Столичный доктор. Том V - Алексей Викторович Вязовский

— А вы знаете, господин Гусев, каково происхождение слова «адвокат»?

— Не понял, — встрепенулся страж порядка, только что увлеченно выводивший нечто несомненно важное в протоколе.

— Происходит оно от латинского слова «адвоко», что значит «приглашаю». Вот и я позвал такого специалиста. И пока он не прибудет, продолжать разговаривать с вами мы не станем. А то мне вопросы ваши нравиться перестали. Не туда вы ведете. Доверие мое к вам сильно подорвано. Пока велите отвести меня в камеру.

— На стадии дознания участие присяжного поверенного не предусмотрено, — разочаровал меня Гусев. — Повторяю вопрос о Емельяне Николаеве Винокурове.

— Не помню. Как уволил его, с тех пор ни разу.

— А когда это было? — продолжал выедать мне мозг следак.

— Год назад, точную дату не помню. Надо смотреть документы на скорой.

— Приходить к брату он мог?

— Господин Гусев! Меня в Москве не было длительное время. Это может подтвердить… да спросите у Его Императорского высочества Великого князя Сергея Александровича. Мы с ним в Германии были, в Вольфсгартене. Это имение Великого герцога Гессенского. Там каждый скажет, что я даже не выезжал никуда. А потом я принимал участие в коронационных торжествах. Тому свидетелей тоже много. Ваш бывший начальник Сергей Васильевич Зубатов, кстати, среди них. Некогда мне было про уволенных сотрудников спрашивать. После этого я выезжал в Тамбовскую губернию. Вернулся, а тут вот что случилось.

Гусев всё тщательно записывал. Интересно, про Великого князя и герцога тоже занесет в протокол? Будет что рассказать при встрече.

— Но ведь успели поругаться с покойным, и даже, говорят, подрались, — гнул свое сатрап и палач.

Послать его, что ли? Вместо этого я решил наступить на горло собственным принципам и спел из будущего:

— Ну, знаете, Ваше сиятельство, я вам повода для оскорблений не давал! — покраснел Гусев. — Где вы были в период с десяти до часу ночи?

— Спал.

— Есть кто-то, кто может подтвердить ваше алиби? Может быть, слуги?

— Вы же их наверняка уже опросили.

Совсем Гусев меня за дурака держит.

— Да. Владимир и Прохор сказали, что вы отпустили их в седьмом часу после вечернего чая.

— Все правильно вам изложили.

— Значит, алиби у вас нет.

— Нет. А какие запрещенные книги нашли у Винокурова? — я решил перехватить инициативу в допросе. И у меня это почти получилось.

— Чаадаев «Философические письма», Толстой «В чем моя вера?», ну и «Капитал» Маркса.

— И что же… Все с дарственной надписью авторов? — обалдел я. — Так-то Чаадаев и Маркс давно умерли.

— Нет, конечно, — усмехнулся жандарм. — С подписью была брошюра некоего Ульянова. «Что такое „друзья народа“ и как они воюют против социал-демократов?». Особо разыскиваемый господин. Также Плеханов, Аксельрод, вся эта чернопередельская литература, князь Кропоткин. Целая библиотека.

Завершить нам не дали. В кабинет вошли сразу несколько больших чинов в мундирах, аксельбантах… Аж в глазах засверкало. И первым шествовал не кто-нибудь, а сам Пётр Дмитриевич Святополк-Мирский. Новый генерал-губернатор Москвы. Все присутствующие встали, встречая высоких гостей.

— Евгений Александрович, голубчик! Как же так… Мне только сообщили, и я тут же выехал за вами, — губер заглянул мне в глаза. — Столько телеграмм из столицы, зачем же поднимать такой шум? Все бы решили, сами.

Петр Дмитриевич повернулся к Гусеву:

— Срочно пошлите за вещами князя. Я его забираю.

— Как же следствие?! — не до конца понимая, что творится, выдавил жандарм.

— Какое следствие?! — спросил Святополк-Мирский с выражением брезгливого удивления. — Вы тут, смотрю, совсем мышей не ловите? Пойман настоящий убийца. Два часа уже как. У меня был обер-полицмейстер с докладом.

Глава 2

РЕКЛАМА. Во время эпидемiи (холеры) одна ликерная рюмка французск. вина «СЕНЪ-РАФАЭЛЬ» на стакан чаю — превосходно дѣйствуетъ, какъ лучшее для желудка: укрѣпляетъ организмъ, согрѣваетъ желудокъ, способствуетъ пищеваренiю и окисленiю веществъ, возстанавливаетъ силы; превосходно на вкусъ. Дѣтямъ слѣдуетъ давать во время обѣда чайную ложечку вина «СЕНЪ-РАФАЭЛЬ» на винный стаканчикъ кипяченной воды. Во время холеры вино «СЕНЪ-РАФАЭЛЬ» необходимо всегда имѣть въ домѣ. ПРОДАЖА ВЕЗДѢ. Остерегаться поддѣлокъ.

СТОЛИЧНЫЯ ВѢСТИ. Въ Москвѣ произошло вооруженное нападенiе в клиникѣ князя Баталова — нападавшiй погибъ, князь не пострадалъ. Причины нападенiя выясняются, не исключено временное помѣшательство отъ стоящей въ городѣ послѣднiе дни жары съ неимовѣрной духотой, что вызвало огромное количество обращенiй въ Скорую медицинскую помощь изнемогающихъ отъ непомѣрно высокихъ температуръ воздуха москвичей.

НЬЮ-IОРКЪ. Оригинальный клуб. Въ Нью-Iоркѣ на-дняхъ состоялось открытiе новаго клуба «потерпѣвшихъ несчастье въ любви». Въ этотъ клубъ принимаются женихи, получившiе отказъ от невѣстъ, мужья, которых бросили жены, любовники, которые потерпѣли измѣну. Президентомъ этого клуба избранъ человѣкъ, испытавшiй наиболѣе несчастiй въ любви и превзошедшiй въ этомъ отношенiи всѣхъ своихъ товарищей. Наканунѣ своего избранiя президентомъ этотъ господинъ испыталъ въ восьмой разъ отказъ, предложивъ руку и сердце одной нью-iоркской красавицѣ, за которой онъ настойчиво ухаживалъ. Избранiе на президентскiй постъ, зависѣвшее отъ неудачи, послужило ему нѣкоторымъ утѣшенiемъ въ горѣ. Основатель этого клуба несчастныхъ любовниковъ находитъ, что ничто такъ не объединяетъ людей, какъ одинаковое горе и одинаковыя неудачи въ любви.

С генерал-губернатором мы поулыбались совсем недолго. От приглашения заехать на Тверскую и немного отпраздновать освобождение я вежливо отказался. И вовсе не потому, что ни в грош не ставил нового московского начальника. С чего бы? Люблю и уважаю, искренне признателен, что он сам, хоть и с ансамблем, прибыл меня освобождать. Хотя мог бы и офицера по поручениям отправить. Просто я испытывал острую нужду помыться и переодеться.