Непокорная невеста, или Аджика по - попадански - Хелен Гуда
— Банки, говоришь? — проскрипел он, потирая руки. — Для такой хозяйки, как ты, всегда найдется. Сделаю тебе десяток, как новенькие, крепкие, прозрачные, со стеклянными крышками, чтобы соленья твои дышали свежестью, как лесные фиалки.
Я поблагодарила его за любезность и договорилась зайти за заказом через несколько дней. Лишь бы дожить до этого счастливого момента. Выйдя из лавки стеклодува, я почувствовала себя немного спокойнее. Но слова мужчины в сюртуке, словно заноза, не выходили у меня из головы, а страх продолжал тихонько скрестись в уголке души, как мышь в кладовке. Что будет дальше? Смогу ли я спокойно жить в этом городе? И как мне теперь использовать свою магию, не привлекая к себе лишнего внимания и не превращая местных жителей в охотников на ведьм? Вопросов было много, как сорняков на заброшенном огороде, а ответов хоть шаром покати. "Что ж, — подумала я, — будем решать проблемы по мере их поступления. А сейчас домой, спать. И никаких больше магических подвигов на сегодня."
Добравшись до дома, я выдохнула с облегчением так громко, что, кажется, спугнула пробегающую мимо белку. Наконец-то. Словно это я, а не лошадь, телегу с соленьями тащила. Мои трудолюбивые руки, словно запрограммированные, автоматически принялись за привычное дело: распрячь кобылу, накормить ее отборным овсом, дать воды и сменить подстилку. Лошадь фыркнула, благодарно ткнувшись мокрой мордой мне в плечо так, что я чуть не потеряла равновесие, а я, похлопав ее по шее, пробормотала что-то вроде: "Спасибо, родная, ты сегодня герой" и побрела в дом, мечтая помыться и улечься спать. Сегодняшняя стычка с горожанами вымотала меня окончательно.
И вот тут-то и начался цирк с конями. Только кони, похоже, были галлюцинаторные. Стоило мне переступить порог, как меня словно окатили ледяным душем из ведра, в котором предварительно плавали пираньи. Брр! Вроде бы все как обычно: пыль лежала там же, где я ее и оставила, паутина в углу по-прежнему украшает потолок в стиле "заброшенный замок", а на столе одиноко доживает свой век недопитый травяной отвар, настоянный, кажется, еще на травах времен динозавров. Но что-то было категорически не так. Воздух казался сгустившимся, насыщенным чужой энергией, как суп пересолом. Будто кто-то невидимый и бесцеремонный наведался в мое жилище, потоптался тут грязными сапогами и оставил после себя след, как плевок на новом ковре.
С опаской оглядывая кухню, я прошлась по комнатам, прислушиваясь к тишине, которая почему-то казалась подозрительной. Все было на месте, но ощущение чужого присутствия не проходило, а наоборот, усиливалось, словно кто-то невидимый дышал мне в затылок, шепча всякие гадости. Мне стало не по себе. Ко всем нападкам со стороны горожан не хватало еще и своей собственной паранойи.
— Ну и что это такое, твою волшебную палочку? — вслух спросила я, надеясь развеять гнетущую тишину хоть каким-то звуком, пусть даже и глупым.
— Самому интересно, — отозвался Геннадий, устроившийся на подоконнике, аки важный паша, и с видом знатока осматривающий окрестности, будто он тут эксперт по вторжениям в чужую собственность. — Может, у тебя просто паранойя после сегодняшнего балагана на рынке? Вон как на тебя все косились, как будто ты не аджику продавала, а зелье для превращения людей в жаб. Или, может, ты просто забыла закрыть окно, и теперь тут гуляет ветер, надувая всякие подозрения?
— Нет, Ген, это не паранойя и не ветер, — возразила я, нахмурившись так, что мои брови чуть не встретились на переносице. — Что-то здесь не так. Будто кто-то… потоптался тут. Без спроса.
Геннадий скептически хмыкнул, но все же слетел с подоконника и, кружась по комнате, словно санитарный инспектор, принялся тщательно осматривать каждый угол, принюхиваясь и подозрительно косясь на мебель.
— Хм… Может быть, приходила та милейшая соседка, у которой ты яблоки брала для пирога? — предположил он, выгнув шею и пытаясь заглянуть под кровать. — Она женщина сердобольная. Могла забежать проверить, все ли у тебя в порядке, а заодно и заглянуть в твой сундук с травами. Вдруг там есть что-то от радикулита. Или, может, огурцов соленых стрельнуть, опять же для рассола от радикулита. Кто знает, что у этих старушек в голове.
Я задумалась. Соседка, конечно, дама любопытная, но чтобы вот так, без стука и приглашения, заходить в чужой дом… Тем более о доме по-прежнему ходит дурная слава. Хотя она же знает, что я совершенно безобидная.
— Возможно, ты и прав, — признала я, хотя сомнения все еще грызли меня, как стая голодных крыс старый сырный погреб. — Но все равно мне это не нравится.
Так и не разобравшись толком в ситуации и благоразумно посчитав, что лучше не накручивать себя лишний раз, я решила постараться отдохнуть. Но сон, зараза, не шел. Все мерещились какие-то тени, крадущиеся в углах, подозрительные шорохи, как будто мыши устроили дискотеку в стенах, и тихий шепот, доносящийся откуда-то издалека. В конце концов, не выдержав, я встала с кровати и, вооружившись первым попавшимся под руку поленом размером с небольшую березу, подперла им дверь. На всякий пожарный. А вдруг и правда ночью кто-нибудь решит ко мне в гости заглянуть? Устроившись снова в постели, я долго ворочалась, пытаясь заснуть. Геннадий, спрятав голову под крыло, удобно устроился на спинке кровати, тихонько посапывал. И только когда за окном забрезжил рассвет, окрашивая небо в нежные розово-пепельные тона, меня сморил беспокойный сон, полный смутных образов и тревожных предчувствий. Знала бы я тогда, насколько оправданы мои опасения и какие сюрпризы готовят нам грядущие дни…
Глава 12
Утро распахнуло свои серые дождливые объятия, словно намекая, что лучше бы я и вовсе не просыпалась. Вместо ласкового солнца, которое хотя бы делало вид, что радуется моему пробуждению, сквозь мутное стекло окна пробивались лишь унылые лучи, словно погода не просто разделяла мою тревогу, а активно ее транслировала, как деревенский радиоузел новости о надоях. Стоило мне открыть глаза, как вчерашнее липкое ощущение чьего-то присутствия вернулось. Только теперь казалось, будто кто-то не просто маячит за окном, а вплотную прижался носом к стеклу, сверля меня взглядом, полным нездорового любопытства. Будто кто-то голодный, но трусливый, смотрит, как ты доедаешь последний кусок пирога с мясом, облизываясь и трясясь от желания выхватить его у тебя из рук, но не смея… потому что боится получить по пальцам.
