Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
С Шустовой мы продолжали встречаться, хоть и не так часто, как ей, возможно, хотелось бы. Да и с Леной, нашей отделенческой медсестрой, если совпадали дежурства, тоже продолжали радовать друг друга без всяких обязательств. Клятвы верности мы с Таней пока друг другу не давали, так что я считал для себя возможным встречаться с кем хочу и когда захочу. Равно как и для неё. В конце концов, уже не мальчик, а проживший полноценную жизнь человек, могу позволить себе пойти немного вразнос.
Самое интересное, что и у мамы, кажется, начало что-то завязываться в плане личной жизни. Тот самый хирург из поликлиники Юрий Васильевич Луговой после того, как мама наконец избавилась от гипса, пригласил её отужинать в ресторан «Нева», находящийся на тихой улочке Белинского, совсем недалеко от нашего с Татьяной «Паруса». Причём в субботу вечером, когда, по идее, просто так в более-менее приличный ресторан пробиться не так-то просто, но у этого врача, похоже, имелся какой-то блат, так как столик за ним был зарезервирован.
В общем, мама ломаться не стала, согласилась. Ели салат, заливное, шашлык, осетрину в томате, пили красное грузинское вино, на десерт угощались кофе с пирожными. Ну и общались, рассказывали каждый историю своей жизни. Выяснилось, что Олег Васильевич в разводе уже семь лет, есть взрослый сын, который уже подарил Луговому-старшему внучку — ей полтора годика. Но как-то устал хирург от холостяцкой жизни, и непонятно, то ли он просто поделился наболевшим, то ли на что-то прозрачно намекнул.
Потом он проводил маму до дома, но напрашиваться в гости не стал. Тем более она и не приглашала, резонно посчитав, что они пока не настолько близко знакомы. Договорились как-нибудь ещё разочек культурно отдохнуть. Что ж, буду только рад, если у мамы получится устроить личную жизнь, благо моими стараниями со здоровьем у неё всё в порядке, да и выглядит она явно моложе своих лет.
— Ну и что ты сама думаешь, достоин он тебя? — спросил я маму без обиняков, когда она мне всё это рассказала.
— Ой, Сеня, даже не знаю, — вздохнула она. — Вроде хороший такой, обходительный… Надо всё-таки получше его узнать, а то мы встречались только один раз.
— Тогда и решай так, как подсказывает тебе сердце, оно никогда не обманывает.
«Поверь мне, как опытному кардиологу», — добавил я про себя.
Тем временем я умудрился сам заболеть. Промочил ноги во время кратковременной оттепели, пока шёл на работу, сменную обувь надел, а запасных носков у меня не было. Так и сохли на мне, а вечером начался кашель, и в итоге дело дошло до бронхита с температурой за 38. И я снова пожалел, что ДАР, которым меня снабдила небесная канцелярия, не способен исцелять своего владельца. Реальный недочёт, товарищ Рафаилов!
Но, к счастью, обошлось без осложнений. Недельку повалялся дома, читал книги, пил чай с мёдом и вареньем, общался с соседями, которые навещали меня ежедневно, и по моему списку делали покупки. Да и от себя то и дело что-нибудь приносили. Сварила Наталья борщ — и меня угощает. Напекла пирожков с капустой и яйцом — опять же мне несёт. А ещё они лечили меня нутряным салом, чайная ложечка которого вкупе с половиной стакана подогретого молока принималась на ночь. Не соседи, а золото, хотя лекарство на вкус была та ещё гадость! Мне даже стыдно стало, что я не подлечил их Ленку. Уж не убыло бы с меня.
Наталья вообще могла прийти в любое время, пока муж на работе. Причём постучавшись для видимости, так как я частенько не запирал входную дверь.
— Не боишься, что твой супруг начнёт подозревать нас в чём-нибудь нехорошем? — как-то с ироничной улыбкой поинтересовался я у неё.
— Да брось, Петька у меня не ревнивый, — отмахнулась она. — Лучше скажи, тебе вареньица малинового принести баночку? А то у нас ещё есть запас.
— У меня ещё банка вишнёвого осталась. И мёда немного. В принципе, я уже практически здоров, послезавтра в поликлинику иду больничный закрывать. Спасибо вам с Петром за заботу!
Помимо соседей на третий день моей болезни наведалась Ольга Марковна с пирогом и банкой липового мёда. Обошлось без соития, я ещё чувствовал себя не очень, хотя Шустова вроде бы была не против. Но нашёл в себе силы сесть за стол, где мы с гостьей почаёвничали под разговоры о насущном. Как-то так получилось, что я проболтался ей про Таню, которую назвал в беседе своей невестой.
— Вот как? — приподняла бровь Ольга, при этом с деланным равнодушием глядя на свою уже пустую чашку. — И что, уже и дату свадьбы назначили?
— Что-то вроде того… Ориентировочно в сентябре. Сам Мясников собирается быть на ней почётным гостем.
— Это какой Мясников? Второй секретарь обкома?
— Он самый.
— Ого! Это где же вы с ним встретиться успели?
— Вот тогда на стадионе, когда я спас вратаря гостей, и встретились. Он был на стадионе, и зашел в кабинет директора, когда я там чай пил, а Таня перед этим ворвалась с криком: «Пустите меня к нему, я его невеста!». Он услышал и давай про свадьбу расспрашивать. Пришлось ляпнуть про сентябрь, а он возьми и напросись.
— Надо же, — она всё-таки поставила чашку на блюдце. — Ну а я, пожалуй, напрашиваться не буду. Я всего лишь главный врач поликлиники из райцентра, и как бы отношения к тебе не имею. Вот Штейнберга или даже Настина можешь пригласить. Хотя свадьбу ведь в Пензе играть будете? Тоже не ближний свет им ехать, ещё и переночевать нужно где-то будет… Ой, извини, что-то я начала рассуждать, как твоя мать, а не…
— А не любовница, — с улыбкой закончил я за неё.
— А не любовница, — грустно повторила она. — Знаешь, Арсений, думаю, раз уж ты в статусе жениха, то нам надо прекратить наши встречи. Мало ли, вдруг твоя невеста узнает или догадается? Мы, женщины, знаешь какие в этом плане сметливые… И запах чужих духов уловим, и след пудры на белой сорочке заметим, и чужой волосок на лацкане пиджака… Это тебе на будущее, вдруг пригодится в семейной жизни.
Она негромко, с оттенком грусти рассмеялась, а я подумал, что уж моего-то опыта семейной жизни хватит на то, чтобы при желании замаскировать походы налево. Впрочем, хотелось верить, что гулять от жены у меня не будет надобности, ибо (воздетый мысленно вверх указательный палец) Бог Троицу любит, а я, получается, в совокупности собираюсь жениться в третий раз.
Подлечившись, я снова вышел на работу. Как выяснилось, весьма вовремя, так как буквально накануне в реанимацию положили 17-летнего парня из села Круглое с острой (причём двухсторонней) почечной недостаточностью на фоне пиелонефрита бактериальной этиологии. Парня звали Макар Винокуров, пока он лежал под капельницей, но в ближайшем будущем его собирались транспортировать в Пензу. В областной больнице имелся аппарат «искусственная почка», на нём больному проведут процедуру гемодиализа. Правда, аппарат был единственный на всю область, и на его использование существовала очередь. Так что нашему пациенту предстояло ещё полежать у нас под капельницей.
Всё это я узнал во время планёрки у главврача, Настин сам об этом обмолвился. Мол, был бы у нас такой аппарат — горя бы не знали. И, выходя вместе со всеми из актового зала, я уже знал, что буду делать. То есть в целом то же самое, что и когда-то с Паршиным.
Ну да, когда-то старина Гегель сказал, что история повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй раз — в виде фарса. Но в моём случае первый раз трагедии удалось избежать, надеюсь, и сейчас всё будет в порядке. Хватит с меня одного несчастного Бадюка.
После утреннего обхода я поднялся в хирургию, где располагалось состоявшее всего из двух палат (мужской и женской) отделение реанимации — оно же и интенсивной терапии, если уж на то пошло. Поглядел на пожелтевшее, с кругами под глазами, лицо Макара, который вторые сутки лежал под капельницей и в данный момент находился в медикаментозном сне. И почувствовал, как у меня почему-то в горле ком встал. Ну точно к старости стал сентиментальным. Хотя вообще-то мне в марте восьмой десяток пойдёт. Это тело только молодое, а душа-то принадлежит старику.
