13-й отдел НКВД. Книга 2 (СИ) - Барчук Павел
– А вот и Иван. – Бабуля отреагировала так, словно мы только недавно расстались и я не в казематах каких-то был, а чисто за хлебушком отлучился. – Видишь, даже за один день управились. Веди его сюда, Генрих Эдуардович.
Мой сопровождающий послушно направился в сторону, куда указывала Наталья Никаноровна. В итоге, мы оказались в комнате, сильно напоминающий люкс отеля в антураже древней Руси.
Посередине стояла огромная, королевских размеров кровать со столбиками и балдахином. Серьезно. В углу помещения виднелось не менее громоздкое трюмо с зеркалом в резной оправе. Рядом – шкаф, который можно использовать, как однокомнатную квартиру. Заходи – живи. Не представляю, сколько вещей туда можно впихнуть. Ещё дальше – два кресла с изогнутыми, украшенными львиными головами ручками. На полу – ковер. Здоровенный, ворсистый, темного цвета. Как апофеоз – высокая складная ширма, из-за которой торчал кусок ванной. Причем, судя по всему, размеры этой громадины соответствовали двум современным.
– Смотрю, Вы нигде не пропадете. В Москве апартаменты захапали. И здесь тоже не бедствуете.
– Люблю жить хорошо. Что поделаешь. – Бабуля указала Мацкевичу на одно из кресел, куда меня торжественно водрузили. Кстати, оно тоже значительно отличалось от стандартов, и в него, при желании, село бы ещё двое таких же, как я. Сам Генрих Эдуардович остался на ногах, только отошёл в сторону, ближе к окну, закрытому тяжёлыми гардинами с золоченым рисунком по темно-бордовому полю.
– Ну. Он цел, как видите. – Его слова предназначались бабуле, которая теперь стояла прямо напротив меня, изучая следы на моём же лице.
– Вижу. Цел. Но прийти в себя парню нужно. Иван… Так вышло… Совершенно случайно, оказавшись в гостях у господина фон Бока…
– Генерал-фельдмаршала… – На автомате поправил старушку.
– Ну, тебе он, может, и генерал, а для меня – господин. Пожилой женщине можно допускать вольности. Так вот. Сразу же встретились с Генрихом Эдуардовичем. Совершенно случайно. Нам, видишь ли, доводилось видеться в Москве пару раз.
Судя по словам бабули, Мацкевич ни сном, ни духом, что его драгоценный демон, которого он так хотел найти, сидит в Наталье Никаноровне. Потому как взгляд этого товарища был совершенно потерянный и на старушку с лисицей на шее, он смотрел исключительно, как на знакомого человека. Правда, не могу представить, где они встречались. И по какому поводу. В столице Никаноровна уже была сотрудником 13-го отдела. А Генрих бегал по городу в поисках книги и Иваныча.
– Совесть меня, знаешь ли, замучала. – Выдала бабка-демон. На эту фразу отреагировали мы оба, и я, и Мацкевич. У меня вырвался смешок, у Генриха просто глаза стали ещё круглее, хотя казалось бы, куда уж больше.
– А что такое, Наталья Никаноровна? С чего бы подобные странности? – Я даже не пытался скрывать сарказм.
– Ну, ты же понимаешь, нам нужно было прорваться сюда, к освободительной армии великого Вермахта. – Бабуля на долю секунды покосилась в сторону Генриха Эдуардовича, намекая мне, что данная пафосная фраза для него же, собственно говоря, и предназначена. Видимо, чтоб я ничего лишнего не ляпнул. – Пришлось воспользоваться твоей доверчивостью. Мы с Елизаветой очень благодарны, что ты подобрал нас на дороге. Помог. Даже удивительно было встретить такого парня в такой форме. Неиспорченного ещё.
Наталья Никаноровна несла полную ахинею, но так понимаю, это была официальная версия нашего знакомства. Выходит, я типа ехал в Калинин с секретными пакетом и посадил к себе в машину двух малознакомых женщин. Да уж. Выполнение секретного задания – уровень «бог». Хотя, если сделать скидку на возраст, малый опыт, то, может, и прокатывает.
– Ты уж извини, что мы в качестве благодарности так с тобой поступили. – Бабуля скромно опустила взгляд, всем своим видом демонстрируя раскаяние.
– То есть, вот это – Я сделал жест, обведя рукой вокруг лица и намекая на его состояние, – Ваша заслуга?
– Ну, ты пойми. Нам же надо было тебя как-то сделать недееспособным. – Наталья Никаноровна прижала ладони к груди, отчего лисица, висевшая на ее шее будто приподняла свою голову, уставившись на меня крупными бусинами, которые заменяли глаза.
– Ничего себе… Вы подошли к этому вопросу ответственно. – Вот к месту вспомнишь поговорку, с такими друзьями врагов не надо.
– Давайте ближе к делу, – Подал голос Мацкевич. Он нервничал и переминался с ноги на ногу.
– Хорошо. Так вот. Когда тебя уже тут из машины то вытащили, Генрих Эдуардович случайно увидел и узнал. Расспросил меня, откуда ты взялся. И вот что выходит, Иван, наш добрый друг… – Бабуля посмотрела на Мацкевича. Я тоже. Выражение его лица быстрее ассоциировалось с любым другим словом, но уж точно не с тем, какое использовала Наталья Никаноровна. Дружбой там и не пахло. Однако, бабуля продолжила. – Ты должен что-то Генриху Эдуардовичу. Говорит, какая-то важная вещь, принадлежащая ему, оказалась у тебя. Так вот он согласился помочь в обмен на эту вещь. Даже фон Бока уговорил. Уж не знаю как.
Мы оба снова обратили свое внимание на Мацкевича. Тот от столь пристальных взглядов начал ещё активнее топтаться на месте. Очевидно, пояснять нам свою тактику с генералом этот тип не собирался. Хотя, предполагаю, все опять же сходится книге. Не вижу других причин, чтоб немецкий полководец, имеющий целью разгром советских войск, вдруг внезапно проявил душевную доброту и лояльность. Должна быть весомая причина, по которой он бы разрешил Генриху забрать меня из рук маньяка в перчатках.
– Так что, Иван? – Наталья Никаноповна буквально буравила меня взглядом. Она весьма красноречиво намекала на какой-то определенный ответ.
– Есть одна штука. Только ее оставил в Москве. Не таскать же с собой по полям. – Я постарался, чтоб голос звучал правдоподобно.
Мацкевич буквально расцвел, услышав желаемое. Даже волосы вроде прилегли обратно, а безумный блеск глаз стал чуть тише.
– Где она? – Он до ужаса напоминал мне в этот момент человека, который очень долго шел по пустыне, лишенный какой-либо влаги, а теперь ему сообщили, в каком направлении колодец. Такое чувство, что рванет в сторону столицы прямо сейчас. Пешком.
– Говорю же. Оставил в Москве. Припрятал надёжно. Чтоб вытащить из тайника, надо вернуться самому. Объяснять местонахождение и не могу, и не хочу. Расскажу, а меня он – Я кивнул на Генриха, опять фашистам сдаст. Поэтому, не обессудьте, но расклад такой. Я возвращаюсь в город, достаю необходимую вам, Генрих Эдуардович, вещь. Ну и все. На этом история заканчивается обоюдным счастьем.
– Хитришь?! – Мацкевич вдруг резко сорвался с места и подскочил прямо ко мне, наклонившись при этом так, чтоб наши лица оказались на одном уровне. Настолько близко, что я мог рассмотреть, как пульсируют его зрачки. Честное слово. Они будто жили своей, самостоятельной жизнью, отдельно от всего организма. Я, конечно, не врач и даже не патологоанатом, но однозначно у старины Генриха очень большие проблемы со здоровьем.
– Нет. И… отойдите подальше. Вы меня нервируете. Своим странным поведением. – Мацкевич пару минут смотрел мне в глаза, а потом все же вернулся на исходную позицию. – Хочу гарантий. Поэтому, договор такой. Мне нужно неделю хотя бы, дабы прийти в норму, в таком виде не могу появиться. А афишировать свои каникулы в гостях у немецкого генерала вообще не планирую. Так понимаю, Калинин взяли целиком? Могу сослаться на то, что попал в мясорубку и так далее. Добирался пешком, туда-сюда. Обратно на машине с ветерком не явишься. К стенке тоже, знаете ли, не хочется. Вот уже на месте, в Москве, все отдам. Тайник только мне известен. Больше никому. Вам, Генрих Эдуардович нужна эта… вещь. – Не стал называть вслух, что именно за вещь. По легенде бабуля о ней не знает. – А мне нужна сохранность и целостность дорогого сердцу организма. Вот давайте договоримся. Я свои условия озвучил.
Мацкевич задумчиво принялся жевать губы. Книгу ему хотелось безумно, но и мне он, похоже, не сильно верил. А вот Наталья Никаноровна прямо посветлела лицом. Видимо, я все сказал верно.
