Грёзы Агонии - Максим Рыбак
Я на секунду замолчала, а мои воспоминания выстроились в последовательность и унесли на год вперёд от видения.
— Я точно выйду за Сергея! Не знаю, когда, но это случиться! Я просто это чувствую!
Она обняла меня, а слёзы радости закапали по мокрым брёвнам. Страшная авария не перечеркнула мою жизнь, наоборот, я рядом с любимым человеком. Отец смог смириться с моим выбором, и счастье оказалось так близко.
— Вот и хорошо, — помогла мне подняться Диана. — Пошли есть, пока твоя зверушка совсем слюной не изошла.
Ата и вправду уже практически уткнулась мордой в копчёное мясо, а её взгляд стал настолько умоляющим, что я засмеялась.
— Держи.
Большой кусок полетел ей в пасть, а я села рядом.
Воспоминания, впервые тёплые и светлые. Особняк, по которому я гуляю вместе с Сергеем, наши невинные поцелуи и объятия. Всё же отец оставался таким же строгим, как и всегда. Несмотря на его мечту о внуках, на близость был наложен строжайший запрет. По словам Сергея, его проверяли от и до. Хотя отец смирился с его простым происхождением, но требовал высочайших показателей по всем остальным параметрам. Моего любимого буквально затаскали по больницам, как, впрочем, и его родителей. Ум, психическое и физическое здоровье, вредные привычки, отсутствие наследственных заболеваний стали главными факторами. Я вспомнила слова отца. «Я не позволю тебе связать судьбу с больным и ущербным, если он действительно достоин тебя, то так тому и быть. Но последнее слово всё равно останется за мной!»
Сергей прошёл через все испытания, и ни один специалист не смог найти в нём изьяна. Как сказал генетик: — идеальный самец для оплодотворения самки. За такими грубыми, научными словами скрывался наш билет к счастью.
Отец смирился и дал от ворот поворот потенциальным женихам.
А их хватало, но только не на Мишель. Если меня мечтали заполучить в невестки президенты и премьеры, то на неё они даже не смотрели.
Сестрёнка, как же так получилось? Мы всегда были вместе, а теперь наши судьбы разошлись в разные стороны.
Я тяжело вздохнула и взглянула на стража. Обтянутый бледной кожей скелет смотрел на воду, а его руки сжимали копьё. За время пути он несколько раз сталкивал им грешников, пытавшихся ухватиться за плот, но в основном просто стоял столбом, словно робот.
Интересно, каково это охранять падшие души? Год за годом наблюдать за людьми расплачивающимися за свои грехи.
— Простите, — обратилась я к нему. — А кто определяет, в какой круг отправится душа?
Он перевёл на меня взгляд. Безгубый рот зашевелился, и тихий голос разнёсся над водной гладью.
— Сутайя и Асианайя* видят всю земную жизнь падшей души и спорят о наказании, а решение принимает Туомари*. После этого он больше не вмешивается. Грешники отправляются в назначенный круг, где страдают. Иногда они получают прощение. Его дают другие души, но это не спасение, а всего лишь возможность перейти в более спокойный круг или вовсе вырваться из ада. Такие души ждут трудности, и первыми на их пути становятся Суоелия*.
Страж показал пальцем на себя, и я поняла, что он один из этих Суоелия.
— Мы решаем, пропустить душу или нет. Если посчитаем, что её грех слишком велик, то она не пройдёт мимо нас, и никакое прощение ей не поможет. В редких случаях назначается особое испытание. Только преодолев его, прощённая душа может отправиться во тьму, там её ждёт Варден. Его слово последнее и самое главное.
— Значит, те кого я простила, всё ещё могут остаться в аду?
Суоелия подошёл и провёл костлявой ладонью мне по лицу.
— Посланник Жизни. Смертная душа, чей дар — приносить прощение. Твоя сила велика, и мы не будем противиться ей. Даже Варден согласится с полученным от тебя прощением.
— Смертная душа? Как такое возможно?
— Заблудшая и не познавшая саму себя. Та, кто может даровать прощение, но не знает истины даже о себе. Живая среди мёртвых, подойди ближе. И ты тоже.
Последние слова явно предназначались Диане. Мы переглянулись и в страхе встали перед стражем.
Он молча взял меня за ладонь, а его острый коготь впился в её тыльную сторону. Потекла кровь, я закусила губу, чтобы не закричать, и заметила, что Суоелия сделал то же самое с Дианой.
Мы стояли, не понимая, что происходит. Было больно, и текла кровь, а Суоелия молчал.
— У меня всё, — улыбнулась Диана и показала абсолютно целую руку.
Её рана полностью затянулась, а вот моя продолжала кровоточить.
— Ты жива, как и твоя спутница, — Суоелия указал на Ату и продолжил. — Смерть здесь будет означать конец твоего пути, без возможности повторить. Все, кого тебе суждено встретить, не получат прощения, по крайней мере, не сейчас.
Я замерла, переваривая его слова. Вот, что имел в виду Варден. Мне нужно быть осторожной. Есть банка с заживляющей мазью, но если сильно пострадаю, её просто не хватит.
— Те души, которые я должна простить. У них у всех подошёл срок именно сейчас? Одновременно?
— Каждый круг, каждый грешник существует сам по себе. Год одного может длиться десять для другого. София и Диана попали в ад практически одновременно, но первая провела там пятнадцать лет, а вторая сто семьдесят семь. Ты встречаешь тех, кто уже долго страдает за свои грехи.
Суоелия замолчал, и я села на брёвна. Ата с Дианой легли спать, а мне мешали отдыхать плохие мысли.
Я Посланник Жизни, дарую прощение, но сама не знаю истины о себе. Так и есть, память разбита, и лишь видения позволяют её пробудить.
Я сглотнула. А что если в будущем жизнь окажется не такой уж и праведной? Сейчас я видела только хорошее, но куда выведет судьба? Что ждёт в самом конце пути?
Подобные мысли мешали сосредоточиться на отдыхе, и я просто сидела, смотря на воду.
Вокруг вовсю пировали ужасные твари, кричали грешники, а Суоелия стоял безмолвной статуей.
*Asianajaja (фин) — адвокат.
Tuomari (фин) — судья.
Suojelija (фин) — страж.
Глава 14 Питер
Плот неспешно плыл по воде шестого круга, а я старалась насладиться покоем. Вот только разговор с Суоелия ещё стоял в ушах, не давая расслабиться.
Диана провела в аду сто семьдесят семь лет! Уму непостижимо! А Марина говорила, что ждала мужа больше трёхсот! Причём, раз здесь время идёт по
