Из Тьмы (Арка 5) - Добродел
Не важно. Главное — мне, кажется, действительно удалось подружиться с Императором. Неожиданно и занятно. Да и узнать, что глава государства не испытывает отрицательных эмоций к моим марионеткам, даже наоборот: восхищён размерами и ощущением сдерживаемой мощи, исходящим от Печеньки и Хрустика — оказалось приятно.
Понятно, что мальчишке от меня что-то нужно — эмпатия не даст соврать — но это не отменяло факта его приязни и желания сблизиться (к счастью, не как с девушкой, иначе получился бы конфуз). Да и вообще: не скажу, что желание получить от знакомства пользу — это плохо, ведь самая крепкая дружба частенько строится на фундаменте обоюдной выгоды. Глядишь, «фракция Императора» станет на сто процентов настоящей. Хотя это дело достаточно отдалённого будущего: сомневаюсь, что меня подпустят к юному самодержцу до того, как Онест и иные заинтересованные лица утрясут все вопросы между собой.
Возможно, даже через три дня, во время визита к Будо и Сайкю, к Импи меня не пустят... по крайней мере, надолго. Сошлются на его дела или озадачат ими меня. Пожалуй, если так подумать, меня с высокой долей вероятности промаринуют в Столице (вроде как рядом, но часто «вне зоны доступа» для Импи) с месяц или меньше, чтобы определиться, кому принадлежит данная интрига и имеет ли она вообще место быть? А потом вообще отправят на дальнюю миссию. Чтобы уж в отсутствие раздражителя точно взвесить все за и против присутствия новой фигуры (ни разу не придворной и даже не разведчицы, а вполне себе убийцы и карателя) рядом с юным монархом. А вот после возвращения…
Тогда тоже возможны варианты, но уже более определённые.
Однако фраза «Куроме — подруга по играм (с куклами, хе-хе) и первая сподвижница юного Императора» звучит занятно.
Интересно, что на подобное скажет Акира или иные члены Отряда, склонные трепетать перед почти сакральной фигурой властителя. Да, особенно насчёт покатушек на немёртвых. А то жуткие они, жуткие…
Император сказал, что интересные — вот и нечего тут!
* * *
Пословица прошлого мира говорит, что нет худа без добра. Возможно. Но и добра без худа тоже не бывает, в чём мне вскоре пришлось убедиться. Удачная попытка наладить отношения с номинальным главой государства, что естественно, привлекла внимание реального кукловода, до которого мне, несмотря на Яцуфусу, далеко.
Да, это я об Онесте, с которым мы имели тяжёлую беседу под конец пребывания во Дворце.
То есть, если смотреть со стороны, она вполне могла показаться и дружественной: премьер-министр не изменил своей маске любящего покушать добряка, даже в самом начале разговора угостил собеседницу своим любимым мясом. Вкусно, кстати: пусть слегка подвяленное и подсоленное, но почти сырое мясо и не является моим любимым блюдом, но Акаме такое угощение точно бы пришлось по душе. Ну, если оно не принадлежит одному из безнадёжно и безвозвратно проигравших политических противников премьера, хе-хе.
Однако же, несмотря на угощение и располагающую к расслабленности обстановку кабинета, выслушивать вопросы и «пожелания» де-факто опаснейшего человека в Империи, да ещё старательно удерживая нужную психомаску, легче не стало.
Потом ещё и Сайкю обо всём этом отчитываться. Наверное, и письменный отчёт составлять придётся в дополнение к устному. С подробностями. У-у…
О чём мы говорили? Да ни о чём особенном… Как показалось в начале. Министр сперва мягко поинтересовался моими интересами и увлечениями, покивал на занимающую почти всё свободное время службу, что создаёт трудности для будущего заочного обучения на алхимика. Потом сам посетовал на общение с имеющими сходные интересы сверстниками, коего недостаёт Императору… Будто это не сам Онест тщательно фильтрует круг общения своего подопечного! Похвалил за приподнятое настроение юного венценосца, которое уже давненько не поднималось до такой планки. Выказал беспокойство, что его величество, будучи легко возбудимым ребёнком, может забросить часть своих обязанностей правителя, что недопустимо. Читай: «Я не против того чтобы вы общались, но не мелькай во Дворце слишком часто». Это успокоило.
…А потом министр, резко сменив тему, поинтересовался, что думает разведка на этот счёт. С улыбкой покивал на моё заверение, что если разведка что-то и думает о моральном состоянии Императора, то какой-то там убийце в чине старшего лейтенанта не докладывает. Пообещал посодействовать в продвижении. Предложил чаю и пирожные к нему.
Беседа как-то незаметно съехала на обсуждение различных вкусняшек.
И снова Онест сбил меня с настроя, «внезапно спохватившись» и спросив, что за конфликт произошёл между мною и Сюрой. Ну да, было бы наивно полагать, что данная информация не дойдёт до отца этого отброса. Впрочем, не наблюдая никаких нехороших признаков в эмоциональном фоне, я не спешила дёргаться.
Хотя, признаться, в отношении моего визави отсутствие этих признаков ни о чём не говорило: гадский толстяк всю дорогу каким-то образом сохранял состояние умиротворения и лёгкого интереса. Будто это не всесильный глава правительства решал судьбу одной слишком — так, что возможно стоит добавить приставку «не» — удачно привлёкшей внимание Императора Убийцы, а немолодой наставник ведёт застольную беседу с новой знакомой поднадзорного оболтуса! Ещё и на историю конфликта с его психованным сыном лишь милостиво кивает и посмеивается, мол: «Молодёжь! Всё-то им ссориться!» — будто мы с этим шрамолицым мясником — пара поцапавшихся школяров!
Дальше последовал (уж не знаю, насколько правдивый) рассказ о молодых годах самого Онеста, который тоже, бывало, сталкивался в словесных и не только баталиях с другими юношами, особенно когда были замешаны девушки.
Что ни говори, а Онест — сволочь! Приличный человек не сумеет так ловко играть в эмоциональные качели, сбивая собеседника с толку и, раскачав его эмоции, спрашивать о важных вещах (и переспрашивать, меняя формулировки, будто хороший следователь на допросе!), и всё это в не дающем напрячься почти домашнем формате любезной беседы за чашечкой чая. Даже мне с разгоном разума и контролем чувств оказалось непросто.
И этого монстра некоторые «гении» называют тупым обжорой! Ха!
Подтверждая данные выводы, «добрый дедушка» снова задал каверзный вопрос: «Вы с моим непутёвым сыном точно столкнулись не из-за девушки, ку-фу-фу? Той хорошо знакомой вам дочери рода Фаулер. Эрис, верно?»
…
…Что?!
Сказать, что достоверно изобразить подходящее для маски лёгкое удивление и интерес, кои государственной убийце пристало испытывать, услышав о случайной знакомой, оказалось трудно — значит сильно смягчить действительность.
«Этот урод что, взял её в плен? Что он с ней сделал? Как вытащить до печального невезучую горе-певичку и насколько она пострадала?» — эти и многие другие вопросы пронеслись в моей голове, пока сделавший паузу
