Эволюционер из трущоб. Том 8 - Антон Панарин
— Да, разумеется, — кивнул я.
— Тогда мой первый вопрос звучит так: «Юсупов знает, что вы из рода Архаровых?»
— К сожалению, да. Вчера я решил, что это ваш сын, и представился ему.
— Печально… — задумчиво сказал барон. — Возникнут проблемы. И немалые.
— Не переживайте, от проблем мы вас с радостью избавим. Ведь я прибыл в Уфу для того, чтобы забрать с собой всю родню. У меня есть укромное местечко, где они могли бы разместиться и…
— Что вы сказали? Забрать детей Константина Игоревича? — перебил меня барон, приподняв брови.
— Именно так, — кивнул я. — Наш род проиграл сражение, но не войну. Пока мы живы, всё можно изменить. Начнём свой путь заново.
— Гхм… — кашлянул Титов, положил руки на стол и наклонился вперёд, глядямне в глаза. — Михаил Константинович, Уфа, безусловно, не тюрьма для ваших братьев и сестёр. Однако, у нас с вашим отцом было соглашение. После его смерти или взятия под стражу, забота о детях рода Архаровых ложится на мои плечи, а точнее, с того момента наши судьбы связаны.
— Связаны? — переспросил я.
— Как вы знаете, мои земли располагаются на границе с аномальной зоной. Мы постоянно сражаемся, пытаясь отбиться от тварей. А ваши братья и сёстры оказывают нам гигантскую помощь в сдерживании натиска.
— Тридцать человек? — удивился я, услышав его слова.
Среди детей явно нет ни одного абсолюта, да даже магистра, в лучшем случае там найдётся парочка витязей и один адепт. О какой помощи он говорит? Что могут сделать тридцать человек?
— Почему тридцать? — опешил Титов. — На попечении у меня находится две тысячи шестьдесят пять человек.
Ого! Больше двух тысяч человек! Выходит, что все россказни о том, что мой отец подрабатывал быком-осеменителем на полставки оказались брехнёй? Он не озабоченный тиран, а альтруист, дававший шанс на жизнь таким, как Серый и Макар? Занятно. Старик мне нравится всё больше и больше. Надеюсь, он жив. Хотя шансы этого и не так уж высоки.
— Вижу, вы удивлены что настолько много ваших родственников выжило? — улыбнулся Титов и откинулся на спинку кресла. — Сейчас они в военном лагере. Юрий проводит подготовку ребят. Как только она завершится, ваш род выполнит свой долг перед Титовыми и выступит на защиту границы.
— Вы сказали, что Уфа не тюрьма для моих братьев и сестёр. Выходит, если они захотят уйти, то никто не будет их останавливать?
— Михаил Константинович, боец по принуждению — это плохой боец. При первой же возможности он оставит позиции и сбежит. Зачем мне такие на границе? Я готов принять помощь лишь от тех, для кого слово «честь» — не пустой звук.
Глаза Титова блеснули, и я понял, что он тот ещё хитрый лис. Пытается вызвать у меня чувство вины, мол, я поступаю бесчестно, нарушая слово отца, так ещё и желаю всех Архаровых забрать отсюда. Что ж, могу понять. Его земли в критическом положении. Без должного усиления, ему конец. Тем не менее, сейчас я понимаю что мой импульсивный поступок в отношении Юсупова может сыграть мне на руку. Если этот аристократишка пожалуется гвардейцам, то барону придётся проводить моих родичей на выход. А там их буду ждать я и с радостью пригрею в Ленске.
— Дмитрий Антонович, я всё ещё питаю надежду забрать с собой хотя бы пару человек. Могу ли я увидеться с родственниками и предложить им перейти под моё начало?
— Пару человек? — переспросил Титов так, будто пробовал эти слова на вкус. — Да. Думаю, это возможно. — Его взгляд скользнул на мой перстень и остановился на нём. — Михаил Константинович, а что это у вас за перстень такой?
— Так уж вышло, что я наследник не только рода Архаровых, но и Багратионовых, — улыбнулся я.
— Нелёгкая у вас судьба. Возрождать два рода, канувших в лету…
— Не хороните нас раньше времени, — усмехнулся я.
— Даже и не думал этого делать. Род Архаровых всегда умел удивлять. — Титов постучал по столу, снова бросил беглый взгляд на перстень и сказал — Я был уверен, что все члены рода Багратионовых погибли.
— Моя мама сумела выжить. Она же передала мне перстень, который признал во мне главу рода.
— Да, да. Слышал, что у Багратионовых наследие передаётся таким странным способом. — Барон замолчал на секунду и, прищурившись, сказал. — Раз вы наследник рода Багратионовых, то к роду Архаровых больше не имеете никакого отношения, верно?
На его губах появилась лёгкая усмешка, от которой у меня по коже пошли мурашки, а в груди заклокотала ярость. Вот же, лис! Зацепился за мои слова и теперь скажет, что никого со мной не отпустит? Но злился я преждевременно. Барон, по своему обыкновению, захохотал.
— А-ха-ха-ха! Воистину, сын своего отца! В ваших глазах я видел, что ещё немного и вы броситесь бить мне морду. Не зря говорят, яблоко от яблони недалеко падает. Что ж. Довольно шуток. Идёмте, я провожу вас к Юрию и ребятам.
Глава 12
Поместье Титовых осталось позади. Мы ехали в скромной машинёнке с потёртыми сиденьями. Управлял машиной сам Дмитрий Антонович! Рядом с ним сидел Гав, мы же с Серым разместились на заднем сидении. Краем глаза я наблюдал за Титовым в зеркало заднего вида. У барона было такое выражение лица, будто он без памяти влюблён в колымагу, за рулём которой сидел.
Всю дорогу до острова я смотрел в окно, любуясь прекрасным парком, который сейчас был укрыт толщей снега. Но когда наступит лето, уверен, здесь будет невероятно красиво.
— А Кирюха сейчас в Уфе? — спросил капитан, без умолку болтающий с бароном.
— Кирилл Александрович… — барон тяжело вздохнул. — Умер прошлой весной. На южной границе пятёрка открылась, вот там он и погиб… Хороший был боец. Мог и абсолютом стать. Но не судьба.
— Жаль, — расстроенным голосом сказал Гаврилов и тут же добавил, уже веселее. — Он мне десять тысяч должен. Видать, решил помереть, чтобы не возвращать долг.
После этого барон и капитан расхохотались, а когда смех затих,
