Сакрополис. Маг без дара - Сергей Николаевич Чехин
Расслабься, потискай служанку, хорошенько выпей и плотно закуси. Чем плоха такая жизнь? Да многие душу продадут, лишь бы жить также. Так что давай, не закапывайся и не занимайся самоедством. Один стакан – и все невзгоды исчезнут, как морок. Разве это – не лучшее лекарство?
Я шумно выдохнул, словно собирался опрокинуть напиток залпом. Поднес стакан повыше, внимательно посмотрел в ухмыляющееся отражение и со всей силы сжал кулак.
Хрусталь с треском раскололся на мелкие осколки, и сквозь пальцы брызнули алые струи вперемешку с виски. Не скажу, что вообще не почувствовал боли – особенно, когда спирт попал на раны, но муки телесные не шли ни в какое сравнению с обуявшей душу ненавистью и злобой.
И нет, я ненавидел не британца, что принес ад в спокойный тихий городок. Я ненавидел себя – за то, что оказался неготовым дать ему отпор. Впрочем, я и сейчас не готов, но это не значит, что надо смириться, склониться и надеяться на случай. Это значит, что нужно готовиться – тем более что все возможности для этого есть. Главное – подойти к делу ответственно и серьезно.
– Клянусь кровью, – прошипел, неотрывно глядя на капающие капли. – Что сделаю все возможное, чтобы изгнать налетчиков. Клянусь тебе, Даллас Картер, что ты ответишь за всю боль, что причинил людям – в том числе и моими руками. Клянусь себе, что не буду бухать и е*ланить, пока не сдержу данное слово. Да и потом – тоже.
На душе заметно полегчало. Цель известна, а это – уже полдела. Я разжал ладонь, и прежде чем боль вспыхнула с новой силой, порезы окутал золотой туман и затянул до едва заметных красных черточек. Я – маг от природы. Мана во мне – от рождения. И дар наверняка развивали, пока нерадивый родственничек не сорвался по все тяжкие.
Следовательно, мне нужно понять свои лимиты, выбрать специализацию и постараться развить ее до сколь-нибудь приемлемых умений. Чтобы хотя бы перестать быть балластом и начать приносить посильную пользу. Но самому мне никогда эту науку не постигнуть – слишком уж много вводных и переменных.
Это все равно что самостоятельно учить кунг-фу – причем даже не по фильмам с Джеки Чаном, а по пересказам этих фильмов пьяным батей. Но если обратиться за помощью к сведущему мастеру, все пойдет значительно быстрее. Главное, чтобы наставник был не только умен и обучен, но и верен императору. И, кажется, я уже встретил подходящую кандидатуру.
Однако не помешает все уточнить и проверить – не для того, чтобы убедиться в верности, в ней-то я как раз не сомневался. А чтобы познакомиться поближе, узнать больше о прошлом и тем самым наладить контакт. Ведь эта кандидатура не шибко-то меня жалует – особенно после того, что случилось в холле.
У ректора наверняка хранятся личные дела всех преподавателей – отдела кадров я тут не заметил, значит, нужные папки наверняка в кабинете. Порыскав по шкафам, я быстро нашел искомое. В тонкой бежевой папке лежали всего несколько листов – заверенная дворянская грамота – своего рода паспорт – подтверждающая благородное происхождение магистра.
Из долгого перечня всевозможной родни не узнал ничего интересного, кроме того, что родилась Алина в усадьбе близ Диканьки, хотя ее отец происходил из осевших в Петербурге карелов, а мать – из Финляндского княжества. Ничего удивительного, что в девушке проснулся дар темного искусства, лишь усиленный несносным норовом.
Она поступила в Белгородский Сакрополис уже в пятнадцать лет, академию окончила с отличием и получила назначение в Ялту, где как раз освободилось подходящее место. В силу чрезмерной педантичности, прилежности и строгости три года спустя получила повышение до проректора по воспитательной работе – и это в неполные двадцать пять.
Помимо чисто прикладной информации я нашел и заметку от Тайной канцелярии.
Характер твердый, настойчивый. В интригах, подстрекательствах и заговорах не замечена. Слово держит, закон чтит, Устав блюдет неукоснительно. Несмотря на иноземные корни, целиком и полностью верна империи. Замужем не была, тщательно следит за репутацией и трудится с похвальным усердием. Нареканий за время учебы не имеет. У всех преподавателей на хорошем счету. Друзей и покровителей нет.
Да уж, леди идеал – и комар носа не подточит. Либо же Алина ведет себя так для того, чтобы у комаров даже мысли не возникло копаться в ее прошлом. Например, потому, что в тихом омуте скелеты в шкафах водятся. А может, она просто унылая зазнайка – точнее узнаю при личном общении. Так или иначе, а больше обратиться за помощью не к кому. Хотя бы потому, что Захар – в подземелье, а Рауль в лазарете, а другие маги особого доверия не вызывают.
Я испытывал легкий стыд после произошедшего, но понимал, что сейчас не время для сантиментов, а мы уже давно не подростки. И все же решил немного загладить вину приятным подарком: девушка наверняка хотела бы голову Картера на блюде, но за неимением оной (пока) пришлось нарвать букет роз на клумбе. Да, свинство, но, в конце концов, я тут главный, и что мне за это сделают?
В кабинете клирика никого не оказалось, но рядом находились три двери с номерами и значками Марса и Венеры – очевидно, больничные палаты. В первых двух еще лежали пострадавшие от взрыва студенты и ферромант, все еще не пришедший в сознание.
Рыжая нашлась в третьей – одиночной. Страдалица лежала на койке около узкого окна-бойницы и что-то сосредоточенно выводила грифелем в блокноте. При моем появлении Блок удивилась настолько, что замерла на миг с приоткрытым ртом, и только потом захлопнула книжицу и положила на подоконник.
– Вы заблудились? – холодно спросила Алина. – Винный погреб в соседнем крыле.
– Нет, – я держал цветы за стеной и достал их, будто фокусник – кролика, хотя такой глупостью опытную колдунью вряд ли удивишь. И тем не менее напряженное лицо немного расслабилось, и собеседница перестала хмуриться. – Я точно по адресу. Хотел бы извиниться за то, что пришлось с вами сделать. И пусть ваш характер и близко не сахар, но пороть за это нельзя. Максимум – хорошенько отшлепать.
– Что вы сказали? – произнесла она таким тоном, что мне захотелось поскорее исчезнуть, чтобы не получить наглядный урок темной магии.
– Шучу, – криво улыбнулся. – Просто хотел вас подбодрить.
– Вы ни в чем не виноваты, – Алина отвернулась к окну. – И ничего мне не должны.
– Виноват, – без спроса вошел в палату и взял
