Admin - Каюр (СИ)
- И что ж вы писали?
- Фантастику, - сказал я.
Литература, худо-бедно, художественная. После Силзавода я фантастику писать перестал. Только правду.
Кстати, принятый сегодня принцип бессмертия был мной изложен в одном из ранних, еще советских, рассказов. Иногда мне кажется, что по этой причине меня и отобрали для экса. Так что это случившееся со мной сальто иммортале я себе собственным воображением наворожил.
Гонорары администрация Силикатного Завода перечисляла на мой счет - словно предвидя, что я таки выйду на волю живым, и деньги мне пригодятся. Кроме того, по выходе мне была назначена небольшая пенсия. Плюс солидная единовременная выплата за все, что претерпел.
Происходящее в шарашке вдруг стало достоянием гласности. В течение последующих двадцати лет тела научились штамповать как кастрюли, а проблема демографии вылезла на первый план. Чтоб остановить вымирание населения, чипы стали вживлять каждому. В упомянутом выше рассказе я их назвал торпедами - по аналогии с капсулой эспераль. А массовое вчипывание - программой продления жизни. "Торпеда" - не прижилась. ППЖ - осталась. Появилась первая сеть ретрансляторов, первая стационарная база, потом еще несколько баз - дублирующих. А сверху уселась демографическая полиция. Так явилась эра неумирания. Или дурного бессмертия, по выражению одного философа. Или Дурбеса, как ее обозвали иронические монахи.
- А с вами что? - в свою очередь спросил я.
- Я - как и все. Попал под ППЖ. - Он даже руками развел, сожалея о не столь захватывающей биографии. - Ваша жизнь включает четыре эпохи: социалистическую, период разрухи рубежа тысячелетий, когда счет на лимоны шел, что в деньгах, что в жизнях людских, так называемую демократию и настоящее. Вы - единственный в своем роде.
- Единственный? - уточнил я.
- Более никого на всем свете я не нашел.
- Вероятно, их нет, учитывая ваши розыскные возможности.
- Ну, возможности не мои. Но должность позволяет наладить связи с теми структурами, у которых эти возможности есть. У меня же - другие возможности.
Фраза таила предупреждение.
- Государству нужны граждане. Граждане - его капитал, - продолжал Гарт. - Пусть иногда даже в качестве чмо. - Ах, это он о своих возможностях. - Всегда можно надеяться на исправление и возвращение нормального облика. Особенно если впереди бесконечность. Знаете, когда у человека впереди бесконечное количество лет, он непременно успеет побывать и жуликом, и убийцей, и вором, и предателем божества. Рано или поздно в негодяи выбьешься. А из негодяев - снова в приличные люди. Если за все казнить - без надежды на прощение и пощаду - то со временем и службу исполнять будет некому. Однако, я вас пригласил не за этим.
Догадываюсь, что не за этим. Любопытство, которым меня обольщал Викторович, взыграло во мне. Я внутренне насторожился, настроив ухо востро.
- Вы были инженером, литератором, подопытным, пенсионером, солдатом.
- Именно в этой последовательности, - подтвердил я.
- Теперь - каюр.
На это я промолчал.
- В общей сложности года полтора провели в лазарете.
Гораздо больше, опять промолчал я, если учесть, что первым моим лазаретом была шарашка.
- Уверен, вы уже догадались, зачем я вас пригласил. Мне нужен сдвиг.
Иначе говоря - коррекционный трип. Желание, несовместимое с жизнью. Прогуляться по мирам иным. Освежить восприятие. Снять накопившиеся помехи. Мясо сменить.
Он продолжал:
- Нужен безупречный трип. Предприятие будет совместным. Так что близких предупредите. Однако всё должно оставаться в тайне даже от них.
Я крайне редко ассистирую своим клиентам. И только в тех случаях, когда стопроцентно уверен, что не очнусь в образе чмо. И когда я прихожу в себя в карантине в нормальном туловище, испытываю облегчение. Не будет ли подвоха на этот раз?
- Ну что вы? Как можно? - сказал Гарт. - Вы - достояние этой страны. Отказываться же вам не резон. Причин несколько. Первая: вы любите путешествия, а тут вам легальный трип. Вторая: вы приобретаете друга в моем лице. Третья: вас рано или поздно за ваши перфы обратят в челомута опущенного, а я спасу! И наконец, это ваша работа - пусть противозаконная, но щедро оплачиваемая. Ну и, - он словно перемигнулся с отсутствующим Викторовичем, - из любопытства!
Он мог бы просто заставить меня. Рычаги для этого есть. Когда вам система делает предложение, отказываться неразумно, а то и губительно. Я понимал, что в случае несогласия мою деятельность немедленно прекратят, придумают и осуществят наказание, а если с отчаяния отважусь на гоп-скачок, вернут и вновь воплотят в челоморфа, удвоив срок пребывания в этом качестве. Надобно соглашаться. Но не поспешно.
- Это имеет отношение к моему чувству юмора? Предлагаете им воспользоваться уже сейчас? - пока что спросил я.
- Сначала выслушайте. За гонораром и расходами на сеанс дело не станет. Какие угодно декорации, спецэффекты, способы умерщвления. Все актеры страны - ваши. Сценарий на ваш изощренный вкус. Хотите в качестве декораций луну - летим на луну. Потребуется невесомость - выведем ваш театр на орбиту. Да ведь вам и самому интересно будет воплотить ваши самые безумные проекты, максимально проявить ваш талант постановщика и каюра. И все это вполне легально. Или почти. Во всяком случае, от забот и пристального внимания властей я вас огражу.
- Надо подумать, - сказал я, хотя решение было принято едва ли не автоматически.
Гартамонов так и понял. Поэтому не придал значения последней моей реплике, сделав вид, что это так, а парте.
Он сказал:
- Самосовершенствование бесконечно. Но требует обновления - сознания, организма. Вливания свежих сил. С течением времени притупляется восприятие. Усталость, равнодушие, не тот интерес. Отсюда пресыщенность, цинизм и черный юмор. Как вечером мы ложимся спать, так время от времени умирать нужно. Вылазки на тот свет обновляют восприятие. И бывает так, что человек возвращается оттуда созидателем, творцом.
Он прервался на пару секунд, давая возможность и мне высказаться. Но я промолчал.
- Большинство не знает, - продолжал он, - как своим бессмертием, вернее, отсрочкой от смерти, практически бесконечной, распорядиться. Жить, не зная конца - и только? Визы, византии, лэнды - им это действительно ни к чему. Я одобряю запрет на трипы. Они не для всех. А может быть, - вдруг предположил он, - что-то от нашей жизни - хотя бы в качестве фантомного ощущения - присутствует там иногда? И многое из того, чего здесь у нас нет и ни при каких обстоятельствах быть не может, там осуществлено?
- Да какие, помилуйте, византии? - я все же надеялся отвертеться. - Это всего лишь остаточная электрическая активность мозга. Чудеса за пределами чувств не водятся. Их и здесь-то катастрофически не хватает...
- Вот поэтому, друг мой, вот поэтому...
- Все эти острые ощущения, которые мы называем визами - результат предсмертной асфиксии, кислородного голодания мозга.
- Да-да, слышали. Отравление СО2, перевозбуждение гипокампуса, эндорфиновая токсикация, реакция на воплощение - да мало ли у науки причуд. Вот уж не ждал от вас такого ортодоксального мировоззрения. Надеюсь, что вы это не искренне. Осторожничаете?
- Конечно, можно регулировать предсмертное состояние клиента, чем каюры и занимаются. Сознание - функция мозга. Умирающее сознание способно на любой фортель. Просто представьте, что смерть - это стресс, великий эмоциональный всплеск, последний удар по нервам. Куда вектор сей угораздит - зависит от обстоятельств почти покойного, большей частью совершенно случайных. А каюр направляет удар в правильном направлении. С каюром искажений и помех - минимум. Перф активирует определенные нейронные конфигурации, формируя в коре мозга очаг возбуждения. Направляя вектор в этот очаг. Который и соответствует тому, что вы только что как лэнд или как византию обозначили. Ну и кроме того, надо отсечь все негативное. Из подсознания всякая всячина прёт. Черти, ангелы. Фантомные фонтаны. Глубина, устремившаяся на поверхность. То, что чип успевает ухватить и отправить в базу. А далее - дисперсия личности, затухание и рассеяние биополя, электрическая смерть мозга.
- Мы с вами поменялись ролями. Вы пропагандируете официальную точку зрения, что скорее мне пристало. Я же вам вашу же втолковать пытаюсь. Ну да ладно. Не будем сейчас спорить. Тем более, что средь ваших клиентов, а теперь оказывается, и среди каюров, всяких хватает, диапазон широкий, от скептиков до еретиков. Но ведь вы не будете отрицать, что у возвратившихся - определенные ментальные приобретения. Как раньше купец возвращался из Индии с грузом пряностей, так сейчас лазарь возвращается из лэнда с прибылью. Обогащенный новыми впечатлениями, настроениями, возможностями, свойствами, качествами...
