Боксер 3: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович
Ну что ж, медленный танец — так медленный танец. Не колеблясь ни минуты, я тут же пригласил Ленку.
Слова на этого набравшегося хмыря, судя по всему, не действуют, тогда пусть видит наглядно, что мне на его угрозы плевать с высокой колокольни. Ну или, учитывая ситуацию, с крыши многоэтажки. Нашел мальчика, тоже мне. А если его так беспокоит верность его подружки, так пусть тогда за ней и следит, а не за мной — по крайней мере, разговаривает с ней нормально, а не в приказном тоне. А то от такого командира любая нормальная девчонка рано или поздно убежит.
Ленка, кстати сказать, согласилась на танец вполне охотно. Хотя по ее обиженному лицу было видно, что сделала она это больше для того, чтобы уколоть своего воздыхателя, я тоже не кис. Ее можно было понять.
Тем временем, не решаясь напасть на меня во время медленного танца — а может, просто размышляя, как это лучше всего сделать — Димка в гордом одиночестве выхаживал неподалеку и время от времени бросал на нас гневные взгляды. Когда в очередной раз мы в танце приблизились к нему, он злобно прошипел, глядя мне прямо в глаза:
— Ты допрыгаешься, я тебе гарантирую! Лучше беги отсюда по-хорошему, щенок!
«Ага», — подумал я. «Уже бегу и спотыкаюсь. Через пять ступенек перепрыгиваю». Честно говоря, мне было так хорошо танцевать с Ленкой, что даже если бы я был не уверен в своих силах, я бы не остановился. И пусть, как говорилось в рекламе из моей прошлой жизни, весь мир подождет. Димка, видя мою невозмутимость, рванул было в мою сторону, что-то ревя себе под нос, но тут его окружили другие девчонки из компании и стали уводить в сторону. Видимо, чужое женское внимание оказалось всё-таки ему лестно, потому что он охотно ушел общаться с девками. Правда, напоследок он все же провел большим пальцем поперек горла — мол, берегись. Ну да, ну да. Видали мы таких запугивателей.
— Слушай, Ленк, а почему твой такой нервный-то? — спросил я свою партнершу, продолжая вести ее в романтичном танце. — Вроде как, у него же праздник. Дембельнулся, так, значит, радоваться надо, вся жизнь впереди. У него вон сколько друзей, девушка такая классная, а он бычится, как будто в тюрьму попал, а не на свободу.
Девушка прерывисто вздохнула.
— Да пошел он, — зло ответила Ленка, и я увидел, как на ее глазах выступили слезы обиды. — Козел. Это же я ему весь праздник организовала. Понимаешь, я одна! Ждала его, как дура, готовилась, предвкушала, как мы встретимся, как вместе со всеми повеселимся. Всех его друзей созывала по всей Москве, музыку подбирала, готовила… А он, вместо того, чтобы спасибо сказать, начинает тут сцены устраивать на пустом месте. Вечно чем-то недоволен. То я не с теми разговариваю, то не туда пошла, то не так встала, то не там села… Другой бы с ума от счастья сошел, что о нем так заботятся, а этот… Скажи?
— Да, это как-то странно, — согласился я. — Ну, может, у него просто характер такой? А так, внутри, он все понимает.
— Допонимался уже, — отозвалась Ленка. — Характер свой воспитывать нужно, если хочешь человеком остаться. А он дождется, что от него не только я — все дружки его разбегутся. Вот скажи, кому охота терпеть постоянные претензии по поводу и без? Тоже мне, всеобщий начальник выискался…
У меня, конечно, было что сказать по поводу таких вот героев-любовников, считающих, что им пожизненно обязаны все вокруг. Но я, как говорится, воздержался от комментариев. Мне не хотелось лезть в чужую личную жизнь. И даже несмотря на то, что мне безумно нравилась Ленка, разрушать их с дембелем отношения я тоже не хотел. Конечно, было в ней что-то цепляющее, больше того — меня тянуло к ней какой-то неведомой силой, которой было очень трудно сопротивляться. Или это я себе напридумывал? Захватила, так сказать, новая жизнь в молодом теле. И просто так отмахнуться от этого чувства я не мог. Но в то же время и разум я отключать не хотел.
«Буду пока с ней общаться просто по-приятельски», — решил я. «Ничего лишнего разрешать себе не буду». Действительно, пообщаюсь какое-то время, а там уже будет видно, светит мне с ней что-нибудь или нет. Но и позволять так с собой разговаривать я тоже не намерен. А то взяли моду: думает, если в армейку сходил, так, значит, все теперь должны перед ним расстилаться — чего изволите, барин? Со мной этот номер не пройдет.
— А ты, я смотрю, по-человечески не понимаешь, да? — взревел дембель, прервав стройный ход моих мыслей. — О чем вы тут воркуете, голубки? Может, мы все уйдем и оставим вас наедине? Может, мы тут все вам уже мешаем, а?
— Дим, слушай, угомонись уже, а, — обратилась к нему Ленка. — Ну, ты правда перебарщиваешь. На тебя уже все вон смотрят.
— Я — угомонись? — не успокаивался Димка. — Да это ты у меня сейчас угомонишься! Ты чего это здесь себе позволяешь, курица общипанная? Думаешь, я не понимаю, для чего ты это сборище устроила — чтобы всем показать, как ты ловко мужиками крутишь? Это я еще не знаю, чем ты тут занималась, пока меня два года не было! Но я обязательно узнаю, и тогда всех твоих возлюбленных вроде вот этого, — он ткнул пальцем в меня, — милиция с пожарными будут очень долго искать, и еще неизвестно, найдут или нет! Думаешь, я не знаю?
Связности в его речах становилось все меньше. Ленка уже не пыталась скрыть слез, которые текли у нее из глаз.
— Дим, ты совсем… — от обиды она даже не могла толком подобрать слова.
— Слушай, товарищ дембель, ты бы за языком следил, а, — не выдержал я. — Мало того, что свою девушку обидел ни за что, так еще и сам себя непонятно кем выставляешь.
Впрочем, мой месседж до Димы просто не доехал.
— О-о-о-о-о, — Димка завелся еще сильнее. — А чего это мы ее защищаем, а? Уже все, договорились обо всем, да? Приглашеньице на свадьбу хоть пришлете? А то давно я на свадьбе ни у кого не гулял!
— Дим, хватит, я прошу тебя, — всхлипывала Ленка.
— Давай, давай, защищай своего жениха! — продолжал глумиться дембель. — А что, как тебя там… Миша! Слабо доказать своей даме, что ты настоящий мужик, а? Слабо вот, например, мне по морде дать? Или ты можешь только с чужими девчонками обжиматься, а сам чуть что — сразу в кусты? Ну давай! Чего оробел-то, король двора с гитарой? Мишка, Мишка, где твоя улыбка, — издевательски пропел он, подпрыгивая со сжатыми кулаками в стойке, очень отдаленно напоминающей боксерскую.
— Дим, лучше не надо, серьезно тебе говорю, — спокойно, но уверенно произнес я.
— А чего не надо-то, а? Струсил, что ль? Да ты не бойся, я бью-то всего два раза! Один раз по твоей тупой башке, второй — по крышке гроба, ха-ха!
С этими словами разошедшийся дембель замахнулся на меня всем корпусом, намереваясь опустить кулак мне на голову. Я рефлекторно отклонился в сторону, его кулак не нашел намеченной цели, и нетрезвая дембельская туша, которой внезапно осталось опираться только на пустой воздух, описала неведомую науке фигуру и с диким грохотом рухнула вниз. В лучших традициях кинокомедий, герой-любовник приземлился лицом аккурат в большое блюдо с остатками торта.
— Убью! Сука, ты только попадись! Уничтожу, тварь! И тебя, Ленка-с-с-сука! — бурчал он, пока остальные, бросившись к нему, начали вытаскивать его из торта и вытирать ему лицо.
— Пойдем, выйдем на пару минут, — тронула меня за локоть Ленка. — Пойдем-пойдем, он все равно сейчас никуда не побежит, я его знаю.
Я оглянулся на дембеля. Действительно, он сейчас находился в таком состоянии, что не то что бежать — ровно стоять бы уже не смог, что с успехом и доказал минутой ранее. Некрасиво вышло, но тут я ничего не мог бы сделать. Ладно. Может, хоть наконец-то нормально поговорим с Ленкой, а то все время сталкиваемся в каких-то дурацких ситуациях: то я за ней голой подглядываю, то на ее праздник припираюсь ни с того ни с сего.
Мы вышли на лестницу, спустились этажом ниже. Убедившись, что на этаже никого нет, Ленка подошла к окну — точнее, к отверстию в стене, где должно было быть окно — и задумчиво уставилась вдаль, вытирая слезы. Я медленно подошел к ней.
