Второй шанс. В тумане войны. - Алекс Крэйтон
Глава 3
Он трясся в набитом людьми “Икарусе” сидя в кресле у окна уже безразлично глядя на проплывающие мимо пейзажи природы, он возвращался в город в котором вырос, в каком встретил Татьяну, где начались его приключения. Последний раз он был здесь на похоронах матери Татьяны в 1983, с тех пор больше не возвращался сюда и вот теперь с каким-то щемящим в груди чувством сошёл с автобуса на местном автовокзале отметив про себя, как всё изменилось вокруг за десяток лет. Засилье кооперативных ларьков жмущихся друг к другу словно однояйцевые близнецы торгующие всем: от водки и презервативов до овощей и фруктов. Народ с чемоданами и сумками сновал туда-обратно, много было бомжей копающихся в мусорных урнах в поисках пустых бутылок из под пива, стайка разнопёрстных цыган выискивали себе жертву “погадать про жизнь”. Прямо на бордюре возле дороги “напёрсточники” разводили доверчивых ещё граждан на деньги предлагая угадать под каким из трёх напёрстков стоящих на картонке спрятан шарик? Толпа подставных демонстративно выигрывали крупные суммы небрежно махая ими перед открывшими рот “лохами”, какие вчистую проигрывали все свои деньги, как только вступали в игру.
Павел горько усмехнулся осознав слова героя А.Абдуллова из фильма “Гений”— “Страна напуганных идиотов”, ибо пройдёт ещё не один десяток лет прежде чем люди в большинстве своём перестанут верить в халяву.
Машины такси стояли полукругом напротив автовокзала, возле них прохаживались молодые, крепко сбитые парни одетые в белые рубашки и синие джинсы, крутя на пальцах ключи зычным голосом зазывая воспользоваться их услугами. Павел окинул их взглядом, полным усталости и легкого презрения. "Новые хозяева жизни," - подумал он, вспоминая старые добрые времена, когда таксисты были просто водителями, а не членами организованной преступной группировки.
Подойдя к ближайшей машине, старенькой серой “Волге” с налепленными на ней от руки самоклейки с чёрными шашечками поинтересовался у водителя:
— До 2-го Верхнекаменского сколько будет стоить?—Водила, белобрысый молодой парень с тонкой полоской усов под носом, жуя жвачку окинул его оценивающим взглядом явно прикидывая сколько можно содрать? На Павле были белые кроссовки “Nike”, светло синие модные джинсы “варёнки”, белая футболка с принтом из фильма со Шварцем “Бегущий человек” и сверху джинсовая куртка. По нынешним меркам он выглядел достаточно неплохо.
— Для тебя всего 200 рублей.
— Ты что на себе меня везти собрался? Тут ехать десять минут, даю 150 максимум, если не хочешь я с другими договорюсь.— Павел достал купюры и выжидательно смотрел на парня. Тот скривился, но про себя отметил, что всё равно останется в наваре, для виду лениво ещё поторговался, однако Павел был непреклонен.
Сев на заднее сиденье и держа на коленях свою сумку он приоткрыл немного окно, в салоне было душно. Парень вырулил со стоянки и влился в поток движущихся машин, включил магнитолу и с динамиков сзади ворвалась тюремная лирика шансона. Павел предпочёл бы лучше ехать в тишине, но решил промолчать. Тем временем таксист разглядывая его через зеркало в салоне решил, что кроме музыки Павлу не хватает общения с ним.
— Откуда приехал, мужик?
— Издалека.
— Да это заметно, классный прикид у тебя, молодец следишь за модой. Чем занимаешься в жизни?
— Я киллер, убиваю сильно любопытных таксистов.— С невозмутимым лицом ответил Павел, у него не было настроения разговаривать сейчас.
Парень слегка опешил, но потом поняв, что он шутит шумно заржал ударив рукой по баранке.
— А ты с юмором оказывается. Это тоже мне по кайфу, ты извини мужик, в тишине ездить не люблю, у меня начинается эта…как её? Кластрофобия, кажется так называется, я не помню.— Павел устало потёр рукой глаза.
— Иремофобия.
— Чего?
— Ты сказал, что типа боишься ездить в тишине, это называется — Иремофобия, а клаустрофобия — боязнь замкнутого пространства.— Павел меланхолично смотрел через окно на изменившийся за это время город.
У парня наступил ступор, похоже для него это слово было незнакомо, как и вообщем предыдущее, а отмазку про боязнь тишины придумал сам на ходу.
До места назначения доехали уже без разговоров. Павел сунул ему сверх оговоренной суммы ещё двадцать рублей и вышел из машины. Проржавевший полустёртый стенд изображающий рабочего в комбинезоне сообщавшего о выполнении пятилетки на стене дома продолжал ещё висеть и Павел обрадовался ему словно старому знакомому. Во дворе появились бэушные иномарки, несколько коммерческих ларьков, бабушки с внуками играющими в песочнице по прежнему сидели на скамейках обсуждая последние новости. Он зашёл в нужный подъезд и поднялся на знакомый этаж. Ремонт в подъезде давно никто не делал, старая краска облупилась, на лестничных площадках попадались пустые бутылки, окурки и обёртки от конфет. Встав напротив до боли знакомой двери он застыл не зная, что он скажет бабушке или деду? —“Здравствуйте, я ваш внучок Паша, только из будущего и мне срочно надо воспользоваться проходом, какой вы прячете за шкафом”.
Он глубоко вздохнул словно собирался прыгнуть со скалы в воду и решительно нажал кнопку звонка решив, что будет импровизировать, а там будет видно.
За дверью раздались шаркающие шаги и такой родной до боли голос его ещё живой бабули:
— Кто там?
— А…гм-м…Мне нужна Фёдорова Спартакиада Игнатьевна, она здесь живёт?
— Здесь, а что вы хотели?— Дверь по прежнему никто
