Рождение королевы - Дина Сдобберг
Но короля ждало огромное разочарование. Родилась дочь. А новая королева умерла на третий день после родов от родовой горячки. Более король не женился.
Маленькая принцесса была окружена роскошью и слугами. Но король не скрывал, что рождение дочери его не слишком радует. А братья едва терпели. Когда принцесса начала говорить, и достигла возраста, когда уже можно было начать обучение, отец с радостью отправил её в сверкающую обитель.
В Сансории отношение к ведьмам-знахаркам было несколько мягче, чем у соседей. Они могли спокойно жить под защитой вот таких обителей, которые строили из каменных гранитных блоков. И на солнце они сверкали, что делало их видимыми издалека. Сюда обращались за помощью в лечении, сюда отправляли престарелых или малолетних родственников, под присмотр, делали щедрые пожертвования. В общем, обители не нуждались.
Девочка росла среди книг и наставниц, а также бывших королевских вельмож и старух-аристократок. Для которых её высочество была отдушиной и заменой собственных детей и внуков.
Когда её вызвали ко двору отца и сообщили, что она выходит замуж, принцесса не противилась. Хотя король и ожидал протестов и требований. В конце концов, помимо тех злополучных островов, матери Ренерель принадлежали и рудники, бесперебойно поставляющие серебро в казну.
Но принцесса уже нарисовала в своих мыслях повторение истории Керальта и Исмерельд, только со своим участием. Ведь она не просто выходила замуж за принца. Её жених был потомком героя любовных баллад и носил имя своего славного предка.
Невесту, а было ей на момент свадьбы четырнадцать лет, не удивило и не насторожило отсутствие жениха на встречи сансорийского корабля в порту, и позднее его высочество не изъявил желания познакомиться с невестой. Она просто с нетерпением ожидала дня свадьбы, боясь, что портреты приукрасили двадцатидвухлетнего принца.
В день свадьбы её высочество медленно шла к алтарю, стоявшему на специально построенном для этого за стенами столицы помосту. По традиции Лангории королевские свадьбы проводили в чистом поле, у всех на виду. Её путь был застелен белым шёлком, а платье было настолько густо вышито серебряной нитью, что ткань не гнулась и само платье было неимоверно тяжёлым. Не менее тяжёлая корона давила на голову. Оттого, боясь споткнуться или уронить с головы венец, её высочество шла очень медленно. А тринадцать ступенек помоста до жениха стали настоящим испытанием.
Его высочество, принц Керальт Лангорийский, стоял на помосте лицом к алтарю, и спиной к идущей по шёлку невесте. Весь свой путь её высочество смотрела на широкие плечи, обтянутые таким же затканным серебром, как и ткань её платья, камзолом, и гриву чёрных волос, падающих на эти плечи.
— Вы не посмотрите на меня? — тихо спросила встав рядом с женихом принцесса.
— Нет ни смысла, ни желания, — холодно бросил принц, продолжая смотреть перед собой.
— Я вот-вот стану вашей женой, — посмотрела на красивый профиль, совсем как на портретах, принцесса.
— К несчастью, это неизбежно, — тем же тоном ответил принц.
Принц не взглянул на неё во время обмена клятвами, не подал руки, а с пира по поводу свадьбы и вовсе ушёл. Не явился он и в покои принцессы после.
Через два года, на охоте, король Арфес Сансорийский получил тяжёлую рану. Пытаясь доказать рыцарскую доблесть и охотничью удачу он вышел с рогатиной против загнанного вепря. Вепрь в тонкости рыцарского кодекса посвящён не был, и чести быть убитым королём не оценил. Распоров королю-охотнику живот, он смог уйти от погони и приглашение на пир по случаю удачной охоты проигнорировал.
Принцесса Ренерель, прибывшая проститься с отцом, пожаловалась братьям на невнимательность мужа, постоянное проявление неуважения и оскорбительные появления супруга при дворе с любовницами.
— И что ты предлагаешь нам сделать? — спросил её Сильвер, не снимающий доспехов и посвятивший себя военному делу. — Начать войну с Лангорией из-за того, что твой муж задирает не только твою юбку?
— Это дела другого королевства. Если ты сама не заслуживаешь уважения мужа, то чем мы можем в этом помочь? — добавил второй брат, друг торговцев и сборщиков податей.
Вернулась в Лангорию её высочество с пониманием, что видимо муж просто не увидел, насколько она хорошая. А она этого и не показывала. И пока старый король Лангории был жив, а её братья делили престол, почти развязав в Сансории гражданскую войну, её высочество как могла угождала еле терпящему её супругу. Результат оказался прямо противоположный ожидаемому.
— Я думал, что у особ королевского происхождения гордость и достоинство присутствуют от рождения. Кровь обязывает. А ты липнешь и стелишься как трактирная девка, — прошипел ей принц, выставляя пришедшую жену из своей спальни, где был с очередной фавориткой. — Ты мне противна. Любое вынужденное прикосновение к тебе вызывает стойкое желание помыться! Больше ни-ког-да не смей приближаться к моим покоям. Потому что в следующий раз, я велю тебя выпороть на конюшне, чтобы запомнила.
А вскоре, перешагнув через рубеж солидных шестидесяти лет, умер король Лангории. Терзаться размышлениями, как изменится её жизнь, уже не принцессы, а королевы, долго не пришлось. В ночь после прощания с королём и коронации Керальта и самой Ренерель в её спальню в окружении стражи и нескольких дворян вошёл близкий друг её мужа и новый канцлер Лангории по совместительству.
— Её величеству Ренерель Сансорийской надлежит по получению данного распоряжения не медля сдать королевскому казначею всë, принадлежащее Лангорийской короне и покинуть дворец. Конвой доставит её величество до принадлежащих ей земель, замка Эрдиндола на острове Рунгвотер. И там ждать воли короля. — Зачитал ей канцлер.
— Вы забываетесь, лорд Роттенблад. По какому праву вы наносите оскорбление особе королевской крови, врываясь ночью в мои покои? — закуталась в покрывало её величество.
— Ваше величество, — ехидно улыбнулся лорд. — На данный момент, вы лишены всех регалий королевской особы, кроме номинального титула.
— Основания? — еле сдерживала гнев её высочество.
— Как неспособная к деторождению, — с явным удовольствием сообщил ей прихвостень мужа.
— Без доказательств бросаться подобными обвинениями, это мостить себе дорогу к плахе, от которой вас не спасёт даже король, — процедила её величество. — Всем прекрасно известно, что его величество игнорирует свой долг
