Эльфы на Диком западе: Убить Большого Билла - Мария Кимури
— В том году крыша ещё была! — объявила немедленно Нэн из-за спины.
— Главное, стены, — сказал Маглор, направляя коня туда.
— Здесь нет воды, — Маэдрос внимательно осмотрел обширную низину. — Как они тут жили?
— Вода ушла. Оттого и бросили.
Старые лошади взбодрились и поспешно одолели остаток пути, чтобы остановиться возле самого частокола, тяжело дыша и поводя пыльными мокрыми боками. Ханна молча отправилась вываживать их.
*
Глава 6.2
*
...Последний раз на памяти Ника пушка была в деле три года назад. Она была с Биллом дольше, и пользовался тот ею для охраны своего дела и решения проблем тоже не раз. Историю же о том, как Билл заполучил ее со склада списанного военного имущества, Ник слышал, наверное, раз десять, и мог пересказать ее в подробностях любому слушателю, будь то даже федеральный маршал.
В тот раз они привезли пушку на площадь маленького городка в северном Техасе, к северу от Форт Уорта и восточнее Альбукерке, у границы с территориями команчей. Билл навел ее на дом местного банкира и потребовал вернуть некий долг в течение четверти часа, чтобы избежать неприятных последствий. После чего оперся о пушку и закурил сигару.
Банкир побелел и кинулся лично искать должника. К исходу первой сигары должник нашелся и лихорадочно договаривался о перекредитовании. К исходу второй сигары деньги в виде нескольких неаккуратно сложенных пачек были вручены Биллу.
Билл пересчитал купюры и положил их в сумку, после чего раскурил остаток сигары и поджег фитиль. Ко всеобщему потрясению, пушка выстрелила; ядро снесло столб галереи второго этажа, разбило окно в комнату и проделало здоровенную дыру в крыше, после чего исчезло в пустыне.
"Успели бы вы за четверть часа, ничего бы не было. А теперь сами виноваты," — сказал Билл в тишине и уехал вместе с деньгами и пушкой.
Нику хотелось думать, что Билла выставили из Техаса именно за эту шуточку, хотя это, возможно, было и не так. Факт, однако, что с тех пор Билл пушку не применял: ни в Нью-Мексико, несмотря на сложные отношения ее хозяина с тамошними торговцами и скотокрадами, ни здесь в аризонской пустыне. Только постреливал иногда ради удовольствия.
А теперь пушка стояла рядом с Ником, готовая к бою. Это короткое шестифунтовое орудие отлили из чугуна на заводе в Коннектикуте еще до рождения Ника, и с тех пор оно изрядно устарело. Но из него можно было стрелять ядрами и почти чем угодно в качестве картечи, а перезарядка хоть и требовала времени, но не каких-то специальных знаний.
Пушка стояла на двух больших деревянных колесах с железными ободами. На соседней телеге лежали четыре ядра и большой ящик с картечью, вернее, всякой рубленой железной дрянью в роли нее.
И лошадь уже запрягли, и она беспокойно перебирала копытами.
— Куда спешишь, дура? — спросил вслух Ник. — Пожалеешь.
Сам он уже много раз пожалел.
Билл еще не вышел, несмотря на полдень, и Ник раскурил сигарету. Оперся на пушку.
— Хороша красотка? — услышал он голос Дюка и тихонько чертыхнулся.
Дюку приказали охранять лагерь в отсутствие основных сил, оставив ему в помощь двух погонщиков-мексиканцев и всех недолеченных раненых. Дюк был недоволен и искал собеседника, а все занимались сборами и посылали Дюка с глаз долой.
— Я только чего не понимаю — зачем вам пушка в каньонах? — допытывался Дюк. — Там только по кактусам стрелять!
— Я разве знаю, зачем? — огрызнулся Ник. — Иди сам спроси Билла, зачем ему пушка. Я исполняю приказ.
— Пушка нужна каждому хорошему ганфайтеру, чтобы стрелять по врагам и уродам всяким! — назидательно произнес Дюк, и на минуту Ник решил, что тот пьян. — Поедете и как жахнете по ним, вот веселье-то будет!
— Поедем и жахнем, — послушно согласился Ник. "Только отстань от меня, и без тебя дрянь дело."
— А чего это босс тебя взял в помощники вместо меня? — продолжил Дюк. — Так тупо сидеть в ущелье с коровами и подбитыми, когда все веселье у вас.
Ник потер задницу, некстати подумав, что получить туда оперенную стрелу должно быть ничуть не веселее, чем пулю.
— Так поменяйся со мной, — Ника вдруг осенило. — Чистить ствол и класть внутрь заряд совсем не сложно. Поедешь вместо меня, будешь ублюдков из пушки херачить и шляпы с голов из кольта сбивать. Может, косу чью-то себе заберешь. А я тут коров постерегу.
— Хм... — Дюк засомневался. — А он согласен?
— Может согласиться, ты только будь убедительным. Меня он слушать не будет, а тебя почему нет? Давай, сходи к нему!
Дюк обескураженно посмотрел на Ника, но возражений не нашел и неохотно кивнул.
— Только иди сейчас! — поторопил Ник. — Пока он не скомандовал выход!
Дюк отправился, всей спиной выражая негодование, что Ник не договорился за него, и Дюку ничего бы делать не пришлось.
Когда он вернулся, Ник уже докурил.
— Послал он меня на хрен, едва с лестницы не спустил, — пожаловался Дюк. — Нужен ты ему зачем-то.
И очень жаль, подумал Ник, а вслух сказал:
— Тогда не ворчи и соглашайся охранять лагерь, если жить хочешь.
*
Не расседлав Гнедого, Маэдрос оставил его за частоколом, перешагнул покосившиеся жерди и подошёл к дому. Он надеялся, что ошибся, но увы, он все верно разглядел из долины — стены дома по большей части были из грубых досок, по стыкам промазанным глиной для прочности. Лишь в нижней части стены укрепили наваленными камнями. Дверь была распахнута и висела на одной, верхней, ременной петле. Изнутри валялись обломанные жерди и доски крыши, обрушившиеся под какой-то исчезнувшей тяжестью. Словно под снегом, подумалось ему, но бывает ли здесь столько снега?
Сам дом держался на каркасе из нетолстых бревен, почти жердей, вроде тех, что в ограде. В мирное время даже людские землепашцы на их прежних землях строили добротнее. Все это казалось временным, собранным наспех, словно люди были готовы в любой момент сорваться с места и ехать дальше. Похоже, так и случилось. Быть может, потому и в городе строят так непрочно? Зачем, если даже не на короткую свою
