Калгари 88. Том 6 (СИ) - Arladaar
Казалось, Люда словно источает какую-то особую энергию радости. Ни разу он не видел её пасмурной или невесёлой. Кто она? Пришелец из космоса? Из будущего? Почему её нужно охранять? Другие девчонки, находившиеся с ней, тоже казались необычными. Может быть, из-за того, что они с Урала, и поэтому кажутся наивными и прямолинейными? Или… Может, просто он, капитан Федотов, сильно погрузился в свой тёмный мир, в котором до детей с их великими планами очень и очень далеко? Всё это можно узнать только у тех, кто сидит в чёрной «Волге». А дело это совсем не сложное…
Икарус на стоянке у дворца спорта стоял уже несколько дней, как минимум два дня. Это было видно по слою пыли на больших лобовых стёклах. Федотов, осторожно крутя баранку, сдал задом, причём несколько раз выворачивая руль, словно зелёный чайник, но в конце концов всё-таки поставил его слева от автобуса. Поверх куртки набросил большую спецовку с надписью «Мосгаз» на спине, а кепку заменил на спортивную шапку-пилотку с кисточкой. Быстро приклеил накладные усы, проверил оружие, убедился, что на машину никто не обращает внимания, и спокойно вышел из «Уазика».
Обогнул «Икарус» и подошёл к «Волге» с задней стороны. Трое сидящих не обратили внимание, что сзади кто-то идёт, — они были увлечены разговором. Что они говорили — неслышно, так как стёкла машины закрыты. Вслушиваться времени не было, да и зачем, если всё можно узнать и так…
Федотов постучал в заднее стекло левой задней двери «Волги», затряс головой и словно эпилептик, сказал что-то невразумительное, зажёвывая слова. Что-то непонятное, но которое всегда вызывает любопытство у человека. Звучало оно примерно как «…пумам… беньги… мынога… чемодан… иии… ». Одновременно показывал трясущимся пальцем куда-то за себя, в район багажника «Волги».
— Чиво тебе надо, конь педальный? — блеснул золотыми фиксами и усмехнулся наголо бритый мужик в кепке-восьмиклинке, сидевший на левой стороне заднего сиденья, открыл дверь и начал выползать из машины. — Ты берега не попутал?
План у Федотова, конечно, был другой, но очень уж противник подставился, когда высунул голову из двери. Тут уж сам бог велел… Федотов план всегда менял в зависимости от обстоятельств. Этот принцип не подводил никогда…
… Когда подошли к проходной ледового дворца, Арина посмотрела на часы — они показывали 11:50. На этот раз добрались чуть медленнее, чем обычно. Дорога, которую выбрал капитан дядя Саша, по времени оказалась на 5 минут затратнее, чем прежняя.
Миновав проходную, встретили Ксенофонтова, который ожидал свою спортсменку. Колян Старостин уже был с ним. Рядом стояла симпатичная женщина средних лет в синем импортном пальто, под которым виден тёмный брючный костюм и сиреневый шёлковый шарф. Наверное, мама Коли. Странно, выступать Коляну предстояло намного позже девушек. Неужели приехал с мамой поболеть за одногруппницу?
— Здравствуйте! — вежливо сказала Арина и улыбнулась. — Удачного дня!
— Так… — прервал разговорчики Левковцев, посмотрев на часы и показывая, что шуточки закончились. — Сейчас идите на медосмотр, потом в разминочный зал, он рядом с мужской раздевалкой. Жду вас в 12:35 на разминку. Не опаздывайте.
— Мы уже разминались! — недовольно возразила Соколовская, угрюмо посмотрев на тренера. — Я не собираюсь ноги забивать! Вот ещё!
— Эмм… Хорошо… Спасибо за совет… — вежливо поблагодарила тренера Арина и ткнула Соколовскую в бок. — Пошли давай!
В медпункте в этот раз процедура проходила намного быстрее — спортсменки уже были на ней второй раз, и врач на скорую руку померила пульс, прижав палец к запястью, заставила сесть-встать и тут же дала допуск к короткой программе.
— Пойдём, посмотрим, как Денисенко катается? — предложила Арина, когда Соколовская вышла из медпункта. В разминочный зал идти совсем не хотелось.
Времени ещё было много, и Марина согласилась из любопытства — по всему видно, что в спортивном плане она 13-летнюю фигуристку не воспринимает как нечто интересное и стоящее внимания… Арине… Ей, несомненно, было очень интересно, что катает Денисенко. Сама Арина катала в 13 лет, естественно, любовь-морковь в виде «Ромео и Джульетты» и Свиридова, под которого каталась Малинина. Но, может быть, в ЦСКА, в котором тренировалась Денисенко, были в ходу какие-то другие постановки?
Можно было пройти на трибуны, но если есть возможность посмотреть от борта, прямо от места событий, почему бы не воспользоваться этим? Арина мотнула головой, и фигуристки направились к служебному входу на арену.
Обычно у двери всегда толпилось много народу — спортсмены, тренеры, работники арены. Кто-то разминался, кто-то приходил в себя после выступления, не имея сил пройти даже до раздевалки. Сейчас у двери было пусто — после проката Денисенко предстояла заливка льда.
Арина открыла дверь и осторожно вошла внутрь. Соколовская последовала за ней. Первым делом фигуристки по привычке посмотрели на трибуны — заполнены они были полностью! На сто процентов! Свободных мест вообще не было. Москва — город большой, многолюдный, и жадный до хлеба и зрелищ. Посмотреть на любимое фигурное катание, пусть даже и юниорское, пришло много народу. Присутствовали представители всех категорий общества: школьники, студенты, пенсионеры, солдаты, представители от предприятий, пришедшие по разнарядке профсоюзов в порядке культурного просвещения. Однако… Арина заметила, что, несмотря на порядочную заполненность трибун, не чувствовалось в них вовлечённости в процесс, не было огонька и задоринки. Люди сидели как тени, о чём-то тихо переговаривались, ели бутерброды, беляши и пироги, запивая кефиром и газировкой. В общем, занимались какими-то рутинными занятиями. Групп поддержки с плакатами Арина не заметила. Это говорило о том, что в зале никто выступавших фигуристок не знал. Арина посмотрела на табло — верхняя оценка была 4.8 за технику и 4.8 за артистизм. Печалька…
Арина и Марина расположились у двери, в небольшой нише. Здесь стояли несколько человек — тренеры, хореографы, рабочие арены. В зале играла негромкая итальянская эстрадная музыка. Только что закончила кататься Ясмина Мухаметова из Казани, и сейчас сидела в «кисс-энд-крае» вместе с тренером, дожидаясь оценок. На льду раскатывалась Денисенко. Арина, как только посмотрела на неё, сразу догадалась, что кататься Катя будет под что-то русское-народное. Вариантов тут, собственно говоря, было только два: «Валенки» или «Калинка-малинка». Возможно, были и какие-то другие известные народные песни, но в фигурном катании они если и использовались, то исключительно парнями, например, «Ямщик, не гони лошадей».
Костюм Екатерины был очень богат и дорог — по всему видно, вложено в него немало денег. Платье состояло из двух частей — пышной красной юбки с приталенным поясом и белой оборкой по самому низу. Верхняя часть сшита из белой ткани в мелкий красный горох, а на груди была искусно вышита ягода малины с тремя зелёными блестящими листиками. Рукава тоже короткие, до локтя, красного цвета и собранные в белую оборку на локте.
На ногах Денисенко сверх коньков надеты красные гетры, расшитые русскими узорами, длиной до колена. Держались на завязках, пропущенных вокруг икр, и должны были означать красные женские сапожки, которые в сказках носили царицы и боярыни. К верху платья был искусно пришит ещё один элемент одежды, который смотрелся как красный головной платок, расшитый узорами. Казалось, будто у девочки платок с головы залихватски сбился на плечи и лопатки. На щеках Кати помадой были нарисованы большие красные круги, как у матрёшки, которые должны означать румянец. Глаза сильно подведены, а над ними нарисованы большие жирные полукруглые брови. Губы тоже накрашены очень сильно, в бантик, далеко выступающий за физические пределы губ.
Денисенко подъехала к бортику, чтоб выслушать последние наставления от Жука. Вблизи макияж Денисенко смотрелся полным колхозом, как у клоуна в цирке, но с расстояния в 10 метров и более он был восхитителен. Это Арина вынуждена была признать как профессионал. Впечатление он производил. Вид у Денисенко был очень залихватский и ухарский. Как будто ожившая матрёшка собирается пуститься в пляс.
