Совок 9 (СИ) - Агарев Вадим
— Ты передала Сергею Егоровичу то, что я сказал? — огибая меня взглядом, злобно вопросил майор свою посыльную.
— Передала! — быстро закивала головой та, — Всё, как вы велели, передала, Алексей Константинович! Слово в слово!
— В чём дело, Сергей Егорович? — через силу встретился со мной взглядом мой начальник. — Можете быть свободным! До конца следующей недели я вас освобождаю от посещений оперативных совещаний! — с большим облегчением отвернулся от меня в сторону окна Данилин, после того, как произнёс последние слова.
Я обвёл глазами притихших сослуживцев в надежде увидеть на их лицах хотя бы малую часть интересующей меня информации. Но тщетно! Почти все коллеги, за исключением трёх-четырёх, так же, как и майор, предпочли отвернуться или опустить глаза. Скорее всего, они и сами терялись в догадках.
— Есть, быть свободным, товарищ майор! — отреагировал я, не перебарщивая с подобострастием. Дабы в воспалённый разум начальника не закралась мыслишка, что я таким образом над ним глумлюсь.
После чего, уже не глядя на коллег, обошел Антонину и быстро покинул следственную Голгофу Октябрьского РОВД.
Теперь я, как мне представляется, понимал, что происходит с моим руководством. Не так уж незаметна причинно-следственная связь между сегодняшними посещениями дергачевских чертогов. Моим и данилинским визитами. Да и хрен с ним, главное, из этого нервического водевиля можно и нужно выжать максимум бонусов и преференций.
Взяв из сейфа кое-какие бумажки, я покинул здание Октябрьского РОВД. Проверился на всякий случай. Для чего зайдя в аптеку на углу, пришлось там почти десять минут поизучать ценники на витринах. После чего, загрузившись в никитинскую шестёрку, выдвинулся в сторону его гаража.
Машину на этот раз я оставил не в соседнем дворе, а в том, который через дорогу. После чего, перейдя проспект, начал неторопливое движение по «улитке», с каждым витком сокращая радиус до гаража «колбасника».
Обнаружить что-либо подозрительное, мне не удалось. Оно и понятно. Если здесь работает профессионалы из «седьмого цеха», то обнаружить их шансов у меня немного. Тем более, не имея на теле даже «щекотильника», реагирующего на УКВ-переговоры топтунов.
Однако, еще не вечер и до назначенного времени почти два часа. Значит еще какое-то время будем бить ноги. Вот только сначала нужно ненадолго заглянуть в никитинский гараж. Я давно уже усвоил, что самые удачные и эффектные экспромты получаются после тщательнейших расчетов и множества пошаговых их репетиций.
В гараже я задержался не более, чем на двадцать минут. Судя по так и стоявшим на верстаке золото-валютным запасам, второго комплекта ключей у Никитина действительно не было. Тщательным образом заперев калитку в воротине на оба замка, я быстро покинул место будущей встречи. Изменить которое, до двадцати ноль-ноль уже не получится.
Целый час я наматывал круги, запахнувшись в серую фланелевую хламиду пенсионерского стиля, которую специально приобрёл по пути сюда от райотдела. Почти восемь рублей убытков, но зато это чудо советского легпрома, вкупе с лоховской кепкой и слабо-диоптрийными очками, делали меня другим. Кем угодно, но не лейтенантом Корнеевым.
Контрнаблюдение за объектом «Гараж» я обнаружил за тридцать четыре минуты до оговоренного времени. Осуществлялось оно вопиюще непрофессионально. Из чего в моей голове спроецировался вывод об отсутствии квалифицированных и по-настоящему доверенных кадров у спёкшегося бэха. Если бы у майора Никитина был хотя бы один толковый фискал или внештатник, было бы иначе. Он бы эту, разодетую в дорогие разноцветные тряпки профуру, к своему оперативному мероприятию не привлёк. Особа, лет тридцати, сидела на лавке детской площадки и непрерывно крутила головой, сканируя две арки, ближайший проезд и, разумеется, сам гараж.
Дождавшись за углом соседней пятиэтажки до без пяти восемь, я, неспеша двинулся через двор к гаражному ряду. Подойдя к нужным воротам, я начал неторопливо отпирать замки калитки. При этом я не оставлял без внимания рыжеватую Мату Хари среднего нечерноземья.
Я уже тянул на себя металлическую дверь, когда кося правым глазом, заметил, что мимо шпионки медленно прошагал её резидент обэхээсной наружности. На его брошенный в сторону разноцветной дамы взгляд, доморощенная «семёрочница» вскочила с лавки и, подойдя к своему «колбасному» Штирлицу, что-то зашептала.
Подивившись невысокому профессионализму охранно-экономической службы городского УВД, я с досадой сплюнул на асфальт и шагнул через порог воротины. Щелкнув выключателем освещения, я принялся ждать, когда «колбасный» конспиролог почтит меня своим присутствием.
Показавшийся в калитке майор Никитин, держал в левой руке самый настоящий пистолет Макарова.
П#здец, девушки, мы приехали! Интересно, когда он его взял наизготовку? Многих обывателей этого двора он успел возбудить своими экзерсисами с этой убийственной оснасткой?
— Руки подними! — снова ощущая себя старшим начальником, скомандовал Игорь Евгеньевич, — и держи так, чтобы я их видел!
Н-да, вот это дебил! Всем дебилам дебил! А ведь он, сука, пришел меня убивать.
Глава 16
Терзать столь ранимую обэхээсную душу майора Никитина и тем самым подвергать себя опасности преждевременной летальности, мне не хотелось. Поэтому с исполнением поступившей команды я медлить не стал и руки свои поднял. Но не высоко, а так, символически, примерно на уровне груди. В левой руке у меня, как была, так и осталась папка с бумагами. Которые я специально захватил, чтобы этого перевозбудившегося придурка с ними ознакомить. Как раз для того, чтобы он проникся пониманием, что я не тот, в чью сторону можно щелкать зубами и направлять оружие.
— Ну, поднял! — медленно повернулся я лицом к своему пленителю, — Дальше-то, что? Ты бы лучше дверь за собой прикрыл, а то неровён час, кто-нибудь полюбопытствует и сюда заглянет. И дуре своей рыжей скажи, чтобы перед воротами не маячила, незачем нам внимание привлекать!
— Заткнись! — озлобленно оборвал меня Никитин, — И советы свои ты при себе оставь! Кто ты есть, чмо сопливое, чтобы меня поучать⁈ — продолжил накачивать себя импульсивной агрессией бэх. Опасный сейчас не столько наличием у него пистолета, сколько своей нервной неуравновешенностью.
Дверь он, однако, затворил, махнув рукой кому-то в сторону воли. Своей, не в меру яркой знакомой, надо полагать.
— Майор, для тебя я тот, от которого сейчас зависит, останешься ты пока на свободе или уже сегодня заселишься в камеру СИЗО! — стараясь избегать ненужных резких и обидных интонаций, ответствовал я, непонятно с чего, раздухарившемуся Борису Евгеньевичу.
— Ты, не психуй и пистолет свой от меня в сторону отведи! Не дай бог, рука дрогнет, пальнёшь и тогда уж точно расстрела тебе не миновать! — ровным монотонным голосом пытался довести я до взвинченного и, пока еще не развенчанного, предводителя городских «колбасников», свои здравые мысли. — Я тут тебе кой-какие бумажки принёс, ты бы, майор, посмотрел их, перед тем, как любое из решений принимать! А уж, тем более, перед тем, как что-то делать! — еще раз покачал я зажатой в левой руке папкой.
Пистолета Никитин от меня не отвёл, но на мою левую руку взгляд переместил. «Колбасник», он и в Африке «колбасник». Но я даже и не подумал, чтобы попытаться как-то воспользоваться инфантильностью экономического защитника родины. В такой ситуации напуганный дурак порой опаснее профессионала. Спрогнозировать и просчитать поведение обезьяны с гранатой невозможно, тем она и восхитительна.
Зато и уважение, ко всякого рода документации, у этой братии в крови присутствует по определению.
— Что там у тебя? — без какого-либо товарищеского корпоративного доверия, скривил рожу мой недобрый визави, — Мне твои бумажки смотреть без надобности! — стараясь незаметно рыскать глазами по верстаку, полкам и углам, пытался блефовать Борис Евгеньевич. Нужных ему ёмкостей со своими богачествами, он так нигде и не узрел.
