ЯССТ 8 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Ты с ними из одного поселка. Жестоко. Я не думаю, что утилизируют всех и сразу. Оставят шанс исправить ситуацию наглядным способом. Помните, когда мы только первый раз зашли на Арену с целью ознакомления и подошли к забору со стороны прыгунцов?

— Ну? — Заинтересовался Егерь.

— В нас выпустили гранату и тот, кто это сделал, был убит. Причем звука выстрела не было. Ему разорвало тело бесшумно, словно он был наказан за применение оружия до начала гладиаторского боя.

— А кем? — Не понял Француз.

— Думаю, организаторами. Они все видят и слышат и уже осведомлены о том, что народ не хочет играть по их правилам. На той стороне Земли этот цирк уже полгода назад воровал людей и я уверен, что такие бунты случались каждый раз. У меня только одно соображение на этот счет, когда станет очевидным, что не играть нельзя, костяком следующего отряда должны снова стать мы. Без нас, набранные по острой нужде бойцы сольют любую игру. Я предлагаю взять командование пятерками мне, Егерю, Айрис и Димону. Француз, Козлофф, Рубильник и Хардбас войдут в пятерки по одному. Итого у нас будет всего по три новичка в каждой пятерке, что терпимо.

— Так и придется играть, пока не убьют. — Решил Козлофф и накрылся с головой одеялом.

— Не придется. К третьей игре у нас будет уже куча ветеранов, и вы точно сможете отдохнуть.

— А если нас всех того? — Поинтересовался Рубильник.

— Смотрите, нас осталось семеро обстрелянных с того боя, а у них всего один. — Пояснил я. — Опыт и численность на нашей стороне. Не надо, конечно, радоваться заранее, это всегда приводит к поражению. Будем биться с полной уверенностью, что враг силен и коварен.

— Чего тогда валяться? — Егерь вскочил с кровати. — Идемте в арсенал, пополним БК и разработаем какую-никакую тактику на следующий бой.

— Наша решительность полностью расслабит людей. — Прошептала Айрис. — Надо изобразить на лице страдание и обиду.

— Это женские штучки и нам они не к лицу. — Отмахнулся Егерь.

— Он прав. — Я поддержал его. — Сами прибегут и сами начнут просить взять их на игру, нужно только дождаться.

Люди отворачивались и прятали лица, чтобы не встречаться с нашими взглядами, когда мы выходили из казармы. На улице уже никого не было. Окончательно еще не стемнело, возможно, ночи в нашем земном представлении здесь не было. Близкие яркие созвездия давали достаточно света, чтобы она не была темной. Но тепла не давали. Изо рта шел пар. Кончики ушей и нос сразу же стали мерзнуть.

Из-за забора донесся дикий вопль. Он был совсем близко, будто существо, издающее его, сидело прямо под ним. Вопль повторили десятки глоток чуть подальше. Кажется, на охоту вышла здешняя фауна, делящая сутки с хищными растениями. Я не видел существ, издающих этот протяжный крик, но был уверен, что в сравнении с хищными «алоэ» они явно опаснее.

В «оружейке» копошились десять человек. Был среди них и Водяницкий.

— Чего, не хочет народ воевать за свою свободу? — Усмехнулся он, завидев нашу команду.

— Пока не хочет, но скоро захочет. — Ответил я.

— Почему, если не секрет? — Поинтересовался он.

— Секрет. — Я не стал его пугать. — А ты чего не пошел валяться? Ведь умирал, как спать хотел.

— Я уже поспал, прямо здесь. Немного перехватил и взбодрился.

— Экзоскелет уже примерял? — Напомнил ему про задание Егерь.

— Да. — Гордо признался чиновник. — Классная штука в хозяйстве. Плавная, отзывчивая на твои движения без задержек. Экран перед лицом понятный. Легко управлять. Хотите, покажу? — Глаза у него горели.

— Показывай. — Согласился Егерь.

Водяницкий неуклюже пристроил свое толстое тело внутрь бронированного костюма. Прошло несколько секунд, пока он приводил экзоскелет в действие, а потом плавно, но быстро пошел вперед. Прыгнул на пару метров вверх, кувыркнулся через голову назад, сделал несколько резких движений влево и вправо, словно уклонялся от пуль. Затем крутнулся на носке одной ноги. Совсем не идущая фигуре чиновника пластика.

— Ну, как я вам? — Поинтересовался он через наушник.

— Танцевать ты уже научился, теперь надо научиться стрелять. — Посоветовал Егерь.

— А тут проще простого. На экране есть прицел под каждый вид оружия. А под артиллерию есть еще и круг, показывающий на карте сверху, куда упадет снаряд, и как полетят осколки с учетом рельефа местности.

— Вижу, Георгий Михалыч время зря не терял. — Егерь скупо улыбнулся. — Советую тебе, как большой шишке районного масштаба, все-таки не отходить от этого бронекостюма в момент, когда стрелки часов пробьют полночь.

— В смысле? — Не сообразил недогадливый чиновник.

— В смысле, когда закончится отсчет времени на новую игру. Соображать придется быстро, чтобы не сдохнуть задарма. — Пояснил я.

— Я же нет… не для того показывал… я не смогу, меня могут убить. — Экзоскелет с чиновником попятился назад, пока не уперся в стеллаж.

Тяжелая конструкция бронекостюма серьезно зашатала стеллаж.

— Лови! — Выкрикнул я и рванул ловить конструкцию.

К счастью, неуклюжий Водяницкий оказался проворен в силовой экипировке. Успел ухватить опасно накренившийся стеллаж и остановить падение.

— Фух, успел. — Он вытер бронированной рукой «лоб» экзоскелета.

Мне было очевидно, что задатки хорошего бойца у главы администрации имеются, но только в подобной экипировке, делающей его более мобильным.

Из тех, кто находился в арсенале, только двое добровольно согласились участвовать в следующем бою. Это были мужики под сорок или даже сорок пять, не воевавшие, но служившие в армии. Оба были любителями оружейной тематики, читали про тактику, смотрели ролики про разборы тех или иных боев, происходивших на памяти. Один из них с шикарной лысиной придумал себе позывной Колпак. Второй назвался Репой. Уточнять происхождение его позывного мы не стали, но, кажется, это была простая самокритика. К своим годам обладатель неблагозвучного позывного наел крепкую «репу». При этом у него не было большого живота, как у главы администрации.

Колпака прикрепили за Егерем, Репу за Димоном. Они знали друг друга и потому могли быстрее сработаться. Итого, нам еще не доставало до требуемого комплекта десятерых. Мы начали обучение с теми, кто имелся. Я расчертил на полу макет Арены по памяти. Егерь смотрел на мои труды во все глаза, отмечая, что я нигде не ошибся в том месте, которое он сам помнил. А еще я нарисовал даже вражескую сторону. Когда перед нами лежала схема территории, то каждый почувствовал себя немного полководцем. Мы стали вспоминать, где прятался противник в первом бою, и как надо было вести бой, чтобы скорее с ним покончить.

Процесс погружения в планирование нас затянул до такой степени, что мы с удивлением узнали, когда до начала боя осталось десять минут. В арсенал за это время никто добровольно не явился. Сработала психология толпы, в которой даже неверно принятое решение давало успокоение, так как было одобрено большинством.

— Сходи наружу, глянь, что делается. — Отправил я Хардбаса.

Он явился через пару минут.

— Почти никого. Несколько человек трутся у казармы, смотрят издалека, ждут, что будет или же на фишке стоят, чтобы предупредить, если мы пойдем к ним. — Сообщил он. — Терпилы, сука, бздливые.

— Ясно. — Произнес я разочарованно. — Нервы у нас крепче, будем ждать, когда созреют.

Айрис посмотрела на ряд из экзоскелетов и обратилась к Водяницкому.

— Георгий Михалыч, а ты не мог бы быстро ввести меня в курс дела по этому оборудованию?

— Быстро ввести? — Чиновник заржал, как конь. — Жила бы ты в Николаевке…

— Ты что задумала? — Поинтересовался я.

— На случай, если организаторы ничего не предусмотрели, и мы будем биться десять на двадцать, нам пригодится козырь в виде такой машинки. Мои модификации вкупе с возможностями бронекостюма удвоят его эффект.

Мы с Егерем переглянулись. Айрис была права, на случай, если организаторы думали иначе, чем мы предполагали, то нам нужен был мощный юнит, способный проломить порядки противника. Но почему это должна быть моя жена?