что поток прибывающих почти иссяк. Признаться, я рассчитывал на то, что мне не придется корячиться, выписывая кренделя и дрыгая замысловато ножками, из-за отсутствия пары, о чем я решил не говорить баронессе во избежание срочного поиска ею мне спутницы.
— Нет, что вы! — Я учтиво отвесил поклон. — Я не разочарую вас.
— Поменьше самодовольства, Ульрих. — Она погрозила мне сложенным веером. — Именно оно выдает тебя с головой и намекает на то, что вы что-то придумали, дабы расстроить меня. Ну да ладно, пока оставлю вас, барон, пойду, найду графиню Красе, обрадую, что вы сегодня с нами.
С «вкусняшками» в одной руке, с легеньким пуншем в другой, я в сопровождении Ло бродил по залу, вежливо раскланиваясь со встречными-поперечными, ни в малейшей степени даже не представляя, кому я улыбаюсь и отвешиваю поклоны, но сами понимаете, этикет превыше всего.
— Генмар Ван Шегуэр, представительный посол Империи при дворе короля Финора! — объявили прибытие на входе слуги, так сказать, ключевую фигуру сегодняшней вечеринки. — С супругой Генриеттой Ван Шегуэр и дочерью Ровали Ван Шегуэр.
Я замер посередине зала, впиваясь глазами в супружескую пару, с улыбкой на лице входящую в зал. Обычные люди. Не высокие, не низкие, не худые, не толстые, люди как люди, две руки, две ноги и посередине умница дочка, этакий большой бантик на ножках с пальчиком во рту и непослушными локонами, выбивающимися из общей картины.
Мужчина примерно слегка за тридцать, прямой, немного дерганый, черный волос, волевой подбородок с «жопкой», как говорят в народе, про ямочку на подбородке. Жена под стать ему ростом, явно тихая и не импульсивная женщина, о чем свидетельствовал мягкий тон наряда и минимум побрякушек с погремушками на шее и руках, ну и совсем еще юное создание, может трех-четырех лет, с любопытством взирающее по сторонам и не отпускающее руку матери.
