Мертвый и живой (СИ) - Башибузук Александр

Вальтер Фридрих Шелленберг — начальник внешней разведки службы безопасности (SD-Ausland — VI отдел РСХА)

Борман попробовал осторожно возразить, мол, нахрена плодить сущности, всяческих убойных отделов в РСХА и так хватает.

Но Гитлер резко оборвал его:

— Нужна свежая кровь! А бездельники из РСХА не дадут ему работать в страхе за свой уютный мирок! Идите, унтерштурмфюрер Краузе и принесите мне головы наших врагов. И не оглядываетесь ни на кого! История делается вот такими парнями! Вспомните нас, Мартин, в его возрасте!

Иван чуть язык не прикусил с неожиданности и перепуга, но по лицам рейхсфюрера и Скорцени было видно, что они очень довольны.

— Приступайте к работе, оберштурмфюрер Краузе. Я прикажу обеспечить вас всем необходимым объемом информации и любыми средствами... — Гитлер говорил все тише и растерянней — чувствовалось, что он очень устал. — Через неделю предоставите лично мне отчет о выбранных целях...

Чаепитие закончилось сразу после этого, Борман* жестом дал понять, что на сегодня хватит. По лицу партайгеноссе Ваня вообще ничего не смог прочитать, он для него так и остался темной лошадкой.

Мартин Людвиг Борман — немецкий государственный и политический деятель, начальник Партийной канцелярии НСДАП, личный секретарь фюрера. К концу Второй мировой войны приобрёл значительное влияние как личный секретарь, контролируя потоки информации и доступ к Гитлеру.

Неожиданным скачком карьеры Ваня ничуть не обольщался, а еще, он до боли ломал себе голову, стараясь понять, нахрена Гиммлер со Скорцени провернули этот фортель с возвышением.

Впрочем, картинка довольно быстро сложилась в одно целое. Фюрер явно психически не здоров и воспринимает ситуацию в искаженном виде. Сегодня создал отдел, а завтра о нем забыл. После недавнего покушения, меры безопасности усилены, в случае хотя бы намеков на предательство не пощадят даже приближенных. А сейчас у Гиммлера в руках появился неподконтрольный никому инструмент, с помощью которого можно решать широчайший спектр задач. Причем не за рубежом, но и в самой Германии. А в случае какого-то провала, можно спокойно свалить все на Ивана.

«Бля... — ругнулся Ваня про себя. — Теперь осталось понять, какие задачи я буду решать. Чувствую, мочить американских генералов и президентов придется только во вторую очередь, если вообще придется мочить. Вот это вляпался. Впрочем, с моим-то счастьем — это неудивительно...».

Но на этом для Ивана на сегодня ничего не закончилось. Для начала ему определили, как место жительства, ту самую гостиницу, в которой он ночевал, потом дали в пользование почти новенький «Опель-капитан» с правом неограниченной заправки, кучу пропусков в придачу и предоставили личного секретаря — хмурого и сутулого унтер-офицера, с рожей убийцы. Место для работы пообещали предоставить немного позже, при этом намекнув, что оно будет находится в Берлине только формально.

По быстроте исполнения чувствовалось, что все это было подготовлено заранее — Гиммлер видимо ничуть не сомневался в успехе операции.

Иван попытался выпросить отпуск на неделю, сославшись на недомогание и даже получил его, но всего на три дня.

И без права покидать Берлин...

Глава 14

Полноценно отдохнул Ваня всего один день. Ну как отдохнул — просто позволил себе ничего не делать. Так и просидел до поздней ночи с сигаретой, бокалом коньяка и томиком Карла Мая на небольшом балкончике в своем номере.

Весь смысл отпуска для Ивана заключался в поездке в Кельн, чтобы встретиться с Варварой, когда ему запретили; не увидел никакого смысла бездельничать дальше.

Но тут встал вопрос, с чего начинать. Ваня подумал, подумал и решил отнестись к заданию Алоизыча серьезно — если уж приказано — надо исполнять. Опять же, как он догадывался, сейчас между Советским Союзом и Америкой разыгралось нешуточное соревнование: кто больше захватит немецких территорий, а смерть генералитета могла нешуточно затормозить американское наступление, что играло на руку русским. О том, как мог «отблагодарить» Центр за такую инициативу, Иван старался не задумываться. И вообще, как говорят немцы: Das ist der grösste Narr von allen, der allen Narren will gefallen!

#Das ist der grösste Narr von allen, der allen Narren will gefallen — Самый большой из всех дураков тот, который хочет всем дуракам понравиться — русский аналог пословицы — всем угождать — самому в дураках сидеть.

И первым делом затребовал все наличные разведданные по местонахождению американского генералитета, резонно аргументировав запрос — чтобы кого-то убить, надо знать где этот «кто-то» находится.

Честно говоря, Ваня по неопытности рассчитывал, что ему немедля на блюдечке выложат искомое, но жестоко ошибся. Его банально послали нахрен. Почти в буквальном смысле.

Отправлял он в шестой отдел своего секретаря — тот очень скоро вернулся и бесстрастно доложил: никто ничего предоставлять унтерштурмфюреру Краузе не собирается. Если тому надо, пусть составит положенным образом запрос и будет ждать пока его выполнят, но сначала придется озаботиться целым букетом допуском и вообще, секретная информация такого уровня здание РСХА не покинет — то бишь, надо — приезжай и изучай документы в специально отведенном месте. Но опять же, сначала допуски и все такое.

Ваня прекрасно знал, что такое режим секретности, в разведшколе даже свои учебные тетради приходилось получать и сдавать в секретный отдел под роспись, но в данном случае в отказе усмотрел банальный саботаж. И желание главы отдела Вальера Шелленберга знать намерения непонятно откуда взявшегося лейтенантика и его хозяина.

«Ах ты сука фашистская!» — подумал Ваня и настучал через Скорцени Гиммлеру, со всей своей пролетарской ненавистью.

Неизвестно как рейхсфюрер отреагировал, но ситуация очень быстро изменилась. Вернее, она нихрена не изменилась, просто Ивану моментально оформили допуски и выделили для содействия специального сотрудника РСХА. А в остальном — все так и осталось. Надо — приезжай и работай.

А вот сотрудником оказался...

Все правильно, штандартенфюрер Отто фон Штирлиц.

Ваня сначала подохренел: лейтенантику выдали целого полковника в помощь, но потом догадался: таким образом Шелленберг хочет держать под контролем намерения своего прямого начальника Гиммлера. Ведь Иван не более чем инструмент в руках рейхсфюрера. А Штирлиц матерый волк, сможет быстро войти в доверие к унтерштурмфюреру Краузе.

Иван поделился опасениями со Скорцени, но тот просто отмахнулся: не забивай голову дурным и работай. И вообще, инициаторы его возвышения как-то легкомысленно отнеслись к делу: почти потеряли Ваню из виду. Из чего Иван сделал резонный вывод — работа по устранению американцев придумана только для отвода глаз, а реально заниматься он будет совершенно другим.

Иван поразмыслил и последовал совету Скорцени — не стал забивать голову дурным, а пока, принялся собирать по крупицам важную информацию.

Фон Штирлиц оказался умным и приятным дядькой и очень быстро нашел общий язык с Иваном. Организовал ему кабинет, никаких попыток выведать секреты не предпринимал, вдобавок, действительно, серьезно помогал.

Впрочем, Ваня сильно не обольщался и держался настороже.

«Охо-хо... — тяжело вздохнул Ваня. — Как же задолбали эти бумажки.»

Только взялся за очередную папку, как едва слышно скрипнула дверь.

Ваня по намертво вбитой привычке вскочил из-за стола.

Штирлиц недовольно поморщился:

— Полноте вам, унтерштурмфюрер. Одно дело делаем. Пора бы вам изжить ваши армейские привычки. Нет?

— Так точно... — Ваня с тоской покосился на огромную пачку папок, которую принес штандартенфюрер.

Штирлиц улыбнулся: