Старуха 2 (СИ) - Номен Квинтус
— Не кажется. Этот военпред приехал, как мне сказали, изучить возможность получения оборудования для производства новой авиационной ткани. Ткани, которую придумала лично я — а вот этому вашему военпреду мои сотрудники информацию дали… скажем, не совсем верную.
— Сотрудники вашей кафедры? — удивился Баранов. — Какое отношение…
— Сотрудники моего завода, — Вера, порывшись в карманах, достала и удостоверение Управляющей заводом. — Ваш, извините за выражение, военпред не предоставил документы, дающие ему доступ к государственной тайне, но я уже проверила и считаю, что такой доступ НТК ему предоставить может. А в свете этого мне просто необходимо ему кое-что сообщить, причем срочно.
— Я не уверен…
— Вас не затруднит поднять трубку телефона и связаться в Председателем НТК? Он вам все немедленно и объяснит.
Спустя пять минут у Веры появился адрес так заинтересовавших ее людей: они сейчас проживали в Яхроме, где ВВС оборудовало новую «техническую базу», и где — среди всего прочего — военные летчики захотели и небольшую фабрику по выпуску столь интересного «полотна» организовать…
Сразу после Баранова Вера отправилась в университет, но не на занятия, а в университетский «преподавательский» буфет, в котором вот уже больше года (и после долгих споров со Старухой) ежедневно делали разнообразные пирожные и (специально для Веры, ну и по заказу иногда и для других преподавателей) пекли ее любимый торт «Захер». Причем торт пекли каждый день, хотя Вера его себе брала лишь пару раз в неделю — но продукт не пропадал: если Вера его не забирала, то его просто резали на кусочки, которые со свистом разлетались среди любителей сладкого. Но в этот день торт еще порезан не был, и Вера, забрав его, отправилась прямиком в Яхрому.
В Яхрому было ехать не особо близко, но Веру это заботило крайне мало: еще в больнице врач передал Вере указания Лаврентия Павловича о том, что она «принудительно отправляется в отпуск до конца недели» со строгим приказом «отдыхать» А вот о форме отдыха ничего сказано не было, так что Вера выбрала наиболее привлекательный (для нее здесь и сейчас) способ. И не пожалела: «Настоящая» Вера Андреевна оказалась дома, а муж ее был «до вечера на стройке», так что обстоятельно побеседовать с «прототипом» Вере удалось.
Сначала она горячо поблагодарила «первое Я» за спасение, вручила торт (который она полюбила еще в юности), затем естественным образом дамы принялись пить чай, обсуждая всякую ерунду. Вера «как бы невзначай» восхитилась тем, что у «первой Веры» автомобиль был почти как у нее самой — что привело к разговорам об достоинствах «Хадсонов». И об их недостатках, на что тут же было предложено и бежевый автомобиль «довести до нормальных кондиций». Так, слово за слово, (отдельно указав на то, что на задних сиденьях можно и коляску детскую поместить, раз уж туда получается запихнуть сразу шестерых студентов), дошли и до «детского вопроса». После чего Вера не просто сказала, что «проблема легко решается», но и порекомендовала конкретного врача в Москве, который в этом деле легко поможет.
— Так то в Москве, а мы-то в Яхроме, — с грустью ответила на предложение «Вера-первая».
— И что?
— Кто меня вообще там к врачу пустит?
— Так, нюни распускать не будем. Вы мне жизнь спасли, и я просто обязана вам тоже со здоровьем помочь. Вот, я вам на бланке НТК пишу в эту больницу направление, с ним в любое время приезжаете… только мужа предупредите, что вас два дня дома не будет… а пока вы в больнице отдыхаете, мы вам и автомобиль в порядок приведем. У нас в Комитете таких «Хадсонов» несколько было куплено, их всех до кондиции довели, а нужные запчасти… Сейчас в Городце новые автомобили делают, «Волга» называются, так они как раз на базе Хадсонов и сделаны, и все детали от них к вашей машине подойдут.
— Это же, наверное, стоит кучу денег!
— А у вас с деньгами проблемы?
— Вообще-то нет, но сейчас только муж работает, а я как-то еще не устроилась: нас сюда всего недели две как перевели.
— А по профессии вы кто?
— Химик. Муж говорит, что когда здесь запустят фабрику по выпуску новой авиаткани…
— Не запустят. Я точно знаю, потому что я сама химик, и лично эту ткань изобрела. И знаю, что сейчас завод по ее выпуску ставится под Воронежем, и там эту ткань на всю нашу авиацию наделают.
— Жалко… я-то надеялась…
— Не жалейте. Я скажу Баранову, чтобы он глупостями не занимался и всякие базы свои тут не строил. Мы лучше нормальные производства в Сергиеве поставим, а там и нормальный химзавод будет. Так что переедете в Сергиев, заодно и квартиру получите нормальную, а не эту убогую комнатушку…
— Вы так говорите, будто Петр Ионович вас послушать может…
— Меня — нет, а вот к голосу разума, скорее всего, прислушается. Здесь, в Яхроме даже людей поселить негде, а в Сергиеве, кроме химзавода, еще и большой жилой комплекс строится, так что там и нужные ему производства поставить будет проще. А если эти предприятия под себя НТК загребет… ладно, еще раз огромное вам спасибо за спасение, но мне уже пора: дорога все же не самая близкая.
По пути в Москву Вера с некоторым удивлением думала о том, что она себе даже и представить не могла, что в молодости она была такой робкой и застенчивой. Хотя… если неизвестно кто вваливается к тебе с любимым тортом и сулит буквально звезды с небес, тут, пожалуй, проще прикинуться дурочкой — чтобы с явным психом не спорить. А «Захер» был действительно Вериным любимым тортом, который она «в прошлой жизни» не ела… да наверное с момента возвращения в СССР и не ела. Правда, потом появилась «Прага», по сравнению с которым «Захер», хотя и был «прототипом», казался неудачной подделкой. И Вера с усмешкой вспомнила, как она, будучи уже учительницей в школе, раз в неделю специально в Москву ездила, чтобы купить «Прагу» на станции «Комсомольская»: ее туда привозили прямиком из ресторана и продавали в буфете на балконе радиальной линии. А что торт уже порезали и каждый кусочек в отдельную бумажку завернули, так это была мелочь неважная: вкус от этого не менялся, но в ресторане-то торт можно было и не купить (они там быстро как-то заканчивались), а в этом буфете в метро он был всегда.
Кстати, подумала Вера, нужно будет научить и университетского кондитера «Прагу» печь: рецепт она знала, просто руки не доходили себя таким образом порадовать. А если человек за приготовление тортов зарплату получает, то пусть он ее и радует! И Веру Андреевну: из Сергиева-то тоже до Москвы на электричке доехать не особо долго… Правда, метро «Комсомольская-радиальная» здесь пока еще не появилась, и неизвестно, когда появится и появится ли вообще — но будем надеяться на лучшее. А вот химзавод в Сергиеве… Старуха подумала, что уговорить Берию завод разместить именно там у нее получится. Точно получится, потому что она уже приготовила для показа начальнику то, что этот завод будет производить…
А уже приехав домой, поужинав и уложившись в кроватку, Вера вдруг поняла, что «изначальная Вера Андреевна» — это все же совсем другая женщина. Потому что она еще не прошла войну, а война — она людей меняет очень сильно, иногда вообще до неузнаваемости. Разве могла Вера тогда, до войны, даже подумать, что можно просто ударить ребенка? А во время войны она детей лупила не жалея, лупила за невыполнение плана. Потому что не просто знала, а буквально спинным мозгом чувствовала, что каждый несделанный взрыватель — это еще минимум один убитый советский человек на фронте. Совсем убитый, насмерть, так что слезинка избитого, но план все же выполнившего, ребенка всё окупит. Да пусть он хоть обрыдается, но спасет несколько наших жизней! А вот те, кто умышленно отправляет людей на смерть, причем смерть бессмысленную… Вера вдруг вспомнила кое что, о чем она, вроде бы, и знать не должна была — но это ее не удивило. Совсем не удивило, а даже, скорее обрадовало. И заснула она с улыбкой на лице. С очень такой хищной улыбкой…
Глава 13
Городецкий автозавод вкупе с новыми нефтеперерабатывающими производствами прилично так толкнули вперед и вверх добычу всяких полезных ископаемых. Потому что появление довольно неплохих и достаточно мощных моторов помогли заводам, делающим технику для добычи этих ископаемых, выпускать лучше и дешевле. Так, например, в Коврове — где в тридцатом году изготовили паровой экскаватор с ковшом емкостью в кубометр, повторить его в варианте не с тремя паровыми машинами, а с двумя моторами уже бензиновыми, и стоимость экскаватора (как и трудоемкость его изготовления) сразу упала на треть, а завод теперь оказался в состоянии этих экскаваторов производить по штуке в неделю. А в Лысково в апреле заработал завод (как и большинство предприятий НТК небольшой), где начали делать тяжелые «карьерные» грузовики-самосвалы, способные перевозить сразу по семь тонн того, что накопает экскаватор. А чтобы эти самосвалы могли ездить, в Воротынце заработал и небольшой шинный завод, где делались шины именно «большие».
