Громче меча 2 - RedDetonator
Работа шла, час за часом. Тысячники, которых я взял с собой, были кровно заинтересованы в проверке качества пороха, поэтому работали не за страх, а за совесть. За страх тоже, конечно, но больше за совесть.
Меня в армии вана побаиваются, потому что слишком многие видели, на что я способен. Это вообще никак не билось с тем, что им рассказывал их кровососовский агитпроп.
Считается, почему-то, что юся — это злобные мудаки, жаждущие массовых убийств и чужих сокровищ. Нет, о жажде массовых убийств — это почти правда, а вот чужого нам не надо, но за своё мы будем мочить без жалости.
Также, судя по всему, юся сильно недооценивают — возможно, из-за ложного ощущения всесокрушающей мощи ружей и артиллерии.
Но в прошлый раз я показал, что не надо недооценивать юся, пусть и «физика»…
«Это пиздец как опасно!» — подумал я, открывая очередную бочку. — «Нет, за такое точно расстрельная статья — снова порченое говно!»
Ближе к вечеру управились. Другие группы тысячников, отправленные на остальные столичные склады, тоже рапортовали об успешном завершении инвентаризации.
Установлено, что пороха в столице, действительно, сто восемьдесят тонн, но примерно двадцать тонн пребывают в состоянии сырья. То есть, у нас есть сера, уголь и селитра, в количестве, необходимом для изготовления двадцати тонн первоклассного пороха.
Всего этого безумно мало для моих высоких запросов, потому что я знаком с таким предметом, как математика.
Для одного-единственного картечного выстрела из 66,6-миллиметровой полевой пушки необходимо 400 грамм пороха, а для выстрела из стандартного ружья от «Чёрного молота» пороха необходимо ровно 12 грамм.
Если сделать по тридцать выстрелов всеми тридцатью новыми пушками, необходимо двенадцать килограмм пороха. Вроде бы немного, но только если вывести за скобки потребности пехоты.
Всего у нас пятьдесят тысяч штыков, примкнутых к ружьям, поэтому если все они сделают единственный выстрел, то это разом обойдётся нам в 750 килограмм пороха.
А стрелять на поле боя они будут дохуя, буквально, сжигая наши запасы пороха.
Соответственно, мои ебические аппетиты придётся сильно поумерить.
Я решил сократить ежедневные стрельбы до пяти выстрелов на орудие, потому что порох, в наших условиях — это невосполнимый ресурс. Шаншу Тан был прав, а я ошибался.
Хрен я ему это скажу, но внутренне я это признаю.
*60-й день юся, провинция Тея, западная граница*
— Сорок тысяч голов свежего мяса!!! — с маниакальной улыбкой выкрикнул я. — Они пришли, чтобы умереть на этом поле!!!
Я иду вдоль строя и смотрю в лица солдат. Многие из них сегодня умрут.
Провинция Юньжи прислала примерно сорок тысяч солдат. Качеством они, будто бы, эквивалентны нашим бойцам, но это не так — известно, что у них нет бумажных патронов, а артиллерия сплошь тяжёлая, стреляющая из-за строя.
Ван Фань Ионгруи, скорее всего, тоже ван-куколд, как Цзоу Реншу, поэтому его нет на этом поле боя.
Вообще, я тут прикинул — сегодня нам должен был настать пиздец. У нас всего пятьдесят тысяч боеспособных солдат, а армия вана Фаня насчитывает сорок тысяч. Но это ещё не всё — от провинции Цзяньфу, что северо-западнее Юньжи, прибыло восемь тысяч кавалерии и минимум шесть батарей артиллерии.
На бумаге — у них уже сильное превосходство, но реально — мы сильнее. Скоро кровососовские подстилки ощутят это на собственных шкурах…
— Сегодня решается судьба этого мира! — взял слово ван Реншу. — Ради человечества, ради всего, что вам дорого, воины — мы должны победить! Сражайтесь, побеждайте, превозмогайте — наше будущее зависит от вас!
Солдаты подняли винтовки и заорали что-то невнятное, но, несомненно, воинственное.
У врага тоже происходила мотивационная минутка — перед ними красовался на коне какой-то нарядный дядечка, страдающий от ожирения. Или наслаждающийся им — тут хуй его знает.
Он тоже что-то вещал, но отсюда не было слышно.
Между нами метров четыреста, но лязг металла и ор людей не позволял расслышать ни слова. Хотя, я примерно представляю, что он мог говорить. Вливает в уши одурманенных солдат какую-нибудь хуйню о людоедах, о Порочном цикле или мятежниках — они всё примут без тени сомнения.
Я, кстати, когда выдалось немного времени, изучил рецепт и состав дурманящего эликсира. Оказалось, что главный ингредиент — циньшэнь-цао, «Трава очищения духа». Это обычная седативка, используемая для снятия жара, понижения тревожности и лёгонького обезболивания.
В малых дозах она даёт указанный эффект, а в средних дозах способствует глубокому и спокойному сну. Передозироваться ею не получится, потому что сразу блеванёшь. То есть, никто не знал, вернее, я не знал, что будет, если как-то добиться передоза.
А при передозе будет сильное ослабление критического мышления, высокая внушаемость и средней степени обезболивание. То есть, это практически идеальный боевой наркотик.
Не знаю, кто разработчик этого говна, но дурманящий эликсир изготавливается из травы циньшэнь и железного жала. Циньшэнь убирает побочки железного жала, а то устраняет мощный рвотный рефлекс. Но этот мудак, придумавший эликсир, на этом не остановился и сумел наладить производство экстрактов из этих растений, что кратно усилило эффект.
Это опасная либеральная хуйня, существование которой — это роковая ошибка. Если бы трава циньшэнь поддавалась окультуриванию, возможно, кровососы бы уже давно поили всё население провинций дурманящим эликсиром, чтобы люди с удовольствием подставляли им свои шеи…
«Не, так ведь им будет не интересно», — подумал я. — «Это же маньякичи — им важно, чтобы жертва боялась, беспомощно барахталась и молила о пощаде».
Цзоу Реншу вещал ещё что-то, но я не слушал, а думал.
Ну, перед строем делать больше нечего, поэтому я пошёл к 1-й батарее.
Полевые орудия размещены посреди строя солдат, равномерно, для максимального покрытия. Расчёты выдрочены до изумления и мандражируют в ожидании того, что им скоро предстоит сделать.
Даже если ты селянин с двадцатилетним стажем проживания в глухой жопе мира, тебе несложно будет представить, что способна сделать с человеком крупная картечь. Каждый артиллерист успел вдоволь настреляться по глиняным мишеням и потом посмотреть, какой ущерб наносят трёхфэневые картечины.
Фэнь — это 3⅓ миллиметра, как мне сказали в Храме — это установили древние герои, уже давно ушедшие во внешний мир и, скорее всего, столь же давно погибшие. Три фэня — это 9,99 миллиметров, то есть, десять миллиметров. При изготовлении всё равно сильный разброс, поэтому я просто условно считаю каждую картечину десятимиллиметрового диаметра.
Картечь такого калибра — это очень серьёзный аргумент, способный сильно видоизменить внутренний мир жертвы…
— Вы готовы? — подошёл
