Сын Моржа и Куницы - Елисей Дым
…За такими мыслями незаметно и добежали.
Впереди дымилось и жарило.
Поглядели ещё разок в оставленную на месте оптическую чуду-юду.
— Я могу до островка по углям мотануться, — повела плечом Куней. — Выпущу хвосты, да и всё. И навык для скорости есть. Раз плюнуть!
— Не торопись, стрекоза. Навык у неё. — Сегодня седой много и упорно размышлял, гоняя валуны дум, и результат раздумий не радовал. Но и верить щенку не хотелось. — Хвосты уже выпускала, сколько силы потратила?
— Да ерунда! — Куней прошлась туда-сюда покачивая бёдрами и перебирая воздух перед грудью коготками. — Вернёмся, за полдня восстановлюсь.
— Вот и оно, что сначала вернуться надо, рыжая, — грустно заявил седой. — Не спеши тратить запас сил, здесь-то мы их не пополним.
— Ой, отвянь! Если мне воли не даёшь, давай, придумай другое.
Троица задумалась, рассматривая неодолимое препятствие.
Жар-река горела, дымила.
Пустяшная в родном мире проблема, здесь стала серьёзной. Там-то что? Обратился в среднюю форму, выпустил хвосты, да и прошёл как по проспекту в человеческом городе. Легко, играючи, книжку почитывая на ходу.
Но тут — даже безбашенная рыжая призадумалась: что если Мелвиг прав и они застряли надолго? Тут каждую каплю сил экономить надо, если выжить хочешь. Боги жадные, мелкой росинкой не поделятся.
Да и мальчишка! Довести, сдать на руки заказчику, получить расчёт. Значит — через огонь перетащить без урона здоровью.
Размышлял и Егор, не зная о мыслях остальных: как саламандру на новое место поселить и самому не сгореть. А то, позорище, девицу и седого убедил вернуться, а сам даже не подумал как дело провернуть.
На авось понадеялся. И зря. Авось и небось — спонсоры поражения, как отец говорит. И как-нибудь — свояк ихний, на морду одинаковый.
— Я видел ручей неподалёку, — соврал Егор.
Ручей действительно рядом протекал, но Егор не видел, а чувствовал. Вообще за последние дни в его жизни появилось так много нового, что он начал путаться. Никак не получалось остановиться, подумать, выводы сделать. Может и попробовать что из нового.
Всё на бегу, всё в спешке и потому накосяк.
Но ручей был, ломик не даст соврать.
— Что предлагаешь?
— Я думал окунуться, прямо с головой и одеждой, может воды куда набрать, и уж потом в огонь соваться.
— Окунуться, это неплохо, конечно. До того «берега» не сухой шашлык добежит, а варёная картошина. Всяко лучше, согласен. Но ноги себе сожжём, а подарков Живы у нас с собой больше нет. Один был и потратили. Дорогие они, парень, и не всякому продадут.
— Я понял. Тогда свернём, вы ж сами говорили что разницы нет?
— Вер-р-рно, говор-р-рил, — неожиданно для себя самого рыкнул седой. — А теперь каждый, прислушайтесь, куда вас тянет?
Егор закрыл глаза и прислушался. Ломик ворохался неуверенно, но всё же дернулся.
Прямо в огонь.
— Туда, — сказал Егор и вытянул руку к пламенной реке.
— Туда, — нахмурилась и кивнула Куней.
— Туда, — согласился седой. — Я не сверну. Нам дали понять… И лучше услышать.
— И что делать?
— Да, здоровяк, у тебя есть хорошие идеи?
— А нету, — оскалился тот, — думайте сами. И я вместе с вами.
— Очень у тебя условия сложные, здоровяк.
— Не у меня, у него. — Мелвиг ткнул пальцем в небо, где позли пара светлых серпов и одна кругленькая сытая луна. — Жить хочешь? Думай. Не надейся на городского, он ещё щенок щенком.
— Я не…
— Молчи парень. Просто молчи. И докажи, что ты городской!
— Ну, идеи есть, — осторожно признался Егор. — Одна.
— Одна. Идеи. Ладно, говори.
Егор потёр руки и начал:
— Вы ведь можете не только линзы делать и передавать другим. Щиты тоже?
— Ну так-то да, но зачем?
— Зеркальный щит сможете, чтобы тепло отражал? Как посеребренное зеркало?
Седой подёргал себя за кудрявую бороду. Идея неплоха, хоть и с червоточиной. Щенок пока не понял где, но… Но всё равно надо пробовать, направление богатое. Глядишь, в будущем против пламенников или жрецов сгодится. А если получится щиты менять под противника, то Острову на пользу пойдёт. Остров оценит.
Мелвиг уселся на землю и принялся творить. Вспоминал основы, зачерпывал из памяти базовые темы, ещё из островного училища. Подтягивал кабацкие разговоры, смутные воспоминания сражений, образы друзей, с которыми изредка обсуждали Искусство Народа.
Но дело шло туго.
Затея же непривычная.
Ведь зачем честному бойцу зеркальный щит? Ни самому поле боя увидеть, ни врага клыками напугать, ни доблесть окружающим показать. Тьфу, а не щит!
Но для нынешней ситуации идея годная.
И потому Мелвиг творил, раз за разом. Создавал, смотрел, сравнивал, каплей силы пробивал и взрывал. Изредка вглядывался в крошечный серебристый блин — хорошо ли отражает? Что, только ухо видно? Тоже неплохо, если отражение не двоится и не идёт радужными всполохами.
Ради экономии создавал щиты размером с монетку. Слушал краем уха как подопечный и напарница сюсюкают с огненной зверушкой, скармливая той сухую траву и уговаривая не сильно жарить. Вроде, уговорили.
И щит получился.
Не сразу, конечно. И ещё сложнее вышло создать целых три, и чтобы они не привязались к создателю, а можно было выдать союзникам. Тут помог опыт с линзой, Мелвиг вспомнил как менялась структура радужной чечевицы под влиянием рыжей и, как сумел, повторил.
Оказалось — удачно, с первого раза.
День глубоко за полдень перевалил, к вечеру склонялся, когда Мелвиг управился.
Создал три полусферических щита метра два в диаметре и позвал заигравшихся спутников. Куней прискакала, громко восторгаясь. Покрутилась вокруг щитов, улетела. Вернулась и швырнула под ноги несколько обломков гранита размером с большой кулак. Взяла один и двумя быстрыми, но сложными движениями расплавила камень, развернув его в ажурную вязь, в кружевной гранитный чехол. А тот за десяток минут надела на щит, подправив вязь и загнув нужные кружева.
А после чего рыжая схватила блестящую конструкцию и закружилась, ослепляя отражениями солнца. Прыгала, пригибалась, крутилась колесом, вертелась вихрем.
Серебро блистало, Мелвиг морщился, Егор вообще прикрыл глаза ладонью, удерживая другой рукой горячую ящерку.
Куней танцевала и хохотала.
— Фух! Отлично! — радостно заявила рыжая. — Дома тоже такую штуку сделаем!
— Зачем? Как пляжный зонтик, чтобы шкурка не загорела?
— А хотя бы! Придумаю зачем.
— Так, а
