Тиран Золотого острова (СИ) - Чайка Дмитрий
— Одари меня своей дружбой, — ответил я. — И мы будем в расчете. Стань моим гостеприимцем. В той земле, откуда я пришел, такие узы священны. Они ближе, чем родственные. У нас скорее обидят брата, чем того, кто преломил с тобой хлеб.
— Чего ты хочешь от меня, тиран Эней? — прямо спросил Арксад, который дураком отнюдь не был. — Я не стану воевать за тебя. Такая дружба сделает меня врагом с теми, кто живет на закат отсюда. Мне невыгодна такая вражда, я могу не вынести ее. Ахейцы Крита ненавидят тебя, это все знают. Здесь новости идут с той же скоростью, с какой ветер наполняет паруса наших кораблей.
— Я воюю за себя сам, — улыбнулся я. — И я не боюсь рыбаков, которые возомнили себя повелителями волн. Мне нужен проводник по этим водам, нужен приют для моих купцов, и тот, кто даст им спокойный сон. И здесь, на северном побережье, и на восточном, у руин древних дворцов. Я буду давать за это железное оружие для мужчин и украшения для женщин. Ты будешь сыт и силен, а твоя жена будет хвастаться новыми серьгами перед соседками. С хорошим оружием ты надерешь задницу ахейцам и возьмешь себе их поля и скот.
— Это мне подходит, — весело оскалился Арксад. — Хорошая сделка! Мы не тронем твоих людей, а ты будешь давать нам за это железо и золото. Мы договорились, Эней! Я клянусь Ванакой, Великим Богом, творцом сущего, и девой Бритомартис, покровительницей морских охотников, что не трону ни твоих людей, ни их добра. Они будут гостями в моем доме, под защитой наших богов и наших обычаев.
— Я клянусь богом Поседао и Апалиунасом, покровителем моего рода! — поднял я правую ладонь. — И ты сам, и любой, кто ходит под твоей рукой, будете желанными гостями в моем доме. Никто не обидит вас и не тронет вашего добра, а если и тронет, то я возмещу взятое, а обидчика примерно накажу.
— Друзья! — протянул руку вождь. — Выпить надо за это.
— Выпьем, конечно, — согласился я. — Я вернусь весной, когда день станет равен ночи. Собери, славный Арксад, других царей острова на пир. Я приеду с подарками.
— Ты имеешь в виду истинных царей? — насупился критянин. — Мы не знаемся с данайцами, которые живут сейчас у священной горы Ида и в Кноссе. Царь Идоменей — враг нам.
— Только критяне, — успокоил я его. — Я и сам не люблю ахейцев. Уж слишком их много. Надо бы сделать поменьше.
— Да! Точно! — заревел Арксад и полез обниматься.
Вот теперь мы с ним настоящие друзья. Здесь дружить просто. Дари подарки, наливай вино и говори то, что хотят слышать эти люди. И тогда они твои… Ровно до того момента, пока им самим это выгодно.
Глава 15
— Парос, господин! — показал вправо кормчий-критянин, которого я нанял в Итане. Кноссо пошел с караваном в Египет. Он поклялся, что знает тамошнее побережье как свои пять пальцев и проведет корабли без приключений.
— Антипарос! — это критянин показал влево, на случай если вдруг я окажусь настолько туп, что сам об этом не догадаюсь.
Эти острова хорошо видны с вершины моего акрополя, когда над морем ясно, но я здесь еще не бывал. Оказалось, что кормчего мы взяли не зря. Ширина пролива между этими двумя островами– метров восемьсот в самом узком месте, а в середине его бог Поседао щедро рассыпал целую пригоршню острых скал и островков. Наверное, плавать здесь в темноте — то еще приключение. Потому-то кормчий принял вправо, почти прижавшись к берегу Пароса. С противоположной стороны пролива, где в глубине бухты стояла приличных размеров деревушка, на нас пялились местные, но выходить на промысел не решались. Они уже знали, кто почтил их визитом, а потому в горы потек жидкий ручеек, состоящий из баб, детей и истошно мемекающих коз. Тут, на островах, не ждут ничего хорошего от сильного каравана, идущего мимо. Я гордо отвернулся от голодранцев и начал разглядывать берег Пароса, который уж точно был куда богаче и многолюднее.
Впрочем, испытания последних десятилетий затронули и это место. Торговля пала. Нищее поселение, стоявшее на северо-восточном побережье острова, городом назвать можно было только с большой натяжкой. Обычная кикладская дыра, окруженная невысокой стеной, где живет сотня семей в каменных хижинах, перекрытых плитами сланца. Весной они бьют тунца, который с маниакальным упрямством набивается в этот пролив, да так, что почти не видно воды. А в остальное время они сушат соль, лепят горшки и пасут коз на поросших жестким кустарником холмах. Пахотной земли здесь немного, но ее все равно куда больше, чем на Сифносе. Парос ведь больше раза в два, чем мой остров.
— Заночуем здесь! — показал я на берег, откуда уже побежали под защиту стен рыбаки и их семьи. Эти тоже не рискнули снарядить свой утлый флот, чтобы проверить на прочность три биремы, что говорит о присутствии у местных жителей некоторой толики здравого смысла.
Корабли вытащили на берег носами к морю и закрепили деревянными упорами, а я, наломав зеленых веток, двинулся к стене городка, с которых на меня смотрели испуганные глаза местных, готовых драться насмерть за свою честь, свободу и запасы козьего сыра.
— Я Эней, тиран Сифноса! — крикнул я. — Клянусь именем бога Поседао, что ни я, ни мои люди не причинят никому вреда. Мы не тронем ни женщин, ни вашего имущества. Я пришел говорить по торговым делам.
Суета на стене и озадаченный гомон длился минут пять, после чего там появился крепкий пожилой мужик в бронзовом шлеме, который смотрел на меня с крайне озадаченным видом.
— Я Пелеко, басилей Пароса, — крикнул он. — Какая торговля тебе нужна, Эней? У нас тут нет ничего, кроме моря и камня.
— Камень! — кивнул я. — Меня интересует белый камень, который вы добываете в горах. Мне нужны блоки из него. Я хочу построить кое-что и готов за него платить серебром.
— Но мы ничего их него не строим, — озадаченно посмотрел на меня басилей. — Тут полно другого камня, который не нужно тащить издалека. Из белого камня мы вырезаем фигурки богов и большие горшки, но строить из него дом… Зачем? Не понимаю!
— Ты готов добыть для меня этот камень, — терпеливо спросил его я, — обтесать и погрузить на корабли?
— Да мне и нечем особенно, — почесал затылок удивленный басилей. — Молоты нужны, клинья и пилы. Инструмента понадобится много.
— Я тебе его дам в счет оплаты, — ответил я ему. — Ну, что, ворота откроешь? Я скоро сверну шею, глядя на тебя снизу вверх.
— Тебя впущу, — ответил после некоторого раздумья басилей. — А твои люди пусть останутся на берегу. Я знаю, как ты обошелся с бывшим царем Сифноса, Эней. Мне не хочется повторить его судьбу.
— Так будь умней, чем он, — усмехнулся я. — Открывай, Пелеко. Сегодня тебе ничего не грозит. Мы с тобой точно договоримся.
Мы отплыли на рассвете и, обогнув Парос с севера, пошли в сторону Наксоса, до которого отсюда рукой подать. Между этими островами плыть полчаса, нужно лишь обойти скалы и мели, защищающие Парос от незваных гостей. Таких, как мы.
Наксос, по сравнению с остальными островами Кикладского архипелага просто огромен. Его даже нельзя обежать по кругу, как другие. Понадобится целый день, чтобы пройти его поперек из конца в конец. Как всегда и бывает, наличие столь обширных владений внушило местному вождю чувство неоправданного могущества. Он даже самому ванаксу Агамемнону не кланялся, острым чутьем провинциала поняв, что центр слабеет с каждым днем. Эта зависимость и раньше была эфемерной, а теперь ее и вовсе не стало, породив в этой дремучей деревенщине ощущение собственной непобедимости. Он и разговаривал со мной настолько высокомерно, что желание перерезать ему глотку становилось просто непреодолимым. Впрочем, меня удерживало от этого всего три вещи: принесенные клятвы, великолепного качества наждак и маленький черный камушек с блестящими краями, который замечательно притягивается к наконечнику моего копья. Ведь наждак, которым славен Наксос — это смесь корунда и магнетита. И магнетита здесь полно, раз с ним играют детишки во дворе. Кажется, у меня совсем скоро появится компас.
