Странник - Василий Седой
Распрощались с князем не как друзья, конечно, но достаточно тепло. Если судить по этому человеку, то, может, и не все великие князья — генетические уроды, этот не стал навариваться на нашей сделке. На мгновение даже подумал, может, ещё попросить о такой услуге, раз деньги есть. Но вовремя одумался, просто представил себя на его месте и не стал. Глупо это и без толку, откажется сто процентов и будет прав.
Дома прочитал письмо от императора и задумался. Он предлагал ни много ни мало вернуться на родину. Не очень у него, как я понял, получается со староверами. К тому времени, как он соизволил вмешаться, великие князья чуть не в полном составе ринулись отбирать халявные, по их мнению, деньги. В ход пошло все, начиная с административного давления, когда чиновники просто не дают возможности работать, и заканчивая даже фабрикацией уголовных дел.
Ещё год назад такой подход, наверное, мог бы дать результат, но сейчас у староверов появились новые службы работающих пока криво и не очень эффективных, но буквально с каждым днем набирающихся опыта и, самое главное, уже зарекомендовавших себя ликвидаторов. Так что нашла коса на камень.
Сначала начали массово умирать самые борзые чиновники и высокие полицейские чины. Вину свалили на революционеров, но князьям между делом дали понять: их может ждать та же судьба. Те, привыкшие к безнаказанности и неприкосновенности, побежали к Николаю требовать чуть ли не войска применить, чтобы наказать негодяев, и нарвались. Тот просто взял и, может, впервые за историю их семьи назначил по этому делу следствие. В итоге лишил великих князей их должностей и большей части привилегий, причем сделал это максимально жестко — с формулировкой об утрате доверия.
Честно сказать, читая это письмо, не мог поверить, что Николай мог решиться на такое, будто совершенно другой человек действовал, конкретный и решительный. Что называется, не верь глазам своим.
В конце письма, после всех этих новостей, он предложил мне вернуться в Россию и стать своеобразным посредником между ним и набравшими силу староверами, которые почему-то ему не верят и не хотят идти на контакт. Они сейчас усиленно развивают экономику, причем именно так, как я подсказал, и тупо забили на все остальное. Через газеты они тонко намекнули императору, что их не интересует ничего, кроме работы. Политикой заниматься они не станут, власти они не хотят, так что, по их мнению, надо оставить в покое начатое ими дело и просто не мешать им поднимать промышленность страны на должный уровень.
Занятно, царь в кои-то веки не может стукнуть кулаком по столу и потребовать, чтобы все слушали его указания и делали так, как он скажет, а не как правильно и эффективно.
Правду скажу, долго думал, как поступить. Очень хотелось согласиться на его предложение и напомнить предавшим меня староверами о своём существовании, но в итоге я не стал. Подумал, если уж он решился наконец-то начать управлять страной, а не числиться императором, пусть учится взаимодействовать с разными слоями населения. Ведь староверы — это только первая ласточка. Благодаря их энтузиазму скоро появится огромное количество образованных людей, которым рот в одночасье не заткнешь. Да и вообще мир стремительно меняется, а значит и императору поневоле придется идти в ногу со временем. Пусть учится и нарабатывает практику.
Сумбурным у меня получился ответ на его письмо, но главный посыл он должен понять: впрягся в этот воз, так и тащи его до самого конца, никто за тебя этого не сделает, а меня оставь в покое, своих дел хватает.
Не знаю, обидится ли он на отказ помочь, по большому счету по фиг. Не хочу и не буду снова лезть во власть, в прошлом мире с лихвой этого хватило, свободы хочу и воли.
На следующий день увидел первый купленный мной крейсер. Как-то я себе его поменьше представлял, реально здоровенная дура. А ведь это даже не броненосец, скорее ближе к легкому будет, чем к среднему. Если судить по вооружению, всё-таки стопятидесятимиллиметровые орудия не пляшут против серьезных кораблей. Но мне ведь и не надо участвовать в сражениях. Главная идея на будущее — банальный грабеж торговых кораблей. Другими словами, я собираюсь заниматься каперством или пиратством, кому как больше нравится. Для этой задачи корабль подходит как нельзя лучше, хоть и кажется слишком большим.
Если перегонная команда без особого труда переместила корабль на место стоянки, которое я оплатил сразу на два месяца, то с охраной возникла засада. Не хотелось мне пускать чужих людей на свой корабль. После покупки и перегонки на стоянку учинить какое-нибудь безобразие англичанам просто не хватило бы времени, а во время длительной стоянки они запросто могли нагадить. Зная их паскудную натуру, сомневаться, что это случится, не приходится.
Пришлось закупаться продуктами и устраиваться на борту самому. Из России уже выехала первая группа моряков, скоро они будут здесь. Решил охранять свое имущество самостоятельно и до их прибытия пожить на борту. Поселился в каюте капитана. Скажу вам, не экономят англичане на комфорте, по крайней мере, старшего корабельного начальства. Каюта состояла из трех комнат — спальни, гостиной и кабинета. Всё отделано дорогими сортами дерева и оборудовано шикарной мебелью, намертво закрепленной на своих местах, что в принципе логично, но мне, сухопутному человеку, не совсем привычно.
За пять дней жизни на судне в одиночестве облазил все укромные уголки корабля и неплохо его изучил. Удивило, что на судно был загружен полный боекомплект к пушкам, хоть сейчас в бой. А вот с углем засада, его, можно сказать, нет, как и других необходимых для выхода в море припасов. Придётся основательно закупаться, благо хоть деньги есть. Кстати, оставив квартиру без присмотра, я изрядно переживал, не дай бог залезает какой-нибудь воришка, и останусь я у разбитого корыта. Только и оставалось, что надеяться на удачу и тот факт, что квартира расположена в приличном районе, где воровать не то чтобы просто. Может, и пронесёт, в любом случае другого выхода я не придумал, а теперь уже поздно что-то менять.
С первой же партией моряков прибыл и Геннадий Степанович. Не утерпел, захотелось ему лично посмотреть на новый корабль, и радости его не было предела.
