Право на свободу - Андрей Лег
- Не ждал. Как они вообще смогли стрелять под таким углом? «Пчих» имеет статичную пушку.
***
Интерлюдия
Бах! Бах! Бах! Бах!
Пчихи под крики и маты из канониров палили в ту степь, где предположительно находился противник. Стефан не ошибался. Жёстко приваренные стволы действительно не могли стрелять под нужным углом. Но молодой аристократ всё ещё не дооценивал людей и их умение копать.
- Мать вашу! Блядская насыпь!
- Первая, третья и четвёртая рота бегом вашу мать! Земля сама себя обратно не насыпет!
- Третий раз уже!
- Меньше разговор больше работы!
Раздался свист пуль и многие из работников упали на землю, закрывая голову, пока их сослуживцы вступили в ожесточённое сражение с напавшими. Краус наблюдала как её гвардия сражается, а бойцы Отто продолжают уклоняться от боя.
- Повторяется тварь. - Аутенберг с трудом сдерживался, чтобы не броситься к полумятежному полку.
- Ничего. Когда мы добер...
Оберлейтенант сбил с ног своего командира и возлюбленную. И сквозь боль сам разрядил обойму в убийцу. Тот схватился за грудь и сжимая крестик умер с безумной улыбкой на лице.
- Фанатик.
- Ты ранен. - Краус всё никак не могла прийти в себя. На месте командира была лишь напуганная женщина. Но страх быстро сменил гневом по мере того как лужа крови под Аутенберг расползалась, а повязка пропитывалась кровью.
- Триаль какого хрена? Почему так много крови?
- К.. к.. капитан, кажется пуля задела артерию. Я... Помогите перенести его в лазарет.
Краус проводила носилки пустым взглядом. А потом повернулась к одному из адъютантов и произнесла, удивительно спокойным голосом: - Оберлейтенант Л* ко мне.
Явился Отто без пререканий, но не в одиночку. И старался не приближаться к Краус, которая смотрела на него практически не мигая.
- Вижу вы смогли избежать...
- Не смей. Просто не смей.
Казалось бы на фоне происходящей битвы, её тихий голос не должен был даже слышан. Но Отто кожей почувствовал к чему всё идёт. Его лицо исказила кривая ухмылка: - Суд? Дуэль? Или так?
- Предпочту оставить тебя командиру. - внезапно ответила Краус: - Когда отряд воссоединиться, тебя не спасут ужимки. Его превосходительство справедлив и достаточно безжалостен. Сдай оружие.
- У вас нет доказательств капитан. Вами руководят эмоции, что противоречит не только профессиональной этике, но и тому чему учила нас проповедница. Я помолюсь Единому, чтобы он обуздал ваш гнев. И поэтому же я не могу сдать оружие и более того требую от вас временно сложить с себя полномочия.
Краус смотрела на окруживших Отто солдат и скрипела зубами от ненависти. Нет сдаваться она не собиралась, вокруг неё стояло достаточно гвардейцев с оружием наготове. Однако быстро разобраться с мятежом среди своих было просто невозможно.
- Что ж может ты и прав. Но я отказываюсь сложить полномочия. Возвращайся к своим солдатам и пусть они наконец займутся делом. Или вас от гнева командующего уже ничего не защитит.
Бойцы оберлейтенанта ушли вслед за ними. Но не через пять минут, ни через двадцать они так и не включились в активное противостояние с коалицией.
***
Атака артиллерии Авалона оказалась неприятным сюрпризом для Коалиции. Но не смертельным и их собственные орудия не только разбили передовые укрепления авалонцев, но и подбили часть набережной создавая дополнительные места для подъёма. Лиис не понимал смысла, пока вперёд не выдвинулись новые лица. Под прикрытием гвардейцев, они одним общим магическим действием повесили странную мембрану прямо над водой. По которой и рванули заранее подготовленные группы. Причём часть из них стали растворяться в воздухе словно миражи.
- Фелисы! Проклятые хамелионики.
Прорыв был столь внезапным, что войска коалиции смогли рассечь единую оборону на две части. Немногочисленные заслоны и бойцы в ближайших домах не смогли остановить противника. И только быстрая реакция Адольфа и его людей не позволила прорыву расшириться ещё больше. Им и Изабелле которая рванула вслед за наёмниками и скоро то тут, то там сильно израненные бойцы начали превращаться в безумных кукол, нападающих на бывших союзников.
Стефан однако помочь не мог. Давление на мост Векьио усиливалось, как в плане плотности огня, так и в численности войск. Поэтому он полностью передав командование Броуни сам сосредоточился на десятке притащенных из лагеря големах. Они были не полностью готовы из-за чего контроль был сложнее, но когда его «пауки» вломились в ряды пехоты это перестало иметь значение. Немало помогала и Жаклин, которая несмотря на попытки её остановить вылезла на передний край и как настоящий автомат закидывала коалициоников новыми зачарованными снарядами. Те кто оказались ближе остальных, могли наблюдать интересное зрелище, как человек за пару секунд, то становиться бледным как полотно, то снова обретает румяность лица и задорный блеск в глазах. Но пусть силы и восполнялись, девушка не смогла поддержать грамотно поддержать свою защиту. Так что очередная пуля расколола одну из зачарованных пластин на её теле и она вместе с пулей вошла ей в живот. Вскрикнув, Жаклин упала и сразу была утащена наёмниками.
Но проблема оказалась шире чем можно было ожидать. Боль Жаклин ударила через силу и по её родным. И если находящаяся относительно далеко Изабелла лишь пошатнулась и потеряла контроль над частью марионеток, то Стефан невольно связавшись с ней через силу, согнулся и упал на колени. Големы конечно тут же прекратили движение и оказались сметены озверевшими солдатами.
Всё больше боли шло через их связь Стефан невольно погружался в неё, и в какой-то момент его просто отодвинули в сторону. Ощущения пропали, а Филип распрямился распространяя ауру Импульса вокруг себя.
- Всегда все решает кровь! - крикнул он и рванул вперёд. Подхватив по дороге к передовой несколько пистолетов, он начал их разряжать ещё на подходе. С учётом что вперёд него неслась эмоциональная волна, что у многих руки в прямом смысле начали опускаться. Последние патроны Филип уже расстреливал в упор, иногда прошибая по нескольку тел насквозь.
После чего вдогонку отправил «звуковой» удар. Который, не только мгновенно выбил жизнь из почти полусотни человек, также создал почти десяток теней. Они было рванулись к своему создателю видно желая его «обнять», но хватило одного отблеска алого света, и они встали как вкопанные.
Голову парня заполнили чужие мысли, в груди быстро начало холодеть и даже казалось сердце начало замедлятся. Но зарычав как зверь, Филип мысленно схватился за контролирующие
