Стилист. Том II (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
Те, пока я работал, то и дело подходили ко мне, присматривались, когда же я представил итоговый результат, судьи конкурса буквально пораскрывали рты. Тут и впрямь было на что поглядеть. Казалось, витиеватая причёска держится на голове модели вопреки законам гравитации, тронешь — и она рассыплется, вернее, разлетится в стороны разноцветными перьями какой-то сказочной птицы.
— Жар-птица, — подсказал я, — так называется работа.
— Действительно, самая что ни на есть настоящая жар-птица, — покачала головой Долорес Кондрашова. — Алексей, не знаю как мои коллеги, но меня вы смогли удивить.
Думаю, даже у Яны Ляшенко и Инги Фроловой, занявших по итогам решающего дня в общем зачёте второе и третье места, не было сомнений, что я заслуженно стал чемпионом СССР. А значит, именно нам троим предстояло в конце октября представлять Советский Союз на чемпионате мира по парикмахерскому искусству. Хотелось верить, что я выездной, и смогу свободно путешествовать по миру. Ну или для начала хотя бы по странам социалистического лагеря.
* * *
Откуда взялась эта сумасшедшая? Не могла другого времени найти что ли, идиотка… А впрочем, всё к лучшему. Смерть под колёсами электропоезда стала бы для этого урода слишком лёгкой. Хорошо, что так получилось, не стоит пока торопиться, нужно придумать какой-нибудь более изощрённый способ, чтобы перед смертью этот сучёныш испытал самый настоящий ужас. А то он и испугаться бы не успел, толкни его кто-то сзади под поезд.
Так размышлял бывший бандит и банкир, а ныне «липовый» дворник ВДНХ Игорь Николаевич Кистенёв, выходя со станции «Белорусская». В поднявшейся после происшествия суматохе он всё-таки потерял парикмахера из виду. Не страшно, главное, что теперь он знал — Бестужев здесь, в Москве 1974 года, и никуда он от него, Кистеня, не денется. Тем более он кое-что о нём уже выяснил, пусть даже та сучка из редакции «Работницы», словно что-то почувствовав, стала играть в молчанку. Была мысль устроить ей допрос с пристрастием, но пожалел, что самого удивило. Тот случай с воровским общаком и гибелью Вальки что-то в нём изменил, а после знакомства с Ириной он даже не знал, смог бы поднять руку на женщину.
Они так и встречались, вот уже несколько месяцев, и он сам не мог понять, чем эта пусть и симпатичная, но отнюдь не пышногрудая блондинка, на которых он западал в прошлой жизни, так его зацепила. Кистень приходил к ней раз-два в неделю, для них этого было достаточно, чтобы немного соскучиться друг по другу. А когда она сказала, что декан уже присматривает на её место совсем молоденькую девочку, он подкараулил этого старого, неугомонного козла, затащил в подворотню и, крепко держа за каракулевый воротник, процедил тому в перекошенное от ужаса лицо:
— Слушай сюда, гнида… Если я узнаю, что ты уволил Ирину, или просто косо на неё посмотрел — ты покойник. Я твои кишки, жирный опарыш, буду наматывать на палку, а ты будешь ещё живой на это смотреть. А потом заставлю тебя жрать собственную требуху. Ты всё понял?!
— Д-да… Да-да, я всё, я всё понял, — зачастил тот, безвольно обвиснув в руках ужасного незнакомца.
Кистень брезгливо сплюнул, впечатал на прощание декана в стену подворотни и пошёл прочь, уверенный, что Ирине отныне за своё место волноваться не стоит. Они встретились спустя два дня, и она сказала, что декан неожиданно изменился, стал вежливым, даже посматривает на неё вроде как со скрытым страхом.
— С чего бы это? — размышляла она вслух.
— Наверное, понял, что был неправ, — сдержанно усмехнулся Игорь Николаевич.
Но даже эта акция устрашения ему не доставила особого удовольствия, и это Кистеня тревожило. Раньше за собой он такого не замечал.
В то же время отношения с Макаром и Андреем сошли практически на нет. Кистенёв перестал ходить в зал, попросту купив в «Спорттоварах» боксёрский мешок, подвесил его в комнате и лупил по несколько раз в день. Гантели и гири дополняли его домашний арсенал спортивного инвертаря.
Сумку с воровскими деньгами он закопал в районе Одинцово, возле речки Саминки, накидав сверху валежника. На жизнь себе и рестораны с Ириной оставил тысячу, решив, что если ещё и понадобятся деньги — у него имеется заветный блокнотик с фамилиями и адресами. Он может совершить налёт и в одиночку, ни к чему ему этот балласт в виде двух рефлексирующих оболтусов.
А пока нужно напрячь мозги и придумать, как расправиться с парикмахером. И желательно без электроприборов, один раз он уже попробовал — и его швырнуло на 46 лет назад. Как бы в Средневековье не провалиться, в Москву к Ваньки Грозного. Хотя можно будет попробовать при нём палачом пристроиться, потеснить этого, как его, Малюту Скуратова. Кистень никогда не блистал историческими познаниями, однако о легендарном кате и опричнике был наслышан. Но, глядя правде в глаза, пока он освоится в том времени, его первого на дыбу подвесят, поэтому Игорь Николаевич в глубине души был рад, что угодил не в самую жестокую эпоху. Да, пожалуй, вообще в самую спокойную в истории государства, недаром её называют «эпохой застоя».
Правда, закончится всё это большой жопой, и если ему, Игорю Николаевичу Кистенёву, придётся встретить здесь Перестройку и развал страны, то он хотел бы встретить эти перемены во всеоружии. Да, он будет к тому времени совсем не молод, но зато с его знанием предстоящих событий и опытом не только бандита (что было — то было), но и серьёзного бизнесмена может стать одним из первых, если не первым олигархом России.
Игорь Николаевич почти подошёл к своему припаркованному недалеко от станции метро «Жигулёнку», но в какой-то момент рядом с ним притормозила чёрная «Волга», задняя дверца которой распахнулась, а шедшие навстречу двое похожих на штукатуров работяг неожиданно кинулись к нему и моментально закинули на заднее сиденье автомобиля. Кистень не успел ничего предпринять, прежде чем оказался стиснут с двух сторон неизвестными, а на его запястьях защёлкнулись наручники.
— Что происходит? — попробовал было изобразить возмущение Игорь Николаевич.
— Сидите тихо, гражданин Кистенёв, — посоветовал один из «рабочих». — Скоро будем на месте, там вам всё и объяснят.
Кистенёв, догадывался, что это за люди и куда его везут, и с грустью думал, что его планы насчёт олигархического будущего, кажется, слегка пошатнулись. Конечно, это в принципе могли быть и уголовники, которым интересно, где находится «общак», но вряд ли урки так всё ловко организовали бы, да и не стали бы обращаться к нему «гражданин».
Догадка Кистеня подтвердилась, когда машина заехала во внутренний двор на Огарёва-6. Через задний ход его провели на второй этаж в помещение без окон, с пустым столом и несколькими стульями, на один из которых возле стола его и усадили, после чего оставили в одиночестве, не снимая наручников. Игорь Николаевич поёрзал на стуле, и понял, что его ножки привинчены к полу.
Вскоре появились двое: один в штатском был как минимум ровесником задержанного, а второй, в погонах капитана, лет на двадцать моложе. Оба уселись за стол, штатский напротив Кистенёва, а капитан сбоку, вооружившись ручкой и бумагой. Первый аккуратно разложил перед собой картонную папку, конфискованные у задержанного паспорт, ключи от машины, пачку «Marlboro» и триста рублей с мелочью, после чего как бы даже с ленцой спросил:
— Гражданин Кистенёв, догадываетесь, по какому поводу здесь оказались?
— Понятия не имею. Надеюсь, вы мне объясните, за что меня задержали, да ещё таким жёстким способом? Налетели, руки заломили, сунули в машину, наручники нацепили… Может, я и сам бы сел да проехал с вашими людьми куда надо, неужели нельзя было представиться и нормально попросить?
— Я тоже не любитель таких превентивных действий, но в данной ситуации мы не могли рисковать. Слишком уж опасный вы персонаж, если верить полученным нами сведениям. Пока же предлагаю познакомиться поближе. Полковник уголовного розыска Костенко Максим Викторович.
