Цена империи. Фактор нестабильности - Тарханов Влад

– Ваше императорское величество! Я весьма польщен столь высокой оценкой моих трудов и приложу все усилия во благо нашего любимого отечества.

– Вот это мне и нужно, Михаил Осипович! Не скрою от вас наших планов: мы собираемся расширять наше судостроение, создавая верфи и предприятия еще и на Тихом океане – Владивосток и Николаев-на-Амуре, а также на Севере – окрестности Архангельска. И если Владивосток – это перспектива не самая ближняя, то строительство железной дороги на Кольский полуостров уже началось. Но опять-таки, нам понадобятся ледоколы – и на Севере, и на Тихом океане. И намного более мощные, нежели те, что имеются сейчас. А посему у моего секретаря вы получите документы с набросками того, что я хочу получить.

Да, извините, скатал я у Макарова проект «Ермака». Да, скоммуниздил, простите за столь жесткое определение, но из песни слов не выкинешь. А что делать? Мне уже сейчас нужен Северный флот. И не только чтобы норвежских контрабандистов гонять. А во Владике куда без ледокола?

– Просмотрите бумаги, техзадание, требование к силовой установке. Скажите – потянете такой корабль, или же надо будет его заказывать на германских или британских верфях? Эскиз корабля грубоват, но примерный, посмотрите, подумайте, а после будем говорить о возможностях его строительства. Сообщите секретарю, когда вы будете готовы, и вам назначат встречу. И еще… Вы организовали школу подводников в Кронштадте. Великолепно! А не хотите ли организовать подобные школы на Каспии, в Баку, например, в том же Владивостоке, да и в Мурмане. Видите точку – незамерзающая бухта на реке Мурман. Принято решение о строительстве тут порта и города. Именно сюда будут тянуть чугунку. С веткой в Архангельск конечно же. Но основная, главная ветка в две колеи – именно сюда.

– Ледокол, как я понимаю, должен обеспечить зимнюю проводку кораблей по Финскому заливу в Санкт-Петербург, то есть быть готовым преодолевать трехметровые льды? – уточнил Бритнев.

Получив от меня утвердительный ответ, он задумался на несколько секунд, потом кивнул головой, как будто что-то решил про себя. Поблагодарил меня за оказанную честь и награду и удалился. Думаю, что его мощности проект «Ермака» не потянут. Тогда встанет вопрос: ГДЕ? Думаю, что в Германии. Хотя… посмотрим, что придет в светлую судостроительную голову Михаила Осиповича.

Ну что же, первая особенность совещания была в том, что на нем не было ни одного адмирала и вообще чинуш из адмиралтейства. Случайно ли это? Конечно же нет. Адмиралам дай побольше и немедленно. Причем больше туда, куда они затребуют, а значит, всюду. Чинуши настолько кровно заинтересованы в «распиле» государственных средств, что непонятно, зачем нужен государственный бюджет, если он полностью не принадлежит адмиралтейству и его лучшим представителям – сухопутным крысам. Теперь же несколько слов о том, кого я пригласил.

Николай Андреевич Самойлов, ему исполнилось сорок четыре года, имеет опыт в строительстве броненосных кораблей, вот только на его широком лице с густой бородой и роскошными бакенбардами выражение некоторого недовольства. Причины для этого есть. И причина – его государь. Я отменил решение о строительстве на Балтийском заводе систершипа броненосного крейсера «Дмитрий Донской», который должен был получить название «Владимир Мономах». Мне абсолютно не улыбалось иметь в составе флота крейсер, который не имел башенной артиллерии и нес бы ужасные потери под огнем фугасных снарядов.

Михаил Ильич Кази, руководитель Балтийского судостроительного завода, сорокалетний крепкий мужчина с седой бородой, высоким лбом и немного грубоватыми чертами лица. Его наше совещание касалось весьма и весьма непосредственно. Его тоже беспокоило то, что строительство нового броненосного крейсера откладывается. Но я не имел в своих планах оставлять сей завод без дела.

Еще один кораблестроитель, связанный с Балтийским заводом, – Николай Константинович Глазырин. Ему сорок лет, он руководит одним из самых больших цехов этого предприятия, весьма серьезный специалист своего дела.

Капитан и барон Владимир Федорович Геймбрук – главный механик адмиралтейских Ижорских заводов, одна из ключевых фигур в моем непростом замысле, ибо на его заводы тоже падет серьезный фронт работ.

Полковник Карл Яковлевич Гезехус. Это старейший участник совещания. Ему шестьдесят три года. Он участвовал в строительстве броненосных батарей, что должны были прикрыть столицу от вторжения британского флота во время Крымской войны, он как раз из адмиралтейских, но, кроме работы в комиссии по судостроительной программе, еще и участвует в экзаменах на кораблестроительном отделении Морского кадетского корпуса. Он тут и как представитель науки, и как человек, приложивший немало усилий для создания новой судостроительной программы, под патронажем великого князя Константина Николаевича, которую я сейчас решил пустить под нож. В адмиралтействе он станет вестником плохих новостей. Ибо финансирование этой программы я собираюсь урезать, как и аппетиты своих адмиралов. Устаревший флот нам не нужен. А особенности современного строительства кораблей таковы, что многие из них устаревают еще во время спуска на воду.

Вице-адмирал Андрей Александрович Попов, он чуток помоложе Гезехуса, ему пятьдесят девять, полноват, татарский разрез глаз, массивный подбородок на круглом лице, стрижется коротко, носит усы, взгляд мрачный, внимательный. Человек во многом весьма влиятельный, крепкий, строитель и проектант двух серий броненосцев. Авторитет, в работе – диктатор. Всегда старается добиться своего. Умен, чертовски умен. Ну что же, будем работать, господа присяжные заседатели!

Один из учеников и помощников Попова – Константин Николаевич Арцеулов. Это Севастополь, мне от их школы кораблестроителей обязательно нужен был представитель, тем более что он молод, тридцать три года всего, энергичен, имеет опыт в строительстве именно броненосных кораблей. И это замечательно.

Когда приглашенные чинно расселись по местам (это означало, что не столько с чувством собственного достоинства, сколько в соответствии с чинами – от высшего к низшему), в результате я оказался в соседстве с адмиралом Поповым и полковником Гезехусом.

– Господа! Прошу вашего внимания!

И сразу же абсолютная тишина. Все-таки в чинопочитании есть свои положительные стороны. За моей спиной – карта Российской империи.

– Прошу обратить ваше внимание на карту. Как вы видите, Россия имеет пять крупных морских театров. Балтика, на которой располагается самый мощный флот, Черное море с его героическим Севастополем, Каспийское море – наш путь в Азию, Северный океан и Тихий океан. У нас есть небольшая флотилия на Каспии и почти ничего на Севере и Тихом океане. Вы знаете, что причина неразвитости этих двух направлений – отсутствие там инфраструктуры – ремонтных и кораблестроительных мощностей, доступа к ресурсам и необходимым механизмам. Мы обязательно будем развивать и Северный флот, и флот Тихого океана. Но самое главное – это создание для них соответствующих условий. Перспектива есть. Во-первых, это строительство на Мурман железной дороги, что позволит создать тут современный порт и мощности по ремонту и строительству судов. Вторая перспектива более отдаленная, но уже принято решение о проведении железной дороги от Нижнего Новгорода до Владивостока. И строиться она будет одновременно с двух сторон – от Владика и от Нижнего. На Каспийском море сильный флот не нужен. Посему мы поговорим о тех судах, что будут необходимы для Балтики и Черного моря. Наш основной соперник – это Британская империя, которая имеет флот намного мощнее нашего. Единственным средством борьбы с ним обоснованно считают крейсерские операции на торговых линиях и морских путях снабжения колониальных сил империи. В то же время давайте посмотрим на Балтику – флот в ней фактически заперт. Блокада всего одного пролива позволит запереть его тут, и ни о каких крейсерских операциях можно и не мечтать. Мощные бронированные мониторы способны будут прервать любую попытку выхода на океанские просторы. С Черным морем ситуация еще хуже. Проливы нам не отдадут те же британцы. Для них появление русского флота в Средиземном море – как нож к горлу. Но и Средиземное море – это не панацея для нас. Возьмем мы проливы, а выход из Средиземного моря – это Гибралтар и Суэцкий канал, которые тоже контролируют островитяне. Поэтому на первые места вскоре выйдут эскадры Северного и Тихого океанов. Северный – это выход в Атлантику. Тихий – еще и в Индийский. Это действительно угроза. И именно на этих театрах мы должны будем содержать сильный флот. На мой взгляд, функция Балтийского и Черноморского флотов на данном этапе – оборонительная. А посему мы должны запланировать для них корабли, которые будут соответствовать этим морским театрам. Хочу, чтобы вы не забывали о том, что есть прекрасная идея переоборудования в военное время торговых кораблей во вспомогательные крейсера, которые и будут уменьшать тоннаж вражеского торгового флота. Автор этой идеи, вице-адмирал Попов, здесь присутствует. Хочу сказать, что создаваемый «Доброфлот» будет «заточен» именно под такое применение. У кого-то есть замечания по вводной части?