Ротмистр Гордеев 3 (СИ) - Дашко Дмитрий
— Нам снова понадобится чудесный нос того китайца… Как его…
— Вэй Чанга? — с улыбкой напоминает жандарм.
— Да, его! Он недавно здорово выручил меня! Пусть сослужит ещё одну службу.
— Какую именно?
Вместо ответа показываю на стопку фальшивых купюр.
Сухоруков с улыбкой кивает.
— Неплохо придумано, Николай Михайлович. Очень неплохо! Если Вэй Чанг нападёт на след, никогда его не оставит. Прикажу срочно доставить его сюда.
Бедный Вэй Чанг! Его притаскивают из какого-то кабачка, где старик собирался расслабиться. И, судя по слегка осоловелому взгляду, успел-таки причаститься стопкой-другой паршивой китайской водки.
— Здравствуй, Вэй Чанг! Нам снова нужна твоя помощь! — говорит жандарм. — Как себя чувствуешь?
Старик отвечает так витиевато, что я быстро теряю нить его рассуждений. Но вроде бы всё сводится к тому, что вот прям щаз в космос Вэй Чанг пожалуй слетать не готов, однако поводить по окрестностям длинным чувствительным носом ещё способен.
Жандарм облегчённо вздыхает.
— Слава богу, Николай Михайлович. Вэй Чанг согласился нам помогать.
Первые хорошие новости на сегодня.
Фальшивок для поисков оборотня недостаточно. Китаец просит отвезти его в место, в котором Вержбицкого (а я всё меньше и меньше сомневаюсь в том, что это не он) видели в последний раз.
— Едем к господину Астафьеву, — предлагаю я.
Там нас снова встречает Алтай.
Мне удаётся без риска для жизни потрепать его лохматую башку, потом мы идём в дом.
К счастью, «Кустов» слишком спешно и неожиданно для хозяина квартиры покинул его дом, слуга-китаянка ещё не успела сделать в комнате влажную уборку, поэтому нос Вэй Чанга ждёт целое пиршество запахов оборотня.
Какое-то время нюхач кружит по дому, заглядывая в разные уголки, затем стремительно выскакивает на улицу, оборачивается и произносит несколько лающих фраз.
— Вэй Чанг напал на след! Он ведёт в старый город, — переводит Сухоруков.
Так в Ляояне называют населённые китайцами городские кварталы с их грязью и вонью дешёвых «обжираловок».
— Вперёд! — восклицаю я.
Ужасно не терпится вынуть душу из Вержбицкого и спросить с него за смерть не только Соколово-Струнина, но и моих бойцов.
Глава 16
Однако мой энтузиазм быстро разбивается о хладнокровие Сухорукова.
— Не спешите, господин ротмистр! — просит он.
— А в чём дело? Оборотень может уйти… — удивляюсь я.
— Именно, — кивает жандарм.
— Тогда я вас совершенно не понимаю! — теряюсь я.
По идее жандарм заинтересован не меньше моего в поимке злодея.
— Китайские кварталы — город в городе, — монотонно поясняет Сухоруков. — Бывает, что туда намного легче войти, чем выйти…
— Ничего страшного: у нас есть проводник — Вэй Чанг! — Я смотрю на китайца.
Жандарм качает головой:
— В Вэй Чанге я не сомневаюсь. Он своё дело знает! Проблема в другом — вы же в курсе здешней обстановки… Того, как к нам относятся местные…
— Не понимаю вас, господин штабс-ротмистр…
— Насколько я знаю японцев, они мастера на всякие хитроумные комбинации. Готов побиться об заклад: оборотень орудует не один, в городе у него целая армия помощников, — излагает свои соображения Сухоруков.
У меня тоже были схожие мысли на эту тему.
— Тем лучше — накроем всех скопом! — радостно говорю я.
Сухоруков скептически хмыкает. Меня это задевает.
— Нужно привлечь больше людей!
— Всего-то⁈ — с иронией интересуется он.
— Конечно. Сколько жандармов у вас под рукой?
— Не так много, как вы думаете. Со мной всего четверо, — сокрушенно произносит Сухоруков.
Оба-на! Как всё запущено!
— А военная контрразведка… Подполковник Николов…
— Его сейчас нет в городе.
— Ничего страшного. Есть ещё я, господин Гиляровский… — сходу перечисляю я.
— И всё? Мы растворимся в китайских кварталах как сахар в горячем чае, — находит подходящее сравнение жандарм.
Меня это не останавливает. Кто хочет — ищет способы, а не причины. Я очень хочу взять Вержбицкого за жабры. У меня к нему масса вопросов и претензий.
— Обратиться к начальству… — размышляю я. — Попросить Алексеева, чтобы выделил воинскую команду… Взвод, а ещё лучше — роту!
Идея кажется мне удачной, но Сухоруков считает иначе.
— Представляете, какой поднимется шум⁈ На месте оборотня, я бы не стал ждать и сделал всё, чтобы исчезнуть из города.
Аргумент действенный. Можно сказать, убойный. Возразить действительно нечего.
Даже если удастся обстряпать всё тихо (в чём я крайне не уверен), придётся потратить уйму времени, чтобы попасть на приём к Алексееву или Куропаткину, объяснить им что и как… А время в нашем случае, не только фальшивые деньги, вброшенные в огромном количестве японцами, но и жизни русских солдат и офицеров.
Типы вроде Вержбицкого работают в режиме многозадачности. То есть впереди нашу армию ждёт куча подлянок.
— Вы правы! Придётся идти другим путём. Я знаю, кто нам поможет! — осеняет меня.
— Кто?
— В госпитале лежат бойцы моего эскадрона, — напоминаю я. — Я верю им как самому себе!
— Да, но они раненые!
— Обратимся к тем, кто идёт на поправку! Возьмите на себя главрача! Пусть он не ставит нам палки в колёса. Остальные вопросы я порешаю.
Долго уговаривать Обнорского не приходится. Да, Сергей Иванович — врач, но кроме того — патриот.
— Может, возьмёте с собой и меня? — просит он. — Честное слово: я умею орудовать не только скальпелем! В молодости у меня была репутация одного из лучших стрелков.
Жандарм прикладывает руку к сердцу.
— Сергей Иванович, взял бы с удовольствием… Но… Не могу! Не имею права! Вы очень нужны здесь, в госпитале!
После этого разговора начинаю уважать Обнорского ещё сильнее, хотя казалось бы, что это невозможно. На редкость правильный мужик! Понятно, что здесь и сейчас это слово комплиментом не прозвучит, всё-таки происхождение у Сергея Ивановича вполне себе благородное, так что формулирую свою признательность иначе.
Торжественные речи — не мой конёк, но армия есть армия, учит всему и сразу.
Расстаёмся с милейшим главврачом почти друзьями.
Дальше идут сборы нашего маленького «летучего» отряда. Под его «знамёна» встают: мой верный Скоробут, который отбросил в сторону костыли и теперь слегка прихрамывает, опираясь как заправский денди на выструганную собственноручно тросточку, «пират» Буденный (он хоть и окривел на один глаз, однако это не сильно снижает его бойцовский потенциал), братья Лукашины.
С Жалдыриным дела похуже, на костылях ему ещё прыгать и прыгать. Горошеня хоть и очухался, но с кровати не встаёт.
В бой рвётся однорукий Скоропадский, но… вояка из него, увы, так себе. С трудом успокаиваю его, обещая, что на его душу приключений будет с избытком. Но… потом!
Итого под «ружьём» у нас всего десятеро, но каждый из них стоит ещё десятерых. Выходит, шансы у нас не такие уж плохие.
Окидываю одобрительным взглядом отряд.
— Повоюем, братцы!
— Повоюем, вашбродь! — соглашается Кузьма. — Отчего ж не повевать⁈ Да и засиделись мы на больничных харчах…
Вэн Чанга в силу далеко не молодого возраста, в качестве боевой единицы не рассматриваю. Нет, я, конечно, сто раз видел в китайских фильмах про кунг-фу, как древние стариканы давали прикурить всяким негодяям, но кино есть кино, а жизнь — штука другая. Тут нет монтажа, дублей и каскадёров, которые сделают за тебя суперсложный трюк.
И вообще, какое к лешему кунг-фу, когда из тебя песок сыпется⁈
Лишь бы привёл к логову оборотня, а там поглядим — чья возьмёт! Думаю, наша!
Это я не нарочно храбрюсь, а знаю и точка!
В квартал, где засел оборотень, выдвигаемся на рикшах. Только Вэй Чанг бежит впереди, низко пригнувшись. Как ему удаётся держать след — ума не приложу… Самой лучшей служебной собаке такое точно не по зубам.
Чтобы вызывать меньше подозрений, держимся на расстоянии друг от друга.
