Первый среди равных. Книга IX - Жорж Бор
— Рассказывайте, Артём Олегович, — когда машина тронулась с места, произнёс я и молодой граф тут же опасливо стрельнул взглядом в затылок Кота. — Иван Иванович считается признанным специалистом по мифам и легендам древних цивилизаций. Возможно, он сумеет помочь в определении реальности ваших снов.
— В смысле? — напряжённо переспросил Артём. — Вы считаете, что это могло происходить в реальности? Но это ведь невозможно! Это ведь просто бред моего воспалённого подсознания…
— Кто вам сказал подобную чушь? — удивлённо посмотрел на собеседника я.
— Это… — внезапно смутился Корчаковский-младший. — В сети очень много материалов о расстройствах психики у одарённых. Там… Я нашёл много статей, которые описывают случаи, похожие на мой.
— Ты лекарь? — внезапно спросил Аларак. Архимаг чуть повернулся и смерил недоумённым взглядом молодого графа.
— Что, простите? — опасливо переспросил Артём.
— Ты целительь? — чуть громче, будто разговаривал с глухим, повторил свой вопрос африканец и парень испуганно замотал головой. — Нет? Вот и Кот в тебе не чувствует силы Жизни. А если не можешь сам себе помочь, то чего лезешь?
— Ваша светлость? — окончательно потерялся граф. — О чём говорит ваш специалист?
— О том, что нужно обладать специальным образованием в этой области, чтобы правильно поставить себе диагноз, — охотно перевёл я. — И уж точно не стоит опираться при этом на какие-то статьи в сети. Если честно, то я удивлён подобным подходом с вашей стороны, Артём Олегович. Григорий Антонович отзывался о вас очень положительно.
— Если бы мою проблему можно было решить при помощи правильно составленного контракта, то она бы не была проблемой, — бледно улыбнулся парень. — А когда разум тонет в догадках…
— Вы сказали, что в последнее время сны стали ярче, — переходя к делу, напомнил я. — В чём это выражается?
— Если раньше я просыпался со смутным ощущением ужаса и безысходности по ночам, то сейчас отчётливо вижу картины из этих снов, — максимально чётко ответил Артём. — И проснуться теперь не получается. Будто что-то заставляет меня досмотреть до конца этот бесконечный штурм.
— Сон всегда один и тот же? — осторожно поинтересовался я и увидел, что Аларак внимательно следит за нашим разговором через зеркало заднего вида. Мы проехали мимо небольшой площадки у дороги и к нашей колонне присоединился ещё десяток машин с Витязями.
— С небольшими вариациями, — откинувшись на спинку дивана, ответил Корчаковский-младший. Он наконец принял предложенные мной правила и начал говорить без оглядки на присутствие в машине Аларака. — Иногда я вижу происходящее рядом. Такие сны обрываются быстро и всегда заканчиваются одинаково. Сверху падает массивная тень и я просыпаюсь. Будто меня раздавливает то каменное существо с шипастыми ногами.
— Олетха убухлунгу… — задумчиво пробормотал Кот. — Какого они были цвета, мальчик?
— Коричневого и жёлтого, — без колебаний ответил Артём. При этом он удивлённо посмотрел на меня. Если ко мне африканец всегда обращался крайне уважительно, то к сыну графа Кот обратился так, будто ему было двенадцать лет. Хотя Артём был старше меня лет на десять. —
Это имеет значение?
— Приносящие боль служили предкам верой и правдой, — ответил Аларак. — Эти создания помогли вести к победе войска духов на нематериальных планах. Каждый шип символизировал страдание одного из великих или его приказ. В последней битве против великого зла на поле боя прибыли все двадцать приносящих боль. И все двадцать погибли.
— Не знаю, сколько их было, уважаемый, — покачал головой Артём и с необычным подъёмом, будто наконец мог открыто говорить о том, что беспокоило его много лет, продолжил. — Со своей точки зрения я видел только пятерых. Может кто-то ещё был на другой стороне крепости?
— Крепости? — снова повернулся к нам африканец. — Уж не хочешь ли ты сказать, что видел цитадель Губителя Сущего, мальчик?
— Я не знаю, что это была за крепость, — покачал головой Корчаковский-младший. — Какие-то развалины посреди моря крови и врагов. Иногда я вижу, как они горят. А иногда мне снится, что защитники этой крепости уничтожают каждым ударом тысячи нападающих. Я не представляю, какой надо обладать волей и верой в своего лидера, чтобы продолжать защиту в такой обстановке.
— Губитель умеет порабощать умы, — вернувшись к управлению автомобилем, проворчал Аларак. — Эта битва идёт с самого рождения мира и завершится только тогда, когда погаснет солнце. Губитель силён и умеет черпать силы из самой бездны. У моего народа есть поверье, что когда великое зло найдёт достойного преемника в мире людей, баланс в этом сражении покачнётся. И тогда наступит конец времён. Все боги мира не смогут остановить тёмную волю Губителя и он зажжёт свой знак в высших слоях мира духов. А следом и на земле появится его отражение.
— То есть… Я вижу каждую ночь какое-то отражение мира духов? — от волнения даже подавшись немного вперёд, спросил молодой граф. — От этого можно как-то защититься?
— Ты был там, мальчик, — пожал плечами африканец. — Или будешь. Для духов нет времени. Тысяча лет по течению великой реки и пять тысяч против — не имеет значения. Годы твоей жизни — только миг. Твой дух не успел освободиться от жара великого сражения и зовёт тебя за собой.
— Вы так говорите, будто сами там были, — бледно улыбнулся Артём.
— Так говорил великий Мгуму Королевская кобра, — наставительно ответил архимаг. — А у Кота нет оснований сомневаться в словах своего деда. Правителю нужно доверять. Так учил Кота другой мудрый человек. И тогда всё будет хорошо.
— Твой дед сражался в великом сражении, Аларак? — впервые с начала разговора решил вмешаться я.
— Кобра был великим воином, — кивнул африканец. — Он всю жизнь готовился вернуться в высшие слои и вступить в битву. Жаль, что ему пришлось уйти раньше из-за предательства. Но я уверен, что дед и так наведёт шороху среди духов. Кот в деда пошёл. Такой же сильный, умный и красивый.
— Тогда сомнений нет, — усмехнулся я. А для себя при этом сделал вывод, что отголоски последней битвы Вершителей оказались настолько сильными, что часть слуг моих братьев перерождается до сих пор. Ничем иным я не мог объяснить ту феноменальную точность, с
