Отшельник (СИ) - Шкенев Сергей Николаевич

Требование признали разумным, и после короткой потасовки перед столом встал первый претендент на почётное место. Он долго перечислял родословие и заслуги предков, но как только перешёл от собственных достижений к пожеланиям, был остановлен.

— Я услышала тебя, честной дворянин Сухокобылин. Следующий кто?

Очередь оживилась и столу с достоинством прошествовал второй соискатель. Поклонился, касаясь рукой земли:

— Здравия тебе, боярыня! Матвей Передряга челом бьёт…

Отплыть в этот день не получилось. Да и на другой всё закончилось ближе к вечеру. Осатаневшая от бесконечной писанины Полина Дмитриевна махнула рукой, и по её знаку принесли золочёный ларец, в который и была бережно уложена толстая пачка листов. Все замерли, ожидая приговора по правде и справедливости.

— Ну что же, — устало улыбнулась Полина Дмитриевна, — деяния ваших славных предков настолько велики и похвальны, что записи о них будут вечно храниться близ престола Государя. Так же оные списки отныне и до скончания веков станут сопровождать Царей Русских в походах воинских, в государственных заботах и иных случаях.

Радостный гул стал ответом, а боярыня Морозова прокашлялась и повысила голос:

— А вы, бараны, того не заслужили! Местничество — суть прелесть латынская, и уличённый в ней будет повешен без чести, покаяния и причастия, ибо такова воля Государя Иоанна Васильевича. По местам стоять, с якоря сниматься!

Интерлюдия

Каждое уважающее себя государство должно иметь разведку, или ходя бы деньги на покупку информации. Почтенный ростокский купец Альбрехт Штитцер знал это как никто другой, потому что будучи официальным соглядатаем Ганзейского Союза в землях диких московитов и тартаров, оказывал услуги датской короне, Великому Княжеству Литовскому, Польше, и совсем немного Венгрии. С последними всё понятно — татары постоянно тревожат набегами, и вовремя узнать о намерениях самого сильного из противников дорогого стоит. С датчанами тоже — недавнее поражение от Ганзы и заключение невыгодного мира поневоле заставят искать союзников хоть за краем света. Но какого герра тойфеля ищут здесь нищие поляки?

Ответа почтенный Альбрехт не знал, но намеревался добросовестно исполнить взятые на себя обязательства, для чего богато оделся, умастился индийскими благовониями, и отправился на пристань встречать прибывающего в Нижний Новгород русского кайзера. Интересно, откуда у московитов взялся кайзер?

К причалам тайного соглядатая не пустила ханская гвардия, но Штитцер купил удобное место на крутом берегу у какого-то оборванца за четыре пражских гроша, и приготовился к долгому ожиданию. Наряженные ради праздника нижегородцы неодобрительно косились на толстого немца, чавкающего припасами из большой корзины, но сопровождающие негоцианта генуэзские наёмники одним взглядом отбивали охоту проверить иноземные бока на прочность. Удачно подвернулись эти арбалетчики, и совсем недорого. А с чего бы им цены задирать, если хан Касим из отданного было Курмыша пинком под зад наладил?

Корабли вывернули из Оки в Волгу и толпа дружно ахнула — борта лодий сверкали золотом, серебряные вёсла дружно пенили мутные речные волны, а на палубах… Господь всемогущий и все его апостолы! На палубах сказочные богатыри в золотых бронях стоят ровными рядами, на мачтах колышутся под ветром белые флаги с синим косым крестом, и ангельское пение разносится над водой.

Титьки Марии Магдалины и герр тойфель! И вот против этих какая-то свинско-собачья Литва собирается воевать? Боже правый и милосердный, да распилив на кусочки единственный золотой корабль, кайзер русов сможет собрать наёмников со свей Священной Римской Империи, италийских княжеств, Испании и от франков вместе взятых, да ещё останется на добрую швицкую пехоту. Непременно нужно сообщить в Любек, что Великое Княжество Литовское можно смело вычёркивать из любых расчётов.

И вообще этим зажравшимся боровам будет полезно вспомнить, что мир не ограничивается побережьем Балтийского моря. В сравнении с этим вот богатством Балтика кажется свиным корытом, в которое хозяева жизни милостиво разрешают вывалить объедки со своего стола. Да покарает Господь жирные задницы, заменяющие головы впавшим в старческое слабоумие свинским собакам! Scheiße!!!

Ещё в Любимовке Андрей Михайлович озаботился подарками хану Касиму, ибо к союзнику с пустыми руками приезжать неприлично. Подарок должен быть редким и дорогим с точки зрения одариваемого, но в то же время не должен слишком больно ударить по бюджету, и без того трещавшему по всем швам. Как ни странно, правильную идею подал князь Изборский на одной из посиделок после бани.

Указывая пальцем на пластиковую бутылку с пивом, он сказал:

— Ты, Андрей Михайлович, только на мягком стекле озолотиться можешь. В походах куда как удобная вещь. И лёгкая, и не разобьётся, и не прольётся. Знаешь, как в степи иной раз без воды туго приходится?

Самарин сразу подключил административный ресурс, позвонив старшему лейтенанту Лёхе, и тот через свих коллег вышел на фирму по разливу поддельной минеральной воды, где по себестоимости изготовили пять тысяч полторашек. И за каждой лодьей был привязан плот из упакованных в плёнку бутылок.

Подарок впечатление произвёл, но хан Касим не сводил глаз с золотого готического доспеха царя Иоанна Васильевича. Качественную китайскую поделку с Али-Экспресса покрасили и покрыли лаком в несколько слоёв, так что пластмасса сияла на ярком солнце, заставляя отводить взгляд и завистливо вздыхать.

— И вот ещё подарок! — по знаку Андрея Михайловича в ханский шатёр внесли ту самую рельсу, что была утоплена Дионисием при первой попытке добраться до Нижнего Новгорода. Целый день потеряли, пока ныряли и доставали её. — Прими в знак великой дружбы между нашими державами!

Для осмотра ответных даров пришлось выходить из шатра на берег Волги — хан Касим ещё в день отплытия Самарина вывел войска из Нижнего Новгорода и разбил лагерь чуть ниже кремля. Дары как дары, обычные для этого времени. Рулоны шёлковых тканей, золотые чаши и кубки с цветными камешками, две парадные сабли под детскую руку… И ахалтекинец, именуемый здесь аргамаком.

При виде великолепного коня Полина Дмитриевна потёрла ладони:

— Конезавод здесь организую.

— Кстати, — вдруг вспомнил Самарин, — а Сивка-Бурка трофейный где? Неужели у Вадима в квартире живёт?

— Продала.

— Кому он нужен?

— Ну не скажи, московский зоопарк с удовольствием купил единственный в мире экземпляр лошади Пржевальского.

Когла после осмотра подарков вернулись в шатёр и расселись на белой кошме, обложившись шёлковыми подушками, Касим пообещал:

— Разобью султана, аргамаков ещё больше станет!

— Не сомневаюсь, — кивнул Самарин. — Но давай уже закончим с нашим договором, а то государь устал и хочет спать.

— Не хочу! — обиженно насупился юный царь. — У меня ещё уроки грамматики, арифметики и географии.

— Что такое география? — тут же спросил хан.

— Вот, примерно, так, — Андрей Михайлович достал из кожаного портфеля большую карту, скачанную в интернете и склеенную из восьми листов. — Наука о странах, государствах и прочем. Заодно сейчас и границы обговорим.

Договор и границы обсуждали долго. Неожиданный затык возник при именовании Казанского ханства, ведь в него кроме самой Казани собирались включить Крым и бывшее Дикое поле, Северный Кавказ, заволжские степи вплоть до Байкала, и всю Малую Азию. Европейская часть бывшей ромейской империи Касима не интересовала.

Самарин предложил назвать новое государство Великим Татарским Султанатом, на что Полина Дмитриевна справедливо возразила:

— Мелко мыслишь, Андрюша. Наш уважаемый союзник достоин большего! Шахиншах, например.

Тут уже запротестовал Андрей Михайлович:

— Царь царей, говоришь? Как-то уничижительно по отношению к нашему Тимофею, то есть, Ивану Васильевичу. Царь, скажут, не настоящий!

— Логично, — согласилась боярыня Морозова. — А если императором? Касим у нас единственный законный чингизид, вот пусть и будет Чингизская Империя.