Боги, пиво и дурак. Том 9 - Юлия Николаевна Горина
Миг — и я мягко приземлился на землю, как вертолет, в то время как все вояки и божества прижались к земле и попадали, будто трава от потока воздуха.
Только остолбеневший Зевс остался на ногах, окруженный синим сиянием. Округлившимися от ужаса глазами он смотрел на меня.
Хотя нет, это я себе польстил.
Зевс смотрел на щупальца Азатота. Непроизвольно качал головой из стороны в сторону, будто не в силах поверить в увиденный кошмар, и отступал шаг за шагом.
Прозрачный кокон растаял.
Мой Чужой рывком выбросил щупальца вперед метров на десять — и мертвой хваткой вцепился в громовержца.
От хлынувшей внутрь меня энергии я почувствовал себя воздушным шариком, надутым до предела.
Но я должен был подождать. Подождать столько, сколько мог, не теряя сознания, потому что Азатот должен был выжить и войти в силу, иначе все эти старания — псу под хвост!
Где-то совсем рядом призывно загудел боевой рог, а через мгновенье мне показалось, что вся поляна наполнилась протяжным гулом. Земля под ногами закачалась. В ушах зазвенело так, что ничего другого я больше не мог слышать, кроме этого самого звона. Глаза застелило ослепительным золотым сиянием, сквозь которое все уверенней проступали темно-фиолетовые разводы.
А потом я ощутил мощный удар электричества. Он прошил меня насквозь, окончательно лишив понимания, где я нахожусь, стою ли я, или болтаюсь в воздухе.
Трясущейся рукой на ощупь положил в рот полуживого, скользкого хухлика.
Он сразу встрепенулся. Зашевелился, паскуда, так, что меня в который раз чуть не стошнило, и сам юркнул мне в глотку.
Я закашлялся. В глазах окончательно потемнело. Резкая боль разлилась по всему телу, будто мастер Гай решил на мне протестировать железную деву и теперь подкручивает гайки все туже и шипы саркофага впиваются в меня глубже и глубже.
Сквозь звон в ушах я услышал хруст. И откуда-то знал, что это дробятся мои кости, мои ребра, рвутся связки и прямо сейчас я нафиг сдохну, и это будет освобождением!
Но хуже всего было чувство жжения у меня в животе, усиливающееся с каждым мгновением.
Кажется, я кричал и матерился. Но не уверен, потому что не слышал ни слова, только связки надрывно вибрировали, и я мог это чувствовать и осознавать.
Жар внутри меня поднялся до груди, обжег гортань…
Свечение перед моими глазами разом выключилось. Мучительная боль в теле прекратилась. Я рухнул на влажную холодную землю, как подкошенный.
Совершенно опустошенный.
Но, кажется, живой.
Звон в ушах стал тише, и сквозь него я разобрал голос Деметры.
Она звала меня по имени.
Потом кто-то схватил меня за руки и за ноги и поволок куда-то, мимо раненых и убитых.
— Даня, ты слышишь меня? Ты живой? — кричал знакомый мужской голос, и мне потребовалось некоторое усилие, чтобы сообразить, что это Графыч.
Да живой я. Нормально все. По крайней мере, теперь уже терпимо.
Вот что хотел я ответить ему.
Но язык почему-то не хотел поворачиваться, а рот — открываться.
Наконец, меня положили на землю.
Я увидел лицо Эрика, и рядом с ним — Демку и Оракула.
— Ты кажешься целым, — говорила она, осматривая меня с целомудренным бесстыдством доктора. — Даня, ты слышишь нас? Можешь говорить?
Нет, говорить я не могу. Почему-то. Но вроде соображаю. Вот только как тебе это объяснить?
Я приподнял голову и обернулся.
Боже правый, вот это зрелище развернулось на поле!
В воздухе, кружа и преломляясь на свету, висела черная дыра диаметром метров в двадцать. Вокруг этой черной дыры фиолетовыми клочьями клубилась энергия. Весь силуэт образовавшегося облака чем-то походил на огромный инопланетный космический корабль, заслонивший небо от обреченных на поражение землян. От этой странной бесформенной тучи в разные стороны протянулись длинные сияющие щупальца — мне казалось, их было несколько десятков. И на присосках этих щупалец висели и конвульсивно дергались соратники Зевса.
Но в сотне шагов от него в вихре ослепительного сияния парил сам громовержец, все еще живой и здоровый.
По правую руку от него стоял Эреб. Откуда вообще здесь взялся этот неубиваемый гад? Черный балахон его развевался, сияние молний отражалось в гладкости лысого черепа.
А над их головами, раскинув чуть не на полнеба свои огромные белоснежные крылья, висела в воздухе богиня.
Я понятия не имел, кто она такая. Но даже великий Зевс едва доставал ей до колен! Юное девичье лицо казалось совершенно отрешенным. Золотые локоны вились на ветру, как змеи, трепещущее одеяние мокрой простыней прильнуло к стройному телу, а в руках красавица держала какую-то круглую штуку, похожую на венок.
И сейчас к этой не так чтобы святой, но вполне божественной троице спешила на помощь целая армия авангарда, которая, наконец-то, развернула оглобли в правильном направлении.
Тут я услышал возглас Кроноса:
— Чё разлеглись-то, к земле привыкаете⁈ Сваливаем, пока все отвлеклись!..
Он мчался к нам семимильными шагами, пригибаясь под струями огня, воды и уклоняясь от редкого камнепада.
Следом за ним вереницей следовали освобожденные пленники, Ника с ножом в руках и Арахна — уже в своем обычном облике, щупленькая и маленькая.
И какая-то внезапно симпатичная. Может, потому что тельце вместо привычного синюшного оттенка приобрело живой и естественный цвет. Или еще и в лице что-то немного изменилось, я никак не мог понять.
— Живей! — крикнул Кронос. — Дай мне курёнка!..
— Его нельзя сейчас на плечо! — возмутилась Демка. — Он еле живой!
— Ладно, считай, что уговорила, — буркнул титан, подхватил меня на руки и поспешил в сторону березняка.
— Да куда мы вообще?.. — недоумевающе развел руками Рыжий.
— Бабу крылатую видишь? — обернувшись, крикнул Кронос. — Это дочь титанов Ника! И судя по ее размерам и силе, Зевс эту птичку не одну сотню лет энергией Чаши откармливал! Щас тут такой замес начнется…
— Ника под тучей на крыльях висит, а Кронос — титан, как обычно, пердит, — громко и без запинки проговорил вдруг мой рот.
У меня округлились глаза.
Нет-нет, погоди, я совсем не собирался говорить ничего подобного! Даже в мыслях не было!
— Даня, ты пришел в себя⁈ — радостно воскликнула Деметра, по-видимому, толком не разобрав слов, а просто услышав мой голос.
Она добежала до Кроноса и схватила меня за руку, вглядываясь в лицо.
Выглядела Демка измученной. Сероватое лицо, волосы сбились во влажные сосульки, под глазами пролегли зеленоватые синяки.
Бедняжка
