Гвардеец (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

Только три дня дали Иринке, чтобы провести время с приехавшим в отпуск мужем, потом она стала так же выходить на суточные смены как обычно, но эти три дня и три ночи мы провели просто отлично почти не отпуская друг друга. Я оттаял в кругу семьи, расслабился, хотя уже на второй день в квартиру повалили представители и делегации от разных заводов и учреждений, все хотели видеть меня у себя и провести встречу с рабочими. Разорваться я не мог, согласись я посетить всех и месяца бы не хватило, но для «Дальзавода», который ремонтировал и вооружал мой «Шторм», для больницы, где работала Иришка и моего китобойного треста я сделал исключение.

— Мотор на «Шторме» до сих пор стоит тот, который поставили мастера вашего завода! Именно вы сделали из бывшего китобойца боевой корабль, который так хорошо смог показать себя в войне с фашистскими захватчиками. Не раз и не два, добрым словом вспоминал «Дальзавод» весь экипаж «Шторма», когда он выносил нас из различных передряг! Спасибо вам огромное и низкий поклон! Ваш тяжёлый труд и ваши старания приближают победу над врагом! Ура товарищи! — как заправский лектор я жгу привычными словами, не стесняясь огромной массы людей, которая стоит сейчас передо мной. Не в первый раз, привычку имеем. Да я и правда им всем очень благодарен, если бы не «Шторм»…

— Смерть не хочет щадить красоты, ни веселых, ни злых, ни крылатых, но встают у нее на пути, люди в белых халатах… Я не помню кто автор этих красивых стихов, но они отлично передают суть вашей работы. Именно благодаря людям в белых халатах — врачам, фельдшерам, медсестра и санитарам я сейчас жив и здоров, и стою перед вами. Вот на моей груди, на правой стороне, две нашивки — красная и золотая, все вы знаете, что они означают. Два раза только меня одного спасали военные медики, вылечили, поставили на ноги, вернули в строй, а сколько ещё миллионов жизней они спасли⁈ Много, не сосчитать! Я не понаслышке знаком с вашей работой и как пациент и как верный спутник жизни одной из вас. Моя супруга, Ирина Жохова, работает в вашем коллективе, моя вторая мама, сейчас руководит санитарным эшелонам! Честь вам и слава и огромное спасибо! — я ловлю на себе заинтересованные взгляды женщин, на Ирку смотрят с откровенной завистью, а та аж зарделась от гордости за мужа. Ну а чего, есть чем гордится, муж у неё молодой, красивый, известный на всю страну герой, если выживет, может далеко пойти. Перспективный я короче, на месте не стою, быстро развиваюсь, таких бабы любят.

— Все вы меня знаете, как и мой экипаж. Именно в нашем тресте мы прошли становление, закалку в непростой работе китобоя, которая так пригодилась нам во время проводки караванов во льдах и боях. Именно тут я научился стрелять без промаха из пушки! Чего смеётесь? Мне это очень пригодилось в боях! Я может сейчас по количеству взятых на гарпун китов и отстал от передовиков треста, да вот от того же Дмитрия, но обещаю догнать и перегнать их, когда закончится война. Ну а кроме шуток, давайте почтим минутой молчания всех китобоев, которые погибли, защищая наши моря от фашисткой гадины! — работники треста встали и замерли сняв головные уборы, по сути то тут и нет самих китобоев, только экипаж одного из прибрежных гарпунных судов присутствует, которое сейчас стоит на ремонте. «Алеут» и вся флотилия в море, сейчас самый разгар сезона, но и эти люди причастны к промыслу — снабжение, обеспечение, контроль и учёт, осуществляют именно они.

Сыновьям я подарил по игрушечному кораблику. Нашёлся в госпитали умелец, который по фотографиям выстругал мне две почти точные копии «Шторма», раскрашенные красками игрушки, вызвали бурный восторг у детей. Я как маленький игрался с ними, не позволяя себе отдохнуть или прерваться. Да скучно, да хочется просто полежать, поспать, но может быть это последние десять дней которые они проводят рядом с отцом. Я возвращаюсь на войну, а по моему прошлому опыту совершенно ясно, что гарантий того, что меня не убьют нет никаких. Парни отлипали от меня только когда ложились спать, младший даже ел только на моих руках.

— Как он погиб? — вдова Ивана сидит на кухне с опухшими от слёз глазами, перед ней остывает кружка с чаем и рюмка коньяка, я сижу напротив, не поднимая на неё глаз. Мне стыдно, я весь увешанный орденами герой, сижу сейчас рядом с ней живым, а её муж, который несколько лет провел со мной на одном мостике мёртв и даже не награждён посмертно. Только измятая похоронка, которую сейчас теребит в руках его жена, осталась в память о моем лучшем рулевом и друге.

— Мгновенно — вру я, говорить о том, что Ванина агония растянулась на несколько дней я не буду — осколок в сердце, он даже ничего не почувствовал. Тем же снарядом и меня ранило, только вот меня в ногу, а его…

— Спасибо Витя. Мне все говорят — он герой, погиб как герой! А как герои погибают⁈ Сейчас ты сказал, и я могу спать спокойно. Ванечка мой не мучился, любимый!.. — жуткие, истерические рыдания заполняют собой крохотную кухню, я хватаю со стола стопку водки и выпиваю одним глотком. В этот момент я хочу оказаться как можно дальше от этого места! Мне жутко и страшно, сердце болит, в голове туман от выпитых поминальных рюмок и воспоминаний, но я должен был побывать у каждого из погибших парней дома…

— Пора — я поднимаю голову жены и через силу улыбаясь смотрю ей в глаза — Не кисни Жохова, всё будет нормально, я вернусь, обещаю! Я тебе врал, когда ни будь?

— Да ты постоянно врёшь! Но обещания выполняешь… Я буду ждать, возвращайся скорее! Даст бог, после твоего отпуска ребёнок родится, я хочу, чтобы эта была дочь! Так страшно отправлять мужчин на войну! — Ирка уже не плачет, не может просто — Иди, а то у меня сердце разорвётся!

Поцеловав сыновей и Иринку, я бегу на взлетное поле, от куда мне призывно машут руками летчики уже несколько долгих минут. Еще немного и самолёт улетит без меня, когда я вернусь домой и вернусь ли, я не знаю, но этот свой отпуск я запомню навсегда.

Вот они, новые корабли моего дивизиона. Сторожевые корабли типа PF «Tacoma», собранные на американских верфях. После гибели конвоя PQ-17 и захвата крейсера «Адмирала Шеера» союзники решили усилить Арктическую группировку флота прикрытия конвоев и передали восемь кораблей этого типа в рамках программы морского ленд-лиза именно на Северный флот, для охраны конвоев. На сколько я помню историю, в моём времени Северный флот пополнился новыми кораблями только в сорок четвертом году, после выхода из войны Италии, сейчас же история менялась, и я был тому причиной. Я стоял на пирсе и смотрел на сторожевики — здоровенные дуры, на эсминцы больше похожи, только башен с орудиями нет. Водоизмещение две тысячи двести тонн. Длина девяносто один метр, ширина одиннадцать, осадка четыре метра. Мощность двухвальной паросиловой установки пять тысяч пятьсот лошадиных сил, скорость двадцать узлов. Дальность плавания экономическим ходом девять тысяч миль. Корпус сварной. На каждом сторожевике по три семидесяти шестимиллиметровых орудия, прикрытых только щитами странной конструкции. Два из них располагались линейно-возвышенно в носу, одно в корме. А вот зенитное вооружение отличное — два спаренных сорокамиллиметровых и девять двадцатимиллиметровых «эрликонов». Для борьбы с подводными лодками установлен один реактивный бомбомёт «Хеджхог», восемь мортирных бомбомётов и два бомбосбрасывателя. Экипаж каждого сторожевика сто девяносто человек! И четыре этих монстра теперь мои, я их командир!

— Ну чего скажешь Алексеич? — обратился я к своему «деду», который сейчас временно заведовал машиной одного из «Таком» — как кораблик?

— Говно! — поморщившись рубанул рукой воздух стармех — херня полная! Качество сборки такое, что я боюсь они развалятся на волне. Сварные корпуса из секций собраны, скрипят суки даже на средней волне, а это совсем не хорошо. Руль одинарный и паровые машины тройного расширения. Радиус циркуляции, слишком большой. Кольцевые ограждения из стального листа вокруг орудий, во время шторма воду набирают только так — в бассейны превращаются, пришлось самим водостоки делать. Тут из хорошего только дальность хода, и количество зениток.