Маг 11 (СИ) - Иннокентий Белов
Отнять у товарища Сталина все здоровье, которое я успел в него перекачать? В конце концов — его дело слушать меня, пришельца из будущего, отлично знающего историю данного периода, а не пальцы свои больные гнуть!
— Охренел, что ли? Тварь ползучая! Ты знаешь, откуда вы меня забрали? Из приемной товарища Сталина! Я туда обратно вернусь, а ты мне задницу лично вылизывать будешь! — распинаюсь я на всю машину, готовясь перехватить инициативу в подзатыльниках.
Здоровенный конвойный в это, конечно же, не поверил и попробовал мне еще добавить по уху. Мол, много вас таких отсюда уехало и где теперь они все? Все еще живые около параши отираются, а большинство уже на том свете червей кормит.
Только, я решил больше не стесняться, раз уж мы так всего впятером катимся в машине. Перехватил его кулак обоими ладонями, да и сломал ему руку в локте, заглушив все звуки в салоне его диким ревом.
В это время конвойный справа навалился на меня, пытаясь вцепиться в скованные руки, так же получил обоими кулаками с маной в лицо и вырубился на какое-то время.
В это время сотрудник спереди только успел понять, что что-то идет не так и обернулся ко мне, пытаясь помочь товарищам. Однако, получил ботинком в лицо с огромной силой, воткнулся затылком в деревянно-железную торпеду и тоже оказался в бессознательном состоянии. Судя по звуку удара, вполне может больше в себя и не прийти никогда.
Ну, удар ногой и его силу из неудобного положения весьма трудно контролировать, легко палку перегнуть и нанести непоправимый ущерб здоровью начальника элитной конвойной команды. Да и хрен с ним, не жил нормально, так и не начнет уже!
Водитель, совсем не похожий на этих волкодавов, разглядев начавшееся восстание на заднем сидении, резко затормозил у обочины, пытаясь одной рукой управлять машиной, а второй потащил револьвер из кобуры. Я перехватил его руку, спокойно дождался, когда машина, резко прянув вперед, остановилась со звуком жесткого удара бампером обо что-то крепкое и треснул с применением маны ему по затылку.
Тоже вырубил, теперь в салоне остался в сознании только негромко воющий сосед слева, баюкающий свою правую руку.
Пришлось немного над ним поиздеваться, вцепившись в искалеченную руку и приказав, указывая на наручники:
— Снимай!
Снимать он не захотел, а потянулся наконец здоровой рукой к кобуре, после чего сразу потерял сознание от боли. Я ведь не стал ждать, когда он куда-то там дотянется. Ключ от обоих оков я нашел у него в кармане гимнастерки, специально же смотрел, куда он его положит. Взявшись за него зубами, после нескольких неудачных попыток смог все же вставить его правильно в замок и провозившись с пару минут, опять же с помощью зубов освободить одну руку.
Дальше дело пошло еще быстрее и через минуту я оказался без наручников в машине, заваленной телами находящихся в беспамятстве конвоиров из НКВД. Двое из них попробовали прийти в себя и были снова отправлены полежать в беспамятстве.
И что мне теперь делать? Вот ведь, как жестко выступил, не сдержался, а теперь в понятном затруднении оказался.
Куда мне бежать, когда я стою посередине Москвы, недалеко от кремлевской стены, еще Боровицкая башня виднеется за спиной.
Так уж вышло, что сопротивляться побоям я начал на автомате, давно мне уже не положено такому некультурному воздействию подвергаться. И так столько времени я притворялся обычным человеком, ждал отклика за свое послушание от товарища Сталина. Ясно ведь, что пугать его и охрану моими способностями было нельзя совсем. Но, ничего особенно не дождался, а теперь моя внутренняя сила и понятная злость подзуживает всем непонятливым надавать как следует, чтобы опасались и уважали, а руки больше не распускали.
Этот на переднем сиденье бросил водителю, что едем на Лубянку.
И что их этого следует?
Ну, зная тяжелый характер Вождя, я бы предположил, что меня посадят в камеру, как особо охраняемого гражданина, где будут все же водить в тюремную баню и обильно кормить, чтобы я не мытьем, так катанием набирал необходимую для лечения энергию.
Женского внимания однозначно лишат надолго. Динэру точно ко мне водить для выработки внутренней энергии не станут.
Раз повел себя дерзко и амбициозно, обидел уважаемых людей прямо в лицо неверием в силу Красной армии!
Чистейшей воды антисоветская агитация! И еще перед кем! Перед самим товарищем Сталиным и прочими боевыми, самыми заслуженными в Гражданскую войну наркомами!
Глава 2
Так не ропщи теперь, товарищ придворный, кремлевский лекарь, а стойко переноси трудности построения коммунизма в отдельно взятой стране. Будучи пусть и не простым, но, все же, в скором времени советским заключенным.
В отличии от меня, остальные осужденные не имеют такого непосредственного интереса от Вождя народов.
Поэтому я буду сидеть под замком, чтобы за мной оказалось проще следить, чтобы я дешевле обходился бюджету и точно никуда не делся. В камере я окажусь в гораздо большей сохранности, чем разгуливая по дорогим ресторанам с сексуальной крошкой под ручку и нарываясь на всякие неприятности.
И стану гораздо более послушным при этом, уже буду за счастье считать приглашение в Кремль, где меня хотя бы напоят хорошим крепким чаем, пока ждем приглашения в кабинет. Зримо пойму, что человеку для счастья не так много нужно, всего-то самую такую малость.
Чтобы не били, чтобы не мерз и еще еда была, хоть какая-то, даже гнилые картошка с капустой.
Ну, это так мои мысли крутятся в голове, пока я сижу в машине, уткнувшейся колесом в бордюр и время от времени отвешиваю теперь своим пленникам могучей дланью. Несколько прохожих оглянулись в момент жесткой парковки «Паккарда» на звук удара, но, разглядев машину особого назначения, тут же потупили взоры и разошлись побыстрее.
Издалека не видно, что народ в машине в беспамятстве в основном пребывает, только, место тут охраняемое, долго спокойно не простоишь. Появятся правоохранители, простые милиционеры-регулировщики или бдительная охрана особо оберегаемой территории. Уж они то в номерах разбираются как следует, подойдут спросить обязательно, что случилось у государевых опричников. И не пора ли им уехать отсюда?
Так, что же мне делать дальше?
Уходить из этого мира, раз уж так получилось, как получилось? Или все же задержаться, чтобы остаться в кремлевском кабинете почти наедине с товарищем Сталиным и конкретно ему все растолковать?
Да что-то больше не охота этим заниматься, другие мысли у меня уже появились, как делу помочь. Раз уж под лежачий камень вода не течет, решить проблему можно несколькими способами.
И, кажется, кое-что реальное я придумал. Самому интересно попробовать, получится у меня
