Ревизор: возвращение в СССР 36 (СИ) - Винтеркей Серж
– Это точно, – кивнул Миша, уплетая гречку за обе щеки. – И главное, что мы еще и виноваты. Я этот момент вот вообще не понял.
– С женщинами часто так. Не знал? – тихонько усмехнулся Марат. – Даже интересно теперь, что дальше делать. Если все время так и будет, я в Карелию что-то уже не очень хочу.
– Надеюсь, освоятся и потом полегче станет, – сказал Миша с надеждой.
Утром история с готовкой повторилась. Парням пришлось самим делать макароны с тушенкой на завтрак. Так еще и вставать рано девушки не захотели, ссылаясь на нервный вечер и общую усталость и покусанность организмов комарами. Лагерь Миша с Маратом сворачивали практически самостоятельно. В результате, когда все погрузились в машину и тронулись в путь, воцарилось напряженное молчание. Впечатления от прошедшего вечера не отпускали, и разговор не клеился.
***
Коростово
Вечером в воскресенье, отдохнувший, посвежевший, собирал вещи, чтобы поехать обратно в город. Парни мои, конечно, в столицу обратно не рвались, у них тут было море впечатлений. Были бы постарше хоть на пару лет, обязательно бы их оставил здесь здоровья набираться. Но, когда еще и года нет, слишком уж опасно. Машины ни у кого нет, если что случится, не дай бог, скорая помощь приедет еще очень нескоро. Слишком малы еще дети, что есть, то есть… Может, я и перестраховываюсь, конечно, но иначе не могу.
Вася и Гриша возвращались с нами в город. Собравшись, поехали двумя машинами. Вася довез Гришу до нашего дома, потом попрощался и поехал к себе. Я пожал руку и Грише, и мы тоже разошлись.
Ну что же, надо перед поездкой с моими статьями для «Труда» разобраться… Начну прямо сейчас. Я буду в Берлине, а потом на пляже в Паланге валяться, а статьи будут выходить раз в неделю. Словно я и не в отпуске.
***
Москва
Захаров, хорошо отдохнув в субботу, решил в воскресенье вечером позвонить своему другу в Берлин, предупредить, что от него подарок привезут. Домашний телефон у него был, так что сразу и заказал звонок. Можно было бы, конечно, завтра с работы позвонить, но Вилли, как и он сам, очень занятой человек в рабочее время. Мало ли какие дела у него завтра будут неотложные, придется комкать разговор. Воскресенье – другое дело, если за город не уехал, значит, точно свободен.
Соединили быстро. Вилли был дома, как он и надеялся.
Захаров поприветствовал его, и тот ответил с живейшей симпатией. Русским языком Вилли владел уверенно, как практически вся элита ГДР, имевшая дело с СССР.
Встречались они до этого трижды. Вилли дважды приезжал в Москву, и оба раза Захаров его лично принимал. Гришин, все же, человек очень занятой, чтобы возиться с каждым гостем столицы. Ну и он был в Берлине два года назад по ответному приглашению, изучая немецкий опыт организации работы столицы. Вилли его активно снова зазывал, говоря, что счет два-один, и его надо выровнять.
Обменялись новостями. Вилли поведал о своих планах по модернизации столичных стадионов. Как и в Москве, в Берлине к спорту относились чрезвычайно серьезно. Это подтверждали и успехи немецких спортсменов на мировых чемпионатах и олимпиадах. Но, конечно, всегда хотелось большего.
А Захаров тут же рассказал ему о двух новых программах. Про комбинаты общественного питания, и про новые детские площадки. Как и про то, что автор обеих программ скоро приедет в Берлин и привезёт от него небольшой сувенир.
– Очень, между прочим, любопытный молодой человек. Выступает на радио, печатает статьи в газете «Труд», очень интересуется внешней политикой.
– Надо же, даже трудно представить, как это сочетается с детскими площадками и пищевыми комбинатами, – даже немного растерялся Вилли.
– Вот такая у нас в СССР молодежь! Не стыдно будет передавать им бразды правления, когда придет время! – сказал Захаров, а сам подумал – знал бы Вилли, какую роль играет Пашка в их группировке! Но конечно, это не та тема, которую он был готов обсуждать с кем бы то ни было…
Поговорили очень хорошо. И Вилли снова начал уговаривать его приехать в гости. Захаров обещал серьезно подумать. Не скажешь же другу, что после прошлой поездки Гришин намекнул, что надо делами в Москве заниматься, а не по Европам разъезжать…
Положив трубку, Захаров удовлетворённо потянулся. Так, это дело сделано, можно поставить напротив него галочку. А то не очень хорошо было бы, появись у Вилли Ивлев без предварительного звонка от него. По правилам этикета он должен сделать ответный подарок, а как это возможно, если узнаешь о подарке от гонца, который тут же и уйдет, выполнив свою задачу. А теперь Вилли не спеша выберет ему подарок, который сразу же Ивлеву и передаст. Как того и требуют их дружеские отношения.
Так, и надо еще Ивлева сразу же набрать…
***
Только взялся за статью про Чили, как Захаров мне позвонил. Не ожидал от него звонка в воскресенье, даже немного стреманулся, не произошло ли какое-то ЧП на одном из наших предприятий.
– Все в порядке? – спросил его сразу, как поздоровались.
– В полном, Паша. Я что хотел сказать – звонил Вилли Петерману, которому ты от меня подарок занесешь, предупредил, что ты к нему зайдешь. Чтобы ждал. И мысль у меня появилась. Сфотографируй свою площадку игровую во дворе, и привези ему фотографии. Наверняка ему будет интересно что-то такое и в Берлине поставить.
– Понял, сделаю, – ответил ему.
Закончили разговор. Я покачал головой. Вот же засада! Что Межуев, что Захаров. Что им нового и интересного не предложи, тут же за рубеж это тащат…
Хотя ладно, все же это детская площадка. Для детей не жалко. Тем более элита ГДР вела себя перед распадом СССР намного приличней, чем те же союзные республики Литва или Латвия. Наших союзников в ГДР самих Горбачев перед фактом поставил, который их не устраивал, но деваться оказалось некуда…
В понедельник в восемь утра вывел Тузика побегать всласть по дворам. Набегались. Вернулся, начал разуваться.
– А вам какой-то Шанцев звонил из Святославля только что. – говорит мне Валентина Никаноровна.
Точно! Он же во время последнего разговора обещался нагрянуть в Москву.
– Обещал перезвонить или мне самому его набрать?
– Обещал перезвонить. Я сказала, что вы вот-вот уже будете.
И действительно, через двадцать минут Шанцев перезвонил.
– Паша, доброе утро. Ну что, если завтра нагряну с утра, дашь мне пристанище?
– Не вопрос, Александр Викторович. Конечно. Такси возьмете с вокзала или встретить?
– Такси, конечно, возьму. Я же помню, что ты все время занят. Так же дело обстоит, вряд ли ты уже вовсю отдыхаешь?
– Что есть, то есть, Александр Викторович. Было бы желание, а дела всегда найдутся.
– Ну, приеду, расскажешь, чем сейчас дышишь. Может, нужно привезти тебе что-нибудь из Святославля?
Да, нужно! – вспомнил я про иконы, что спрятал на чердаке у Аристарха. Но вслух этого, конечно, не сказал. Времена совсем не те. Послать первого секретаря Компартии в Святославле на пыльный чердак за иконами… Ну, не знаю, наверное, есть и получше способы разрушить дружеские отношения, но навскидку в голову сразу не приходят. Лучше сам их заберу, когда музей будет готов. В моей ячейке хранить буду.
– Да нет, спасибо, в Москве все есть. – ответил я ему.
– До завтра!
Положил трубку. Скорому приезду Шанцева я был рад. Как там китайцы говорят – мы ответственны за судьбу тех, кого спасли, кажется. Я его из тюрьмы вытащил, и мне было, конечно, интересно, как у него там в Святославле, после головокружительного взлета на пост главы города, дела обстоят. Ну и тем более, Эмма все еще там, Славка скоро из армии вернется, мать Тимура и Дианы там живет, и переезжать, насколько я понял, никуда не собирается. Надо поддерживать с ним максимально хорошие отношения. Он же и машину Руслану помог отбить у мошенника, и свадьбу недавно Тимуру перенести. Так что предоставить ему жилье в Москве в моих собственных интересах, тем более что жилья этого у меня хватает с избытком по любым нынешним московским меркам. Ну, может, разве что мэр какого-нибудь Киева будет недоволен моими жилищными условиями, пригласи я его к себе в гости. А по меркам Святославля мой ремонт в четырехкомнатной квартире – это все равно что номер в лучшей столичной гостинице… Две ванные комнаты… Импортная плитка… Раздвижные шкафы…
