СССР: вернуться в детство?.. - Владимир и Ольга Войлошниковы
А ещё нам в связи с этим пришли извещения на тридцать два рубля с копейками, и мы с бабушкой сходили на почту и благополучно их получили, предъявив моё свидетельство о рождении и бабушкин паспорт. Уж не знаю, как там по правилам, а на нашей почте почти как в мультике про дядю Фёдора: «Усы и хвост — мои документы!» — и поверили, и отдали. Не сталкивались, может, никогда с мошенниками…
Получили мы эти денежки — и за подарочным платьем пошли. А там Наталья Владимировна нас встретила прям с порога внезапным предложением:
— Тёть Рая, вы говорили, на Галю зимнее хотите шить. А у нас такой шикарный драп появился, вы не представляете! Пойдёмте, покажу!
Драпов было несколько. Толстенных, зимних. Где уж они их урвали, когда сезон уже закончился — я понятия не имею. И подозреваю, что схема была мутноватая, потому что ценник на эти драпы оказался даже ниже, чем на тот облегчённый, который мы в магазине на осень-весну покупали. А так не бывает.
И понятно, чего они вдруг возбудились. Люди шить-то когда будут? В сентябре, в лучшем случае. А денег хочется сейчас.
— У нас и ватин есть, и подклад хороший, атласный, фурнитура — всё! — расхваливала Наталья Владимировна.
— А ме́ха у вас, случайно, нет? — от балды спросила я.
Мне чёрное букле сильно понравилось. Вот из него бы пальто, да с чернобуркой!
— Есть! — быстро ответила Наталья Владимировна. Она смотрела на меня, удивлённо подняв брови: — Есть мех. Соболь, норка, песец. И чернобурок парочка.
— Чернобурка сколько стоит?
— Шестьдесят, — немного неуверенно сказала Наталья Владимировна.
— Дорого, — веско обрезала бабушка. — Клара песцовый воротник за шестьдесят взяла.
— Конечно, дорого! — согласилась я; это ж я почему в сомнениях стояла: мне оттолкнуться не от чего было, а теперь, когда я цену на песца услышала… — Это ж лиса, хоть и чёрная. Мех не такой стойкий, да и пожиже будет, чем песец. Сорок рублей ей красная цена, это уже в виде воротника, а вы нам шкурки по шестьдесят сватаете, да по-родственному.
— Ну, ты, Ольга — вся в бабу Маню, — почему-то сказала Наталья Владимировна.
— Не вижу в этом ничего предосудительного, — парировала я. — Предлагаю забрать за шестьдесят обе, и мы сегодня у вас же закажем пальто и шапку, при условии, что вы согласны на рассрочку. В этом случае мы прямо сейчас готовы выплатить тридцать рублей.
Наталья Владимировна посмотрела на бабушку:
— Тёть Рая — серьёзно?
— Конечно, серьёзно, — усмехнулась бабушка. — Вишь, она сегодня зарплату получила — распоряжается.
— Как это — зарплату? — удивилась Наталья Владимировна.
Бабушке, видать, не терпелось похвастаться, и она начала важно рассказывать, какой я весь из себя гениальный ребёнок. И автор, и художник. Ой, блин…
— Но дальше-то Галя будет платить? — уточнила Наталья Владимировна.
— Возможно, — ответила я. — Или я. У нас, вообще-то, совместное хозяйство.
Тут она засмеялась:
— Ну, вы даёте! Тогда пошли считать.
Пока считали, мы как-то все вошли в азарт и начали торговаться. Удивительное для меня ощущение. Везде же в магазинах твёрдые цены, а тут — на тебе. Сторговались на двухстах рублях. По-моему — очень выгодно. Получилось сильно дешевле, чем если в магазине покупать. Или если так посчитать — как будто шапка даром, в придачу. Надо теперь маму порадовать, что она три ближайших зарплаты чуть не половину будет отдавать.
Чуть со всеми этими расчётами наш подарок не забыли!
Принесли мы платье домой и в Наилькином шкафу пока что спрятали.
Наиль, кстати, после нового года ещё раз на неделю приезжал, но так, что мы его почти и не видели. В первый же день они с бабушкой снова в «Коопторг» съездили, набрали мяса (в том числе довольно экзотической индюшатины), дефицитной по нынешним временам гречки, консервов каких-то разных — и он снова принарядился (костюм-галстук) — и на неделю исчез. Приехал, собрался — и на буровую, только мы его и видели.
Вот и думай: не повлияло ли моё зимнее выступление на него каким-то особым образом? А вдруг он и впрямь раньше, чем в том варианте событий, женится, да не на той совсем женщине? Это заставляло меня подолгу размышлять обо всяких «эффектах бабочек» и невольно возвращало меня к мыслям о нас с Вовкой. Особенно во время рисования. Рассуждения мои становились меланхоличными.
Вот, живёт где-то в Мегете хороший мальчик Вова, страстный любитель истории и чтения, драчун и матершинник. Тот ли это мальчик, которого я полюбила много лет назад? И станет ли он тем? Как всё вообще повернётся?
Я скучала.
И очень надеялась.
ДЕЛА МАЙСКИЕ
Утром первого мая мама вместе со школой усвистала на демонстрацию трудящихся, а мы с бабушкой начали активно готовиться ко встрече гостей. Первого мая — все к нам! И общегосударственный праздник, и у мамы моей день рождения! Удобно — всегда выходной.
В этот раз мне удалось убедить бабушку, что я способна крошить и тереть варёные овощи, не отпиливая себе руки. Всё-таки писатель — не хухры-мухры! Это я ржу, конечно. Хотя для бабушки, по-моему, это был аргумент. Постепенно, по мере того, как их предприятия и организации проходили колонной на демонстрации, начали подтягиваться родственники. Женщины, конечно, сразу подключались к процессу готовки, мужики разложили стол и пошли к дядь Рашиду за досками и табуретками — иначе нам никак было не разместиться, а фуршеты тогда не вызывали в душах живого отклика.
Мама примчалась одной из последних, сразу получила кучу подарков — в том числе наше платье. Обрадовалась страшно! Нарядилась в него и сразу стала такая красивая…
Нет, замуж, замуж, однозначно! Нечего десять лет в бобылках сидеть.
Посидели мы классно, так душевно, как в будущем, лет даже через двадцать, очень редко будет получаться. Состарятся все, навалятся заботы, дети, внуки, и каждый всё больше будет жить своим отдельным гнездом, собираясь вместе всё реже и реже. А пока они все были молодые, весёлые, «и юный октябрь впереди», если вы понимаете, о чём я.
Истекали последние годы беспечной жизни, и этот тревожный таймер никогда не утихал в моём подсознании окончательно.
Из радостного. К моему восторгу, «Костёр» принял и напечатал большую публикацию про бабушку! Я ревела от счастья. Потому что
