Художник кошмаров 3 - Владислав Андреевич Бобков
Столкнувшись с подобной проблемой, я невольно ужаснулся той работой, что проделала стихия, когда умудрилась вместить моё сознание в тело Хана. Да, я забыл всю его жизнь, но вот управление его телом было всё при мне.
Второй сложностью было создание, собственно, самого разума. Используя за основу тела других моих творений, я частично мог обойти эту проблему, но это были всё же их разумы, а не мой.
Сканируя с помощью ци свою голову, я формировал похожий концепт своего разума для Кошмара. Почему лишь концепт? Очевидно, что даже с нечеловеческой скоростью обработки и запоминанием информации возвышенного, я не мог повторить все бесчисленные клетки и нервы мозговой ткани своего мозга.
Поэтому эту часть я перекладывал на сам Кошмар. В создании Лилит, Безымянной и остальных именно он отвечал за техническую часть. От меня лишь требовалось должным образом объяснить ему, что я хочу сделать, что было далеко не так просто, как могло показаться.
Надо признать, когда задачи были поставлены, и я начал над ними работу, то дела сразу же пошли в гору.
Вот только эксперименты над столь спорной вещью, как клоны, не могли обойтись без последствий.
Впрочем, без неудач тоже не обходилось.
— Ы-ы-ы-ы… — я с окаменевшим лицом смотрел на копию себя самого, что с глупым лицом ковырялся в носу. Его глаза уродливо выпучились и явно смотрели в разные стороны, словно у лягушки.
«Тем не менее его моторика передана довольно успешно. Он явно умеет двигаться». — попытался я оправдать полученный результат.
Кап! — вытекшая изо рта ниточка слюны окончательно истончилась и пролилась на землю.
«Ладно, кого я обманываю. Это очередной провал».
— Призыватель, — восхищенный голос Светоносного за спиной заставил меня обреченно закрыть глаза. — Воистину, твой гений в который раз заставляет меня потерять дар речи. За такой короткий промежуток времени создать твой идеальный клон, это поистине легендарно! Признаться честно, в данный момент я даже задаюсь вопросом, кто из вас настоящий? Вы так похожи…
— Какого черта ты здесь делаешь? — вздохнул я. — Я тебя отправил на разведку, вот и иди разведывай!
— Так я уже вернулся, — довольно сообщил ангел. — Всё скучно, медленно и глупо. Воистину, вы, человечки, совсем не умеете воевать.
— Да неужто? — ядовито фыркнул я. — А как по мне, мы только этим и занимаемся.
— То, что вы это постоянно делаете, совсем не значит, что вы воюете правильно, — наставительно заявил присевший в сторонке ангел. — Взять, к примеру, твой родной мир. Вы живёте так мало, что толком не успеваете прочувствовать и осознать всё величие войны и всего, что с ней связано.
— Но здесь люди могут жить намного, намного дольше. И я уверен, есть миры, где люди тоже решили проблему с длительностью жизни.
— Это всё не то, — отмахнулся Светоносный. — Вы слишком цените свои жалкие шкуры, чтобы в полной мере отдаваться убийству себе подобных. Вот знал я одну зеленокожую расу, что поистине знала толк в войне…
Я, потеряв интерес к болтовне ангела, с раздражением почувствовал, как вставший на четвереньки клон, начал жевать и слюнявить мои штаны. Миг и он обратился пятном краски, что быстро испарилось.
Десятый эксперимент официально был признан неудачным.
Я серьезно задумался, требовалось что-то новое и неожиданное. Некий взгляд со стороны. В конце концов, зачем придумывать велосипед, если кто-то уже мог придумать его до тебя?
Мне потребовалось около пяти дней, чтобы дойти до следующего шага. И имя этому шагу было Тошики.
С началом моего тесного общения с Кошмаром Тошики Кома как-то плавно оказался не у дел. Нет, я не был совсем уж неблагодарной свиньей, поэтому Тошики был назначен на одну из важных тыловых должностей, позволяющих ему не участвовать в бесчисленных бессмысленных боях. Шанс потерять жизнь в них был слишком высок, в то время как пользы никакой.
Однако чем больше я погружался в политику, тем сильнее Тошики отдалялся. Теперь, желая вновь получить от него помощь, мне было немного неудобно.
— Привет, Тошики, — радушно поприветствовал его я. — Садись, рассказывай, как у тебя там дела?
Было видно, что Кома тоже неловко и он неуверенно оглядывает богатую обстановку моего походного шатра.
— Привет… Хан, — очевидно, он хотел обратиться более формально, но справился с первым позывом. — Да ничего, дела идут потихоньку. Приход вот свой открыл, рассказываю людям о величии и пути Трала, — внезапно он обеспокоился. — Это же не проблема? А то нам рассказали о необходимости продвижения Кошмара. Я не хотел мешать твоим планам…
— Расслабься, — отмахнулся я от его опасений. — Я не собираюсь мешать людям молиться разным богам. Пусть делают это, сколько им угодно, если не идут наперекор основным законам. Главное, поставить Кошмар во главе угла. И вообще, Тошики, что ты ведешь себя будто пришел не пойми к кому? Это же всё ещё я, старый добрый Хан.
— Ну ты так сильно взлетел, да и общались мы давно, — осторожно заметил Тошики. — Не хотел бы… чтобы у нас возникли недопонимания.
— Эх, здесь я явно должен перед тобой извиниться, — признал я. — Со всей этой политикой и постоянными проблемами я совсем забыл о настоящих друзьях. Совсем тебя не вспоминал, вот и результат. Теперь я понял свою ошибку и собираюсь это исправить. Ну как, мир?
— Я же верующий в Трала, бога боли, ты наоборот улучшил мои дни, — ухмыльнулся Тошики. — И если у нас всё отлично, то как ты сам? У нас не было много времени пообщаться после того, ну, как всё завертелось.
— Как я сам… Пф-ф, не уверен, что ты хочешь слушать, как я буду жаловаться.
— Да ладно, колись. Сомневаюсь, что у тебя есть много тех, кому ты готов рассказать хоть что-то, что тебя по-настоящему беспокоит.
«И он ведь не ошибается».
— Сам виноват, я тебя предупреждал, — сдался я, выплёскивая то, что давно накопилось. — Был ли у тебя, Тошики, страх ошибиться? Столь, сильный, что он парализует тебя и не даёт толком даже вздохнуть? Когда ставки так велики, что твоя ошибка может стоить так многого, что ты боишься сделать и мельчайший выбор? Я управляю всем этим походом. Тысячи практиков действуют по моей воле, сотни тысяч обычных людей зависят от того, что я решу. Я двигаюсь вперёд, но страх провала не отпускает меня ни на секунду. Иногда я подолгу тупо лежу в кровати, не в силах уснуть. Как по-твоему с этим бороться? Я пробовал давить его силой воли, но он всё равно возвращается.
— Да, у меня было что-то подобное. И честно говоря, я не вижу особо больших проблем, — признался Тошики и лукаво посмотрел на моё перекосившееся лицо.
— Не видишь проблем⁈
— Погоди-погоди, смотри, что я подумал. Что будет, если мы проиграем? Мы все умрём, да? А я говорю, ну и что? Люди всё время умирают. Наши жизни ничем особенным не отличаются. Поэтому просто отпусти свой страх и иди вперёд. Подумай, что если у тебя всё получится, то мы наконец-то сможем жить в мире.
— Психолог из тебя, надо признать, так себе, — ухмыльнулся я. — Но за попытку спасибо.
— Психолог, кто это?
— Человек, который будто бы знает, что у тебя внутри, но на самом деле может быть таким же слепым, как и ты сам.
— Хех, запомню это слово. В следующий раз назову им кого-нибудь другого, — фыркнул Тошики. — Но ладно. Зная тебя, ты меня позвал не только для того, чтобы просто извиниться. Что случилось?
— От тебя ничего не скроешь. Я сейчас работаю над одной сложной техникой, а именно возможностью создавать свои полные копии. Но мне требуется способ передачи большого объема знаний творению за короткое время.
— И чем я могу тебе в этом помочь? — недоуменно спросил Тошики. — Я никогда не сталкивался с такими техниками.
— Да, но одна из техник твоего клана — передача боли. Ты как раз достиг ранга, когда ты можешь их использовать. Я уверен, при определенной доработке, она способна передать не только боль. И не беспокойся, я адекватно заплачу тебе за неё…
— Не нужно. Мы в конце концов друзья. Но с тебя несколько моих клонов, когда у тебя всё получится. Постоянно на работе нужно быть в нескольких местах сразу, и теперь я буду!
Я печально склонил голову: «Как я тебя понимаю. Скоро я наделаю тысячи клонов и спихну на них всю свою работу! Интересно, смогут
