Ревизор: возвращение в СССР 2 - Серж Винтеркей
— Как это твой брат, дворянин, мог революционные идеи поддержать? — не понял я.
— Обычный молодой человек из обедневшей дворянской семьи, — пожала плечами бабушка. — Вот наши родители были настоящими дворянами, и при деньгах, и при богатом выезде. А мы с братом уже так, одно название. Отец разорился из-за войны. В девятнадцатом году умер. Мать осталось со мной восьмилетней на руках. Крутилась, как могла, уроки давала, что-то продавала из остатков былой роскоши. А когда мы из Белостока бежали, всё, что ценного ещё оставалось, бросить пришлось. Дальше мы жили как обычные советские люди. И историю эту никому не рассказывай, пожалуйста.
— Не скажу никому, понимаю все, — пообещал я. — А что же именно пришлось бросить?
— Мебель, книги, картины, фарфор, серебро, одежда, постельное… — начала перечислять бабушка.
— Фамильные драгоценности, — подсказал я.
— Никаких драгоценностей, — строго осадила меня бабушка. — Матери надо было на что-то жить, когда отец умер, меня растить, брата доучивать.
— Что, совсем ничего с собой не прихватили? — с сомнением глядя на неё, спросил я.
— Нет, — жёстко сказала бабушка и недовольно посмотрела на меня.
Я взглянул на маму, та старательно делала вид, что весь этот разговор её не касается. Что же это получается? Есть вероятность, что в нашей семье есть заначка на чёрный день? Я взволнованно выдохнул, не найдя подходящих слов. Ну у меня и семейка.
* * *
Эльвира сидела за столом, глядя на внука и снова и снова прокручивая в голове разговор с ним. Впервые за несколько лет она почувствовала на душе покой. Как будто пудовый камень с плеч свалился.
Паша был в девятом классе, когда она случайно заметила его интерес к Диане Полянской. Его тянуло к ней как магнитом. Надо было сразу ему все рассказать, но Поля была против, да и казалось, что Паша пацан еще, сам остынет, и все образуется. А оно вон как обернулось.
Эльвира даже сходила к Оксане, матери Дианы. Попросила поговорить с дочерью, чтобы та не поощряла Пашкин интерес к ней. А Оксана, оказывается, взяла и все парню рассказала об общем отце с ее детьми. Додумалась же!
Понятно теперь, почему Пашка ходил несколько дней как в воду опущенный. А потом с моста прыгнул.
С другой стороны, нет худа без добра, — невольно подумала Эльвира. Внук сильно изменился после того происшествия. Стал каким-то зрелым что ли, рассудительным. Она впервые перестала тревожиться о его будущем. Память, правда, потерял. Это плохо. Но может восстановится еще…
* * *
— Что от Никифоровны слышно? — перевел я разговор на другую тему. — Ты не была у неё? Как она?
— Не знаю, — ответила бабушка. — Надо бы, конечно, к ней сходить. Но завтра утром на работу. После обеда надо с детьми помочь. Ума не приложу, когда получится выбраться.
Вдруг в дверь постучали, и после непродолжительной возни в сенях в комнату зашла Никифоровна. Мы опешили настолько, что поначалу даже с ней не поздоровались.
— Что случилось у вас тут? Чего так странно смотрите? — спросила Никифоровна.
— Ты не поверишь! — первой пришла в себя бабуля, — только что о тебе говорили, и вот ты уже на пороге стоишь. Надо же как оно бывает.
— На ловца и зверь бежит, — с улыбкой поддержал я бабушку. — Здравствуйте, Анна Никифоровна!
— Здравствуйте все! — ответила Никифоровна.
Я заметил, что выглядит она озабоченной и немного растерянной.
— Что случилось у тебя? — спросила бабуля подругу, — выглядишь встревоженной.
Бабуля, похоже, тоже заметила, что с Никифоровной что-то не так.
— Да тут такое дело, — начала рассказывать та, — мне утром из области позвонили, назначили меня исполняющей обязанности заведующего базой вместо Цушко покойного. Что теперь делать, ума не приложу, куда мне заведование, я никогда этим не хотела заниматься.
— Да что вы, Анна Никифоровна, — тут же влез я, — это же отличная возможность. Вы будете очень хорошей заведующей, вы же честная и знаете все отлично. Столько лет проработали с Цушко бок о бок.
— Ну, это да, — согласилась Никифоровна со мной. — Дела-то я знаю хорошо, что там сложного, большую часть всего я сама и делала. Но просто как-то это все неожиданно, да и возраст у меня уже пенсионный. Удивительно, что они меня назначили.
— Да ничего удивительного, — вступила вразговор бабуля, — ты уже столько лет проработала на этой базе, знаешь там всех и все вдоль и поперёк, конечно тебя назначили, кого ещё назначать! Не могут же в области допустить, чтобы база простаивала без начальника, поэтому и назначили. Не переживай особо, просто делай то, что и раньше делала, и все будет отлично.
Я тут же подхватился. Ой, не права моя бабуля, не права!
— Анна Никифоровна, первое, что вам нужно сделать сразу же — это провести полную проверку на базе. Сами же понимаете, ваш бывший начальник был нечист на руку. Какие у него там были махинации, мы, может, и не знаем всего. Если вдруг что-то вскроется позже, то это все могут на вас повесить. Да что могут — и повесят! Кто-то же должен отвечать будет, не покойника же из могилы доставать и тащить в суд.
Никифоровна после моих слов слегка изменилась в лице. Видимо, потрясенная новостью о новом назначении, она как-то упустила из виду этот достаточно очевидный момент.
— Да, Паша, прав ты, — схватилась она за голову, — ой как прав! Нельзя мне пока дела принимать. Ревизию будем полную делать. Надо из области снова проверку заказывать. Срочно!
Никифоровна подхватилась с места и резко начала собираться.
— Подождите, Анна Никифоровна, — догнал я ее в сенях, — вы только проверяющих новых позовите. Помните ведь, что в прошлый раз было!
— Да уж, такое забудешь! — сокрушенно покачала она головой. — Другую комиссию попрошу прислать.
Сказав это, она умчалась на базу организовывать проверку.
Я вернулся на кухню. У сидящих за столом бабушки и мамы вид был по-прежнему ошарашенный.
— Ну и дела! Повидалась с подругой называется, — иронично сказала бабуля.
Мы рассмеялись.
— Кстати, бабуль, — вдруг вспомнил я, — мы сегодня вечером договорились со Славкой в баню сходить. Что туда надо?
— Полотенце, сланцы, мыло, мочалку, чистые трусы, майку, носки, — перечислила бабуля. — Ладно. Я сама всё соберу… — махнула она рукой, глядя на мой растерянный вид. — И расчёску не забудь, расчешись и подсушись хоть немного, прежде чем шапку надевать. А то будешь опять лохматый, как пугало огородное.
— Спасибо, — чмокнул я её в щеку. — Время ещё есть, полежу пару часиков. А то мы набегались сегодня.
— Я слышала, — усмехнулась бабуля, вспомнив Славкины рассказы.
Я лёг, не раздеваясь, поверх покрывала на
