Мертвый и живой (СИ) - Башибузук Александр

И тут же оторопел.

«Твою мать! Штирлиц! Главный герой фильма штандартенфюрер Отто фон Штирлиц! Шестой отдел РСХА! Блять... и тот хрен, что мной интересовался, тоже штандартенфюрер Отто фон Штирлиц. из того же отдела. И даже немного смахивает на актера поведением. То есть, он на самом деле существовал? А если он тоже советский разведчик? Да ну нахрен, не может быть...»

Но очень скоро из головы вылетели все мысли. Для начала, у Вани забрали пустой пистолет, потом тактично, но тщательно обыскали. Справедливости ради, надо сказать, что досматривали не только его, но и самого Скорцени. А затем препроводили в небольшую комнату, из которой сделали импровизированный музей. На стенах в рамках висели увеличенные фотографии из фотоаппарата Адольфа Визеля и огромная карта с нанесенной на ней обстановкой и маршрутом группы Ивана и других диверсионных групп. А вдоль стен на подставках экспонаты: документы, разные мелочи, а в центре на подушечке генеральский «Кольт», трофей Ивана.

«Хрен я его назад получу...» — недовольно подумал Ваня, но потом переключился на фото, которые еще не видел, так как фотопленки сразу изъяли.

И сразу слегка подохренел. Диверсант из Бранденбурга явно отличался талантом фотографа и каким-то загадочным образом очень подробно запечатлел всю эпопею.

Здесь было все! Момент сближения с машиной бригадного генерала Брюса Купера Кларка, потом кадры уже разбитого конвоя и сам генерал в виде разорванной тушки. Окровавленные руки Ивана с генеральскими документами, фото разбитой американской техники и огромные колонны пленных. Клятый диверсант даже умудрился каким-то образом сфотографировать американские блокпосты в Бастони и сам штаб, вместе с подъехавшим туда Паттоном.

Но больше всего Ваню поразило фото, на котором он протягивал мешки с деньгами постовым у штаба. Его даже передернуло при воспоминаниях. Еще раз на такую авантюру он никогда бы не решился.

А вот кадр с немецким самолетом, когда он атаковал группу, ловко подретушировали, теперь он был похож на американский истребитель.

К счастью, как и обещал Адольф, ни на одном фото не было физиономий членов группы.

Фотографий было много, судя по всему, к снимкам диверсанта, устроители презентации присовокупили еще фото других фотографов. В целом выставка выглядела очень впечатляюще, складывалось впечатление, что американцев разбили в пух и прах и продолжают разбивать, хотя, как Ваня уже знал, дела у немцев сейчас шли весьма посредственно.

— У нас есть десять минут, — подсказал Скорцени. — Успокойтесь и повторите мысленно доклад.

Ваня последовал совету, но окончательно успокоиться так и не смог.

Перед самым появлением фюрера в комнату забежало несколько эсэсовцев, и еще раз все тщательно проверили.

А потом... появился сам Гитлер. Невысокий щуплый мужичок, с сальными волосами и угрюмой, усталой мордой — очень похожий на его современные воплощения в фильмах. Судя по нервной физиономии, он находился не в самом лучшем расположении духа. Правда, при всем его несколько гражданском и нелепом виде, в фюрере все равно четко просматривался хищный зверь. Возможно раненый и уставший, но все равно еще смертельно опасный.

Следом за ним заявилась целая кодла разных чинов, среди которых Иван сумел опознать только Гиммлера и Геббельса — последний, как две капли был похож на советские карикатуры.

Страх внезапно пропал, Ваня полностью успокоился.

— Что у вас тут? — неприветливо буркнул Гитлер, правда перед этим кивком поприветствовал Скорцени. Ивана полностью проигнорировал.

— Мой фюрер... — оберштурмбанфюрер начал доклад.

С каждым его словом, унылое выражение на морде фюрера начало сменяться на живое и восторженное.

Он начал задавать вопросы по теме, голос зазвенел, в нем появились слегка истерические нотки. Было видно, что у фюрера поднялось настроение.

У чиновников из его сопровождения тоже явно отлегло с души.

Ваня стоял в сторонке, на него никто не обращал внимания.

Фюрер начал рассматривать фотографии и неожиданно показал на ту, где Ваня передавал деньги часовым на входе в штаб.

— А это что за эпизод? Поясните, оберштурмбанфюрер.

— Мой фюрер! — отчеканил Скорцени. — Разрешите вам представить унтерштурмфюрера Краузе. На этой фотографии запечатлен именно он, в момент организации уничтожения американского штаба в Бастони. Группа унтерштурмфюрера Краузе наиболее отличилась в операции «Гриф». На ее счету не только генерал Паттон, но еще несколько генералов и высших американских офицеров...

По спине Ивана пробежали мурашки.

— Унтерштурмфюрер Краузе... — Гитлер подошел вплотную к Ивану и пристально на него посмотрел. — Я наслышан о вашей храбрости и изобретательности... — и резко потребовал. — Рассказывайте! Я хочу все услышать от вас!

Скорцени напрягся, шрам на его щеке побагровел.

— Мой фюрер! — Иван вытянулся и взял указку. — Так сложилось, что нам удалось запечатлеть боевой путь моей группы...

И начал чеканить ровным сухим тоном, переходя от одной фотографии к другой.

Фюрер пришел в бурный восторг, радовался словно ребенок и засыпал Ивана вопросами.

— А как вы проходили блокпосты? Мне докладывали, что американцы усилили меры безопасности. Вы в совершенстве знаете американский диалект?

— Мы взяли с собой несколько американских раненых и медсестру, вот она, на фотографии. Благодаря этому нас опрашивали небрежно, мой фюрер.

— Великолепно! А как вы проникли в Бастонь? Как нашли штаб с Паттоном?

— Я подарил постовым несколько бутылок виски, они меня сами проводили к штабу. К тому же, группу своевременно снабжали точными разведданными, мой фюрер. Дальше пришлось импровизировать, мой фюрер!

— Идея с деньгами великолепна! — фюрер развернулся к сопровождению и взяв за рукав кителя Ивана, тоже развернул его. — Этот парень сыграл на алчности капиталистов! Алчности, которая их погубит!.. — он разразился бурной лекцией о продажности загнивающего капитализма.

Скорцени отмяк лицом.

— Этот офицер является примером доблестного и находчивого германского солдата! — Гитлер еще раз тряхнул Ивана. — Будь у меня хотя бы дивизия таких молодцов... — он осекся и строго поинтересовался у Гиммлера. — Надеюсь, вы оценили должным образом доблесть унтерштурмфюрера Краузе?

Гиммлер сразу поскучнел, хотел что-то ответить, но фюрер не стал его слушать, обернулся к Ивану и начал внимательно осматривать его награды, попутно комментируя шепотом.

— Железный крест второй и первой степени, немецкий крест, крест за заслуги... Так, решено! Я награждаю вас Рыцарским крестом Железного креста за проявленную на поле боя храбрость, унтерштурмфюрер. А членов вашей группы — Железными крестами первой степени! Оберштурмбанфюрер Скорцени! Вас я тоже награждаю Рыцарским крестом Железного креста с дубовыми листьями!

Награждение случилось тут же, на месте. Какой-то офицерик сбегал и мигом принес коробочки с наградами.

А дальше Гитлер словно сник, сбавил пыл и пригласил Ивана со Скорцени на чай. Гиммлер и Геббельс с Борманом тоже присутствовали. Небольшая комната в которой организовали чаепитие не поражала роскошностью обстановки, стол — тоже. Все очень скромно, можно даже сказать скупо. Какая-то женщина играла на пианино, Гитлер сам разливал чай по чашкам.

И уже там, начал задавать вопросы, о которых предупреждал оберштурмбанфюрер. Иван отвечал положительно, правда с оговорками на повышенную бдительность американцев, связанную с недавними событиями. И этими оговорками, судя по всему, очень нервировал Гиммлера со Скорцени. Хотя сам фюрер все воспринимал с пониманием. А потом Гитлер приказал создать специальный отдел, который будет занимать физическим устранением одиозных военных и гражданских персон союзников. Отдел включил в состав шестого отдела Главного управления Имперской безопасности, а если еще точнее, в одно из его подразделений под руководством Скорцени. А Ваню... Ивана назначил руководителем этого отдела. Мало того, фюрер подчинил этот отдел даже не начальнику РСХА Кальтенбруннеру, Шелленбергу и Скорцени, а напрямую себе и Гиммлеру. И попутно наделил Ваню правом набирать к себе в отдел любого нужного человека.