Александр Михайловский - Мир царя Михаила (СИ)
- Это не просто какой-то насос, - ответил мне Макаров, - это топливный насос высокого давления. Как меня уверили, при применении этой штуки КПД вашего двигателя поднимется с двадцати восьми процентов до сорока. Сравните это с пятью процентами КПД паровой машины тройного расширения, и вы увидите, какой плюс получит наш флот при использовании вашего двигателя.
- Наверное, - немного неуверенно пробормотал я, - надо сначала попробовать…
Адмирал Макаров огладил свою знаменитую бороду, - Я тут вчера радио-депешу от Государя получил. Принято окончательное решение осваивать Северный Путь в Азию. Теплые моря, как вы понимаете, пока контролируются англичанами. Будем строить для Арктики специальные корабли-ледоколы. Вот на них и попробуете свой двигатель. За основу возьмем мой проект ледокола “Ермак”. Работать будем с вами вместе - вы по машине, я по кораблю. Строить будем на Балтийском заводе. Потребная мощность силовой установки не менее девяти тысяч лошадиных сил. Договорились, Густав Васильевич?
Я не знал, что и сказать. Такое предложение было крайне неожиданным для меня. Действительно - с корабля на бал. С другой стороны, при поддержке адмирала Макарова, это действительно может стать прорывом, и я никогда себе не прощу, если не сумею воспользоваться предоставленным мне шансом.
- Э, да… - только и смог вымолвить я, - Степан Осипович, я согласен. И для начала мне хотелось бы знать, должна ли это быть одна машина на девять тысяч лошадиных сил, или можно использовать две машины каждая в половину требуемой мощности?
- Желательно одна, - ответил мне адмирал, два винта слишком уязвимы для обломков льда, затягиваемых при движении под корпус. Если вы согласны, то рабочее место для постройки и испытания вашей машины мы вам предоставить вам прямо тут в Кронштадте, на Пароходном заводе. И кланяйтесь добрейшему Александру Васильевичу. Как только вы скажете, что согласны, он обеспечит вас всем необходимым для вашей инженерной работы.
- Да, Степан Осипович, - кивнул я, - считайте, что я полностью согласен. Где-то после Пасхи представлю вам переделанный под ваши требования проект тринклер-мотора с этим вашим насосом высокого давления.
Лицо Макарова сразу стало серьезным, - Ну, Густав Васильевич, тогда начнем, помолясь. И запомните, раскачиваться нам некогда.
Адмирал взял со стола колокольчик и позвонил. В дверях появился адъютант.
- Гриша, - сказал Макаров, - распорядитесь там, чтобы нам с Густавом Васильевичем принесли чаю. Мы еще тут с ним немного поговорим, так сказать, приватно. Сделай так, чтобы нам никто не мешал.
Часть 11. Из искры возгорится пламя.
23(10) марта 1904 года. Утро. Женева. Улица Давид Дюфур, 3.
Ирина Андреева, журналистка и просто красавица.
К товарищу Ленину мы отправились вдвоем с Сосо. Я все время улыбаюсь, когда так обращаюсь к будущему генералиссимусу и “отцу народов”. Сосо. Только это он когда еще станет знаменитым товарищем Сталиным. А сейчас я иду по весенней Женеве рядом с молодым и обаятельным человеком, которого зовут просто Иосифом. Насколько я помню, “стальной” псевдоним у него появится только лишь через девять лет.
А почему мы идем к Ленину вдвоем? Ну, тут все просто. Заваливаться толпой в небольшую двухкомнатную квартирку на улице Давид Дюфур было как-то… Ну, в общем, не удалось бы толком поговорить. А главное - это то, что на Николае Арсеньевиче был русский военный мундир. Это должно было бы сразу насторожить Владимира Ильича, и как всякого российского интеллигента ввести в ступор, и тогда разговор с ним у нас вряд ли бы получился. А вот появление товарища по партии, пусть и не известного лично - Коба и Ленин были знакомы лишь по переписке, - да еще с представительницей прекрасной половины рода человеческого, вряд ли должно было насторожить Ильича. Со старшим лейтенантом Бесоевым Ленин поговорит после, когда мы выложим на стол все карты. Если, конечно, он еще захочет с ним говорить. Ну, поживем - увидим.
Вот мы и пришли. Сосо идя со мной, старался меня развлечь, рассказывая по дороге разные смешные истории времен своей учебы в Тифлисской семинарии, у двери квартиры Ленина вдруг замолк и стал серьезным. Он даже немного оробел. Потом, видимо, собравшись с духом, дернул за веревочку дверного молоточка.
Через минуту дверь открылась, и в проеме появилась фигура невысокого плотного человека с маленькой рыжеватой бородкой, круглым лицом и большой залысиной, открывавшей огромный лоб. Он посмотрел на нас умными и проницательными глазами, и, видимо, сразу поняв, что перед ним стоят соотечественники, слегка картавя, спросил, - Вы откуда, товарищи?
- Товарищ Ленин, - сказал Сосо, приподнимая шляпу, - мы из России. Вы должны меня помнить - помните, посылали мне письмо в Иркутскую губернию в декабре прошлого года. Вы еще в нем давали советы о том, чем наша партия должна заниматься в самое ближайшее время.
Ленин на минуту задумался, а потом, рассмеявшись заразительным, чуть гортанным смехом, воскликнул, - постойте, постойте, вы - товарищ Коба. Помню, как же, помню. Только вам в ссылке в вашей Сибири еще сидеть и сидеть… Так значит, вы сбежали? - Ай, да молодец…
Потом он повернулся и крикнул куда-то вглубь квартиры, - Надюша, Наденька, посмотри, кто к нам пришел! Еще один сибиряк добрался до нас. Помнишь, я тебе рассказывал про одного товарища с Кавказа. Его сослали в Иркутскую губернию, если я не ошибаюсь… - тут Ленин задумался на мгновение, - в Балаганский уезд, - смешное название, - помнишь, мы еще с тобой над этим от души хохотали…
Потом, спохватившись, Владимир Ильич пригласил нас пройти в квартиру. Хоромы у него были, конечно, не боярские. Обычная двухкомнатная квартира, в которой в здешних местах жили рабочие или мелкие клерки. В каждой комнате по небольшому окну, маленькая кухня - в общем, что-то вроде нашей “хрущевки”. Обстановка в доме тоже была скромная - в одной комнате, по-видимому, спальне, которая одновременно служила чем-то вроде гостиной, стояла железная кровать с тощим матрасом, рядом с ней небольшой столик и три стула. В соседней комнате, как я поняла, жила мать Надежды Константиновны, Елизавета Васильевна, тихая симпатичная старушка. Выйдя из комнаты, и увидев, что к дочери и зятю пришли гости, она ни слова не говоря, отправилась на кухню, чтобы, по русскому обычаю, поставить чайник.
Сосо, немного освоившись, представил хозяевам меня, сказав, что я “наш товарищ из Петербурга”. Ленин галантно со мною раскланялся, а Крупская скользнула по мне острым взглядом, словно провела острым ножом по тарелке. Я даже немного вздрогнула. Ну, да и бог с ней - когда она узнает, с чем мы к ним пришли, ей будет не до ревнивого разглядывания незваной гостьи.
- Вам, товарищи, очень повезло, - сказал Ленин, предложив нам присесть, - еще бы полчаса, и вы бы меня уже не застали. Я собрался поработать сегодня в местной общественной библиотеке. Ну, да и ладно!
Азартно потирая руки, он спросил у нас, - рассказывайте скорее, что там сейчас происходит в России. Мы здесь в Швейцарии ничего толком понять не можем. Какие-то странные сообщения с Дальнего Востока, странный быстрый разгром Японии, это убийство царя, мятеж гвардейцев… Сумасшедший дом какой-то!
Мы с Сосо переглянулись, и он, вздохнув, начал свой рассказ, начиная с того момента, как прибывшие из Петербурга неизвестные люди, вызволили его из Батумской тюрьмы.
Поначалу Ленин и Крупская слушали его рассказ с иронической усмешкой, и с плохо скрываемым недоверием. Но потом, мало-помалу недоверие сменилось удивлением. Окончательно добили их прекрасные цветные фотографии, на которых были изображения наших бронетранспортеров, стоящих у Зимнего дворца, “спецов”, в боевой раскраске с приборами ночного видения на шлемах, и несколько фото с Тихого океана, на которых были запечатлены вертолет, взлетающий с палубы “Москвы”, тонущие броненосцы адмирала Того, и ведущий на полном ходу огонь по противнику эсминец “Адмирал Ушаков”.
Когда же Коба впервые упомянул о нашем вневременном происхождении, его рассказ неожиданно был прерван звоном стекла. В дверях стояла бледная, как полотно Елизавета Васильевна, а на полу лежал поднос, разбитые стаканы и рассыпавшееся из блюдца печенье.
- Господи Иисусе, спаси и сохрани, - бормотала крестясь старушка, - да как же это - из будущего провалиться в прошлое? Не иначе это козни врага рода человеческого…
- А может быть, и божий промысел, - сказал Сосо, - или каких других сил, которых наша наука еще не открыла. Но, в то, что это факт, вы, Владимир Ильич, можете поверить. Вот, Ирина прямо оттуда…
- Да, - добавила я, - ведь не может враг рода человеческого сказать - поступайте по совести. Как вы считаете, товарищ Ульянов?
Только тут до Ленина и Крупской дошло, что девица, сидящая перед ними, и меланхолично слушавшая рассказ Кобы, и есть гостья из будущего.
