Протокол «Наследник» - Александра Лисина
Директор недовольно нахмурил брови.
У него были планы на этот вечер, причем серьезные, а тут вдруг откуда ни возьмись объявляется этот сопляк и требует аудиенции, утверждая, что имеет на это право. Более того, лэн потратил больше половины рэйна, чтобы пролистать архивные файлы и убедиться, что бумаги на этого недоросля действительно поступали. Причем все это время сам недоросль упрямо мок за воротами, пока ему наконец не позволили войти.
И вот теперь он здесь. Стоит, понимаешь, пачкает грязными ботинками дорогой ковер, не испытывает ни капли раскаяния, да еще и препирается, словно высокородный.
— Боюсь, я не готов тебя принять, — подчеркнуто спокойно сообщил мужчина. — У тебя отсутствуют сопроводительные документы, а также документы, удостоверяющие личность. Собственно, я даже не уверен, что ты — тот самый Адрэа Гурто, который должен был появиться в моей школе еще две с лишним недели назад. А без доказательств твое зачисление будет противоречить правилам.
Он ожидал, что мальчишка сдуется, струхнет или хотя бы растеряется от такой отповеди, но сопляк даже глазом не моргнул.
— При всем уважении, лэн, но опоздание — не повод для исключения, раз я уже зачислен в ваше учебное заведение. Максимум, что я заслужил, это выговор. В отношении документов вы, разумеется, правы, но у меня их нет лишь потому, что мне всего восемь, и идентификационный браслет, как и наличие подтверждающих бумаг, мне по статусу не положены. Именно поэтому все необходимые документы были направлены вам по электронной почте. В том числе параметры моего физического развития, слепок ауры, подтверждение наличия магического дара и характер печати-блокиратора… полагаю, этого достаточно, чтобы совершенно однозначно идентифицировать мою личность.
— Допустим, — сделал вид, что задумался, лэн. — Тебе действительно совсем немного лет, поэтому подтверждение твоей личности — это забота родителей или опекунов. Однако я не вижу здесь ни тех, ни других.
— Мои родители погибли вместе с тем, кому они служили. Опекунов мне никто не назначал, поскольку род, который дал мне кров, официально мертв. Я сам узнал об этом не так давно, и в силу обстоятельств непреодолимой силы мне пришлось добираться до школы самостоятельно. Именно с этим связано мое опоздание.
— Возможно. Но, как ты понимаешь, род Расхэ больше не является спонсором нашей школы. Более того, любые контакты… даже в прошлом… с представителями этого семейства отныне не приветствуются, а выданные им обязательства аннулированы. В том числе и в отношении новых учеников.
— Насколько я знаю, лэн, оплата за первые два года моей учебы была внесена авансом, — нимало не смутился пацан. — Причем задолго до того, как произошли известные вам события и род Расхэ потерял право на жизнь. Поскольку я не являюсь его законным представителем и тем более не являюсь членом этого рода, то озвученные вами ограничения меня не касаются. А так как отсутствие покровителя не аннулирует взятые школой обязательства по моему обучению, то у вас нет законных оснований для отказа.
Лэн директор неприятно пожевал губами.
Мальчишка чересчур дерзок. Явился поздно, почти к ночи, да еще без сопровождающих и практически без вещей, с одной только полупустой бутылкой в руке. Ни сумки, ни школьных принадлежностей… Но все же кто-то неплохо подковал его в отношении законов, иначе он не держался бы так уверенно. Для выкормыша Расхэ, коих за последние пять лет здесь побывало целых восемь человек, это было более чем странно. Обычно сюда ссылали самых слабых, никчемных и скверно образованных бездарей, максимум которых находился на уровне ничтожнейшего представителя слабейшего из младших родов. И всех их в итоге пришлось отчислить за неуспеваемость.
А этот слеплен из другого теста.
Слишком спокоен. Слишком умен. Слишком… да всего в нем было слишком для обычного бедняка из глубинки.
Тем не менее выгнать его прямо сейчас не получится — учеба действительно была оплачена, и личность покровителя уже не имеет значения, в том числе, тот факт, что покровитель мертв — это отдельно оговаривалось в законе. Школа, хотела она того и нет, не имела права не выполнить свои обязательства. Поэтому если пацан пойдет жаловаться (а такой действительно может пойти до конца), сюда нагрянет министерская проверка, а это будет совсем не к месту.
Мужчина, недолго поразмыслив, потянулся за стоящим в углу колокольчиком и коротко в него звякнул.
— Лэн Моринэ? — тут же нарисовался на пороге дожидающийся снаружи секретарь.
— Иртэ, оформите юношу в младший класс, — велел директор. — С сегодняшнего дня он зачислен на первый год обучения на общих основаниях. Его нужно где-то разместить. Выдать форму. Снабдить школьным идентификатором и учебными пособиями. Все объяснить и доложить мне о результатах. Выполняйте.
— Будет сделано, лэн!
Лэн директор пристально взглянул на дерзкого сопляка.
— В связи с опозданием по причинам, которые я считаю необъективными, ты принят в школу на испытательный срок. У тебя будет ровно неделя, чтобы нагнать класс по общей программе. Если не справишься, я тебя отчислю. Понятно?
— Так точно, лэн, — подтвердил пацан, даже не подумав спорить.
— Тогда оба свободны.
Секретарь подобострастно вытянулся и, отдав честь, молниеносно испарился, прихватив с собой и мальчишку заодно. А когда за ними закрылась дверь, лэн директор встал из-за стола, прошелся пару раз туда-сюда по кабинету и вскоре пришел к выводу, что ошибся с первоначальной оценкой нового ученика. Кажется, испытательный срок можно было и не назначать. Велика вероятность, что нужные знания у сопляка найдутся — слишком уж спокойно тот отреагировал на фразу про испытательный срок. Значит, был готов к этому. Значит, просто так не сдастся.
С другой стороны, ситуацию всегда можно исправить. Или же повернуть себе на пользу. А значит, значит…
Лэн директор одним щелчком активировал личный браслет и, отыскав там нужное имя, коротко бросил:
— Зайди.
На небольшом экране мелькнул и пропал зеленый огонек, информируя владельца об отправке сообщения, и мужчина удовлетворенно кивнул: отлично. Скоро проблема решится сама собой и о недолгом беспокойстве, вызванном неурочным гостем,
